тут достопримечательности? Моя жизнь развалилась, а потом на её осколках ещё и потоптались.
Казалось бы, какое мне дело до этого Анрэя? Да шёл бы он лесом! И я подумала бы так, если бы прямо перед этим мой муж не провернул того же. Теперь их образ схлопнулся в одно целое, и я воспринимала беду новобрачной Мии как свою собственную. Интересно, кому из нас хуже?
Как бы там ни было, Андрея я люблю. Мы же, что называется, огонь и воду прошли вместе. Притёрлись друг к другу и, при всех острых акцентах, с которыми пришлось мириться, вроде его нежелания заводить детей или моей осторожности в сексуальных пристрастиях, я всё равно ценила и уважала его.
А ещё я ненавидела его. По-настоящему, почти на уровне инстинктов. Моё подсознание кричало, что он монстр, чудовище, нужно бежать от него так далеко, как вообще возможно. Сперва я думала, это про измену, но после догадалась — это не мои чувства, а Мии.
Смахнув слёзы, я замечаю, что оказываюсь в каком-то тихом районе. Прекрасно. Мало того, что я чёрт знает где, так ещё и забрела не пойми куда. Надеюсь, гопников или кого-то вроде них, здесь нет.
Останавливаюсь и, задрав голову, смотрю на узкую полоску неприветливого неба, ограниченного стенами зданий из красно-бурого кирпича. Что мне делать? У Мии наверняка есть какие-то родственники, друзья. Нужно попробовать их найти.
Глупо, конечно, было выскакивать из дома без денег и чего-то ценного, но ещё глупее сделать это в мире, которого ты не знаешь.
Качаю головой и снова смазываю слёзы со щёк. В ушах звенят стоны. Любовницы Андрея или Анрэя, уже неважно.
Почему так? Может, во мне проблема? С Анрэем я вообще ничего не успела сделать, а он уже полез под чужую юбку. Может, мой побег в неизвестность в прямом смысле — подсознательная попытка ввязаться в какую-нибудь авантюру, которая кончится для меня плохо. Ищу способ сделать себе больно? Заглушить душевную боль физической?
Предательство сжирает изнутри. Я будто уронила в пропасть сердце, а теперь смотрю и не представляю, что делать. Это же не утопленный телефон, не потерянное в море кольцо или вроде того. Всё куда серьёзнее. Хочется подумать о том, как вернуться, но не могу решить, нужно ли возвращаться. Что начинать сначала в реальном мире, что здесь. Потому как я очень уж увязла в своём муже: общие друзья, знакомые. Я даже работаю на него, по факту.
— Эй, красавица, а ты чего одна тут?
— У-у-у, плачет чего-то. Обидел кто?
— Иди, порадуем.
Вот чёрт… гопники у них всё же водятся. Резко разворачиваюсь и собираюсь «тактически отступить» как путь мне преграждает здоровенный детина. Не представляю, как он умудрился переместиться ко мне настолько быстро.
Меня ловят за плечо и вжимают в грязный кирпич. По бокам от головы упираются мощные кулаки, и я вынужденно смотрю в странные жёлтые глаза с горизонтальными зрачками. Это ещё что такое? Пара дружков пристраивается по бокам, лишая меня возможностей для побега.
Стоило бы испугаться, но вместо этого в голове звучит ироничное: «Не захотела с улучшенной версией своего мужа? Получи уродов с крупными, блестящими как от жира лицами и странными глазами. Теперь хорошо?»
— Тебе не кажется, что у неё личико знакомое? — спрашивает тот, что стоит слева.
Центральный хватает меня за подбородок и рассматривает. Накатывает какое-то безразличие к происходящему. Всё это будто не со мной. Это должно быть плохо, но… не могу отделаться от мысли, что, если эти трое будут достаточно грубы, всё закончится, и я, возможно, проснусь? Тот, что справа, уже нетерпеливо тянет за пуговицы моей блузки.
Неожиданно наш неприветливый проулок содрогается от рычания. Не знаю, что там за зверь, но я среагировала быстрее, чем даже мужики. Оттолкнула центрального и с визгом бросилась бежать, не оглядываясь. Рычание стало громче, мужчины, что собирались надругаться надо мной, закричали, послышался какой-то треск. Мне было всё равно.
Древний как мир инстинкт, — бей или беги, — работал безупречно. И не думала останавливаться, пока меня не настигло нечто и не сбило с ног «полицейским» захватом. Я кричу, пытаясь вырваться, но где уж там… А затем меня переворачивают.
На миг я замираю, а потом кричу ещё громче, потому что надо мной — чудовище. Огромная человекообразная зверина с волчьей мордой и излишне мускулистым телом, покрытым густой серой шерстью.
Опыт просмотра фильмов подсказывает, что на меня напал самый настоящий оборотень и, кажется, собирается сожрать.
— Помогите, — собиралась крикнуть, но вместо этого пропищала я.
Чудище ухмыляется, а потом его тело начинает уменьшаться, пока не превращается в… Анрэя.
— С чем помощь, дорогая Мия? Считаешь, одного меня тебе будет мало? Изменять себе я не позволю. Ты будешь рожать только моих детей, и никто другой не посмеет прикоснуться к тебе.
Не знаю как, но одежда, которую он набросил на себя, когда отошёл к любовнице, осталась на месте. Будто я чокнулась, и никакого преображения в волосатого монстра не было!
Дёргаюсь в надежде, что смогу сбежать, но Анрэй ловит мои запястья и прижимает к земле, не позволяя ни оттолкнуть его, ни врезать. Наваливается всем телом, так что я чувствую, как в бедро упёрлось что-то твёрдое и большое.
— Хочешь, приступим прямо сейчас? — ухмыляется он. — Здесь.
Глава 6. Возвращение домой
— Ты… ты… чудовище! — ору я, пытаясь вывернуться из-под него. — Немедленно меня отпусти! Извращенец! Изменщик!
Последнее слово заставляет его поморщиться, будто лимон пожевал.
— А что ты хотела, Мия? — хмыкает, и глаза его сужаются. — Я сказал тебе, чего хочу, ты отказала. Лучше бы порадовалась, что я понимающий и уважающий твой выбор муж.
— Ты в своём вообще уме?! Ты спал с другой женщиной!
— Да, потому что ты отказала, — невозмутимо повторяет он. — Я что, должен ограничивать себя в желаниях?
Я зависаю на некоторое время. Как-то не ожидала, что мы вообще об этом заговорим. Вновь вспоминаю, что это вообще-то муж Мии, ну и что, что похож на моего Андрея. С другой стороны, из
