и заметила, что она сжимает носовой платок, который ей дала мать. Она покачала головой.
— Нет, не совсем. Я здесь, в городе, потому что моя тетя… — Ее голос надломился на последнем слове, и она заплакала. — Она… она скончалась несколько дней назад, и я… я здесь на ее похоронах.
— Уинтер, мне очень жаль, — ответил Райли, и, прежде чем она успела произнести хоть слово, он сел рядом и обнял ее.
Откуда он знал, что объятия — это именно то, что ей нужно? Чего она жаждала от своей семьи, но не получала? Она схватила его руку и держалась за нее, возможно, дольше, чем следовало. Райли не убирал руку. Ей было так приятно чувствовать себя в дружеских объятиях. Уинтер ощущала себя утешенной и защищенной, хотя она не видела Райли много лет.
Когда-то она была серьезно влюблена в этого мужчину, но он никогда не относился к ней иначе, как к подруге Шей. Однако на секунду, в тот момент, когда она сегодня взглянула на него в первый раз, она почувствовала мужское одобрение в его глазах. Скорее всего, ей это показалось. Это было ее желанием, а не реальностью.
Неохотно она отстранилась и вытерла глаза рукавом.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Тебе, должно быть, это было нужно.
Уинтер кивнула, глядя на него:
— Да. Моя тетя значила для меня все. Она была единственным человеком, на которого я могла рассчитывать, и, наверное, я думала, что она будет жить вечно. Я знаю, это звучит глупо.
— Нет, это не так. Ее смерть, должно быть, была шоком для тебя.
Она кивнула.
— Я планировала приехать сюда через пару недель и провести с ней некоторое время, но уже слишком поздно. — Она всхлипнула. — И теперь я никогда не смогу сказать ей, как много она для меня значила.
— Она знала, что ты ее любишь. Ты должна помнить это.
Уинтер искоса взглянула на него. Она не помнила Райли с такой доброй и заботливой стороны. Это шло вразрез с безжалостным имиджем, который, по словам Шей, сложился у него как у адвоката по бракоразводным процессам. Уинтер стало даже любопытно, не лукавит ли он сейчас.
— Что? — спросил Райли, когда заметил ее пристальный взгляд.
— Ты не тот, кем я тебя считала.
К ее удивлению, он посмотрел на нее в ответ так же пристально. Уинтер попыталась не обращать внимания на участившееся сердцебиение, но не смогла. Это был Райли, мальчик, в которого она влюбилась в детстве, но теперь он стал взрослым мужчиной. Его запах будоражил все ее чувства.
— Как и ты, Уинтер Баррингтон, — ответил Райли. Одна из его рук начала рассеянно играть с прядью ее волос. — Ты стала взрослой.
Уинтер вздохнула, не зная, что делать дальше. Если она правильно считывала его сигналы, Райли заинтересовался ею. Она хотела бы действовать в соответствии с ситуацией, но была не в том состоянии, чтобы начать что-то, что она не сможет — или не осмелится — закончить. У Райли была репутация дамского угодника, и она не хотела быть еще одной любовницей, каким бы привлекательным он ни казался ей.
Моргнув, она отстранилась.
— Когда ты вернулся? Я слышала, ты делаешь великие дела на Севере.
При внезапной смене темы он закрыл глаза, и Уинтер больше не могла понять, о чем он думал. Было ли ему так легко включать и выключать свое влечение к ней? Или она вообразила это, потому что была слишком расстроена и нуждалась в поддержке?
— На этой неделе, — ответил Райли.
— Ты надолго останешься?
Уинтер было любопытно, как долго этот загадочный мужчина задержится на той же орбите, что и она.
— Навсегда.
— В самом деле?
Ее сердце дрогнуло, и она глубоко вздохнула, сама не осознавая, что задерживала дыхание.
— Да, я хочу быть ближе к Шей и моей матери, поэтому я переехал обратно в Сан-Антонио и начал заниматься юридической практикой здесь.
— Поздравляю! — Уинтер не смогла удержаться от ядовитой ухмылки. — Я знаю, что Шей будет очень счастлива.
— Надеюсь, не она единственная, — пошутил он.
Теперь он определенно флиртовал с ней.
— Что ж, мне пора идти.
Уинтер поднялась, и, когда она встала, Райли тоже последовал за ней. Она не хотела торопить события. Райли был лучом солнца, пробившимся сквозь тучи в этот мрачный вечер.
— Конечно. Можно мне проводить тебя до твоей машины?
— Было бы прекрасно, спасибо.
Они прошли в дружеской тишине несколько кварталов, пока не вышли на улицу, где был припаркован ее автомобиль.
— Это моя машина.
— Хорошей поездки!
— Спасибо!
— Мне очень жаль, что твоя тетя умерла, и если тебе что-нибудь понадобится… — Райли вытащил визитную карточку из портмоне и протянул ей. — Здесь мой личный номер. Звони мне в любое время.
Уинтер посмотрела на карточку с его именем. Он дал ей номер своего личного телефона. Это что-то значило, верно? Из-под ресниц она взглянула на Райли и обнаружила, что он пристально смотрит на ее губы.
Уинтер почувствовала, как ей стало жарко, и испугалась, что может сделать какую-нибудь глупость, поэтому сказала:
— Может быть.
Затем она развернулась и, отперев дверь так быстро, как только могла, запрыгнула внутрь. Уинтер не смела смотреть на Райли. Она не могла. Уинтер слишком боялась того, что могла увидеть в его глазах. Интерес, похоть, желание. Потому что была уверена, что он почувствовал жар между ними так же сильно, как и она.
Если бы Уинтер дала Райли хоть малейший намек на то, что он ее заинтересовал, что бы произошло? Уинтер решила, что она никогда не узнает этого.
Проклятие!
Неужели он так долго отсутствовал? Когда Уинтер
