– Они, наверное, действительно были недовольны, что ты уехала от них так далеко?
– Они согласились лишь потому, что в Финиксе хороший климат. Мама считает, что здесь лучше для моего здоровья, а папа – для моей карьеры.
– Ты счастливая, что у тебя такие родители, которые любят тебя и разрешили тебе уехать.
Рэйчел с интересом посмотрела на него. Она знала лишь, что мать Ника умерла, когда он еще учился в колледже, а отец скончался пять лет назад.
– Мы с тобой столько лет знакомы, а ты никогда не рассказывал мне о своих родителях.
– Я мало что могу рассказать о них, – уклончиво сказал Ник. Его взгляд стал отчужденным.
Он все так же избегал этого разговора.
– Как тебе жилось на ферме?
– Трудно. – Ник отпил вина. – Много тяжелой работы, много несчастливых дней. Мне не нравилось там. Почти ничего не зависит от людей – дождь, засуха, ураганы, насекомые. – Он поставил бокал на стол. – Думаю, поэтому люблю цифры. Они надежны. Один плюс один всегда будет два.
Прежде Рэйчел поражалась, как мог Ник, любящий приключения, риск, искушающий судьбу, выбрать такую профессию, как бухгалтерское дело. Но сейчас она понимала, почему он так поступил. Нику необходима была возможность контроля. В любых рискованных ситуациях он всегда контролировал себя.
– Но что-то, наверное, тебе все-таки нравилось там? – продолжала расспросы Рэйчел.
– Нет, ничего, – Ник решительно покачал головой. – Ферма погубила моих родителей. У меня была бы такая же судьба, но я вовремя уехал. Моему брату повезло меньше.
– Что ты имеешь в виду?
– Ферма принадлежала нашей семье со дня основания штата Оклахома и передавалась по наследству старшему сыну. Отец не хотел продавать ферму, он собирался передать ее мне. Он говорил, что это семейная традиция. – Ник нервно стиснул зубы. Его взгляд стал суровым и подавленным. – Я не хотел быть фермером, поссорился с отцом и уехал. К сожалению, брат взвалил эту ношу на себя.
– Он бы мог тоже уехать, как и ты, – мягко сказала Рэйчел.
– Вен никогда не спорил с отцом. – Резко сменив тему разговора. Ник спросил:
– Тебе понравилась пицца? Хочешь еще кусочек?
– Нет, спасибо. У меня в желудке нет больше места.
– Очень плохо! – Ник усмехнулся. – У нас с тобой еще шоколадное мороженое.
– Шоколадное? – Рэйчел заулыбалась. – Ну для него я найду местечко!
– Ты совсем не изменилась. – Ник рассмеялся и наклонился к ней. – Помнишь, какой огромный десерт мы однажды заказали?
– О да, он был на пять или шесть человек. – Рэйчел застонала.
– Я помню, как он понравился тебе. – Ник тепло улыбнулся.
– А я помню, как ты кормил меня им с ложечки…
– И целовал твои губы, испачканные шоколадом. Вот… здесь! – Его палец скользнул по ее нижней губе. В глазах появился темный блеск, будто он собирался ее поцеловать. Этот взгляд делал Рэйчел его пленницей. – Я помню, что твои губы были слаще, чем шоколад, – хрипло добавил он.
Не поддавайся, не поддавайся, говорил ей разум, в то время как тело стремилось к нему. С большим усилием Рэйчел встала.
– У тебя хорошая память. – Она старалась, чтобы голос не выдавал ее волнения, но тщетно.
– Все, что касается тебя, я прекрасно помню.
– А почему же ты тогда уехал? – Этот вопрос, беспокоивший ее два года, вырвался у нее совершенно неожиданно.
– Мне предложили повышение. – Ник вздохнул и откинулся на стуле.
– Я слышала, по твоей просьбе?
– Да, это так.
– Но почему ты ничего не сказал мне?
– Вероятно, я еще не совсем был готов к этому.
Не готов к повышению по службе, которое сам просил? Рэйчел поморщилась.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь?
– Я не хотел уезжать от тебя. Сердце ее подпрыгнуло.
– Почему же ты все-таки уехал? – тихо повторила она свой вопрос.
– Все по той же причине. Казалось, время остановилось.
– Я… не понимаю тебя.
– Вспомни, Рэйчел, наши отношения… С самого начала я сказал тебе, что не имею намерения жениться, но ты не из тех женщин, с кем можно просто проводить время. Так больше не могло продолжаться. И я принял решение уехать.
Она старалась сдержать слезы. В памяти возникла их последняя встреча.
* * *
Они провели целый месяц в Каньоне. Было начало июня. Ярко светило солнце, делая красноватые скалы похожими на замысловатые скульптуры.
Весь день у Рэйчел было ощущение, что Ник хочет что-то сказать.
Он сделает мне предложение, думала девушка. Она любила его и была уверена, что он тоже любит ее. Правда, они не говорили о своих чувствах. Однако что-то должно произойти. Ей казалось, что он изменил свое отрицательное отношение к браку за эти последние два месяца. Было ощущение, что Ник выжидает подходящего момента. Привезя ее домой, он стоял у двери ее квартиры и смотрел на нее задумчивым, нежным взглядом.
– День был просто великолепным. Я бы хотел, чтобы он никогда не кончался.
– А он и не кончается, – прошептала Рэйчел, открывая дверь. – Зайди ко мне.
Он взял ее на руки и понес в комнату, закрыв на ходу дверь ногой. Все чувства, которые он старался сдерживать, выплеснулись наружу. Его поцелуи были горячими, жадными и возбуждающими.
Ник положил ее на кровать и лег рядом, его глаза светились любовью. Рэйчел никогда не забудет этот взгляд, взгляд влюбленного мужчины. Он хотел что-то сказать, но вдруг вскочил и, извиняясь, бросился вон.
Только утром в понедельник Ник вызвал ее в свой кабинет и сказал, что уезжает.
Это потрясло ее. Их разговор был прерван. Весь день Рэйчел ждала момента, чтобы поговорить с ним, но он был занят. После работы она понуро побрела домой, надеясь, что он позвонит. Но звонка не дождалась. А на следующий день его уже не было на работе.
– Рэйчел, я все так же не намерен жениться. – Внезапно голос Ника прервал ее воспоминания.
Она проглотила комок в горле и постаралась улыбнуться.
– Я не хотела тебе говорить, но, мне кажется, тебе нужно жениться из-за ребенка, которого ты должен растить.
– Нет, только не жениться. Ребенок вырастет, станет взрослым, независимым. А брак останется…
Почему он так зло рассуждает о браке? Рэйчел не могла понять, но по его тону чувствовала, что это твердое убеждение.
– Я не хочу быть связанным с кем-то на всю жизнь. Мысль об этом вызывает у меня просто клаустрофобию.
Она чувствовала, что сама скоро станет страдать какой-нибудь фобией, если будет поддаваться своим мыслям и воспоминаниям. Надо, пока не поздно, уйти. Ей хотелось плакать.
– Уже… поздно. Я поем мороженое в другой раз. – Она встала и быстро направилась в прихожую.
Ник нагнал ее уже у двери.
– Не надо так торопиться.
– Если я поспешу, то, может быть, еще застану моих друзей.
Вряд ли Ник поверил ее неубедительному объяснению.
– Я провожу тебя до машины, – сказал он.
– Не надо. Ты должен быть рядом с Дженни.
– Спасибо тебе. Я просто не знаю, как тебя благодарить.
– Старые друзья нужны, чтобы помогать, грустно улыбнулась Рэйчел и поспешно вышла.
«Старые друзья», – печально думал он, глядя ей вслед. Неужели она действительно так считает? А кто же еще? Ведь любовниками они никогда не были.
«Старые друзья», – опять повторил про себя Ник. Почему эти слова так беспокоят его? Разве не таких отношений он хотел? Но почему же тогда ее слова так взволновали его сейчас, как будто ему, голодному, вместо обеда подали камень?
Глава 3
Резкий звонок телефона разбудил Рэйчел на следующее утро. Полусонная, она зажмурилась от солнечного света, проникающего через цветные занавески спальни, и взглянула на будильник.
Семь часов. Кто мог звонить ей так рано в субботу? Не поднимая головы с подушки, она взяла трубку.
– Рэйчел, это Ник.
Она быстро села, в телефонной трубке был слышен громкий плач ребенка.
– Что случилось с Дженни? Я слышу ее плач.
– Она плачет с трех часов ночи. Я пытался сделать все возможное, чтобы успокоить ее, ничего не помогло. – Его голос был взволнованным. – Извини, что побеспокоил тебя, но я не знаю, что делать.
