Я натянула прозрачную штору, разделяя свою единственную комнату на зоны. Гостиная большая, поместилась и кровать, и миниатюрный диван. Для жизни одной вполне сносно. Кухня, правда, маленькая, но пока выбирать не приходится.
Спала плохо, всю ночь терзали страхи и сомнения. Особенно, относительно дочери. Имею ли я право так ее называть? Как сказать ей? Как уйти? Сомневаюсь, что Руслан поговорит и объяснится с ней до моего приезда. К
Утром встала на ватных ногах, кусок в горло не лез, поэтому едва пропихнула в себя несладкий чай. Оделась обычно, никого поражать красотой и свежестью не собиралась, тем более что после бессонной ночи и слез моя внешность была очень спорной.
Укороченный топ, обтягивающие брюки, белые кроссовки. Светлые волосы собрала в высокий хвост. Волосы у меня красивые, хоть и блондинистые, но не тонкие и жухлые, а длинные и густые. Я ведь красивая, не роковой красотой заправской сердцеедки, но тоже хороша. Свежее лицо, тонкие черты, глаза большие и ясные, фигура без крутых изгибов и пышных форм, но стройная и гибкая. Мне всегда говорили, что если бы не рост — несчастные метр шестьдесят пять — то в модели бы взяли, там таких любят. Но я не звезда, а педагог. Не жена, а почти разведенная. И даже больше не мать...
Приехала домой, точнее в квартиру к Гордеевым. Я не знала, на месте ли Руслан, поэтому прибыла пораньше, не хорошо, что Соня одна будет.
— Мама, приехала! — дочка встречала с энтузиазмом. — А мы завтрак с папой готовим. Ты куда ходила? Вкусненькое принесла? — и шепотом: — А то у нас омлет пригорел.
В прихожую вышел Руслан в переднике. Необычное зрелище. У него в руках телефон, постоянно звонивший. Он не отвечал, на меня смотрел.
— Здравствуй, Оля.
Соня рассмеялась: ей странно было такое отношение и формальности. Он не часто звал меня по имени. Обычно Конфетка.
— Малышка, мне нужно кое-что в спальне сделать, пойдем, поможешь?
Две недели дали мне фору, осталось мелочи забрать. Достала сумку и положила снимок Сони, стоявший на прикроватной тумбочке. Выгребла личные вещи с полки. Верхнюю одежду оставила в чехлах — в них повезу.
— Мам, мы куда-то едем? — с интересом поинтересовалась Соня.
Я вздохнула, посадила ее на кровать, сама опустилась на колени. Я видела ее большие синие глаза, серьезные как у отца, только в ее была теплота и любовь. В его... Ничего.
— Сонечка, — погладила по волосам, — так вышло, что мы с папой решили… — грустно улыбнулась. — Не жить вместе. Так бывает, малыш.
— Вы разводитесь? — очень серьезно спросила. Соня пока не понимала. Было любопытство и интерес к новым событиям. Наверное, и к Алисе было что-то сродни. Лучше так, чем слезы и мольбы остаться.
— Да, милая. Мы так решили.
— А я? — округлила губки. — Дети же с мамой остаются. Я знаю. Мне в школе Димка Кубышкин рассказывал. Он с мамой живет, а папа приходит к ним с подарками, — рассуждала по-детски взросло.
— Да-а, — протянула задумчиво. — Но не в нашем случае. Ты останешься дома, с папой.
Соня нахмурилась. Начало доходить.
— Это из-за той тети? — неожиданно выдала. — Красивая тетя Алиса. Ты на папу обиделась, что он меня со своей подругой познакомил? Я говорила, что без мамы лучше не гулять.
— Малышка, спроси у папы, почему. Он должен тебе сказать. Именно он.
Я поднялась. С любовью улыбнулась своей доченьке. Будет ли она моей завтра или станет красивую тетю Алису мамой называть? Не знаю...
— Соня, я тебя очень люблю. Звони мне, ладно? Я всегда на связи. Если я тебе нужна, то буду рядом. Всегда буду, милая.
Я крепко обняла ее. Она начала было хныкать, но я отвлекла мультиком. Понимание придет не сразу, но придет. Если я буду нужна Соне, то обязательно помогу принять ситуацию. Но рассказывать правду — ответственность ее отца. Он заварил кашу, пусть и расхлебывает.
— Давай помогу, — Руслан быстро закончил медицинский ликбез по телефону и бросился к лестнице. Хотел забрать чемодан и чехлы с вещами. Пускай. Если мужчина хочет помочь, пусть помогает. Сегодня я всеми силами старалась смотреть на Руслана как на чужого мужчину. Мы уже не вместе. Осталась поставить подпись на документах.
— Я сказала Соне, что мы расходимся. О причинах расскажешь сам, — заявила, когда вместо того, чтобы отнести мои вещи к лифту, положил свертки на диван в гостиной.
— Оль, давай не будем торопиться, м? Не обязательно решать сейчас. Мы шесть лет вместе. Я не готов вот так отпускать тебя.
— Руслан, мы разводимся. Давай сделаем это цивилизованно, — я достала кошелек и положила на стол карточки. Мне не нужно доступа к его счетам, а дожидаться, когда заблокирует их лично, слишком унизительно. — Общих детей у нас нет. Разведут быстро. Я не претендую на раздел имущества, — проговорила ровно. У Руслана есть накопительный счета, и дачу два года назад купили. Очень приличную, целый загородный дом. — Заберу машину и квартиру в Некрасовке. Ты ведь не против?
— Ты все решила? — Руслан казался неприятно удивленным.
— А ты нет?
Он молчал. Тяжело смотрел и молчал. Затем выдал:
— Не знаю, Оля. Как-то все стало сложно.
— Да все легко, Русь. Ты просто еще не понял, как будет легко и хорошо. Но ты поймешь, обязательно поймешь.
Да, это был сарказм. Я не желала ему счастья с бывшей женой. Не дождутся!
— Единственное, о чем прошу, если Соня будет скучать по мне, разреши нам видеться. Ей будет не просто по первой.
Руслан как-то невнятно кивнул, затем очень собственническим властным движением обвил талию и притянул к себе.
— Что… Ты… — я опешила, когда он грубо и жадно поцеловал меня. Мы давно не целовались в засос. Как-то ушли эти страстные порывы. Секс был, но такие поцелуи редки. Было странно, приятно, грустно.
— Я тоже прощаюсь, — отпустил меня. Вещи в машину грузили в тяжелом молчании. Больше меня не будет в этом доме. Это наш конец.
Глава 6
Глава 6
Руслан
Я провожал машину Оли усталым обреченным взглядом. Давно меня так к земле не пришибало. В последний раз, когда пополнилось мое личное маленькое кладбище. Меня называли отечественным светилом нейрохирургии, но даже у меня были безнадежные случаи. Это не всегда вопрос удачности операции, скорее, после операционная реабилитация. Вроде не виноват, а тошно. Вот и сейчас тошно. Только в нашем с Олей случае я виноват. Предал, изменил, врал.
Оправдывать себя чувствами и общим с Алисой прошлым не буду. Поступок сволочной, но тут уж ничего не попишешь. Что сделано, то сделано. Возможно, сам подсознательно подводил к этой ситуации. Выбирать было нужно, а трудно. Даже сейчас целовал Олю и понимал, что тянет, щемит в сердце, сложно расстаться. И одномоментно голову сносило от одного голоса Алисы. Дочка обожала Олю, и никакие знакомства с биологической матерью этого не изменят. Соня для меня — главное. Если бы Оля не ушла сама, усмирил бы похоть и гормоны. Алиса была бы только биологической матерью Сони, не больше. Изменять жене не стал бы больше. Я слишком прямой по натуре, чтобы юлить и идти кривой дорожкой. Но жена сделала выбор за нас обоих. Никогда не видел ее такой, жесткой и решительной. Оля всегда нежной, понимающей, доброй была. Принимала и поддерживала. Мне будет не хватать ее. Но ладно я. Соня как…
— Пап? — услышал, вернувшись в квартиру. Дочка стояла на лестнице, очень серьезная и решительная. Олю напоминала. — А мама?
— Доченька… — произнес, а телефон снова трезвонил. Я не поехал на работу, а у меня там аврал: слова сказать не могу, чтобы звонки не перебивали. — Мама разве не объяснила, что уходит… Что мы…
— Папа, я знаю, что делать! — важно ответила. — Мама обиделась, что мы гуляли с тетей Алисой. Мы должны извиниться и сказать, что больше так не будем.
Я слабо улыбнулся. Нет, малышка, так просто не бывает. Одними извинениями здесь не обойтись.
— Соня, иди сюда, — дочка запрыгнула мне на руки и крепко обняла. Нужно сказать. Я обязан найти силы, мужество и слова.
