с трудом разлепляю глаза. Голова гудит, как чугунная кастрюля, в горле пересохло, в глаза как будто песка насыпали. Чувствую себя абсолютно больным и разбитым.
И нет, я вчера не пил. Но всю ночь мучился бессонницей. И самыми мрачными мыслями. Под утро, часа в четыре, мне буквально хотелось волком выть на бледную луну, торчащую за окном. Но я все же как-то задремал.
А сейчас нужно вставать и идти на работу. В мелкую контору, где я всего лишь менеджер.
Отстой. Вся моя жизнь — полный отстой.
Жена нашла другого. Дети меня ненавидят. А теперь еще и родители отвернулись…
Почему я еще не в запое? Сам не знаю. Что меня удерживает? Мысли о детях?
Да! Мне кажется, я мог бы… У меня еще есть шанс. Во всяком случае, с Максом.
То, как он вчера обиженно отворачивался, как отводил взгляд от упакованной приставки, как сердито пыхтел и как хлопнул дверью… Ему не все равно. Он очень переживает. Я тоже!
Это Алиса была холодной и невозмутимой. Абсолютно отстранилась. Ее, конечно, можно понять. Кто бы мог подумать, что она следит за мной… Да, до нее достучаться будет сложнее. Но я буду пытаться!
Подарки буду дарить. Водить куда-нибудь. Может, когда-нибудь куда-нибудь съездим с детьми. Когда все утрясется и они немного забудут… Дети забывают быстро! Во всяком случае, так говорят.
Вот только зарплата у меня сейчас… Рядом не стояла с той, что была раньше. Я уже влез в кредиты, как буду выплачивать?
* * *
Унылый день прерывает неожиданный звонок.
— Николай Селиверстов?
— Да, это я.
— Вас беспокоит секретарь компании “Медтехника”.
— Полина?
Я не узнаю голос.
— Новый секретарь.
Новый? Интересно, куда подевалась Полина? Ее тоже уволили? Что там у них происходит вообще?
— Вас интересует ваша прежняя должность?
— Я… да! Конечно!
Голос внезапно срывается и хрипит.
— Ну тогда подходите завтра на собеседование с нашим новым генеральным директором.
Нифига себе…
Кладу трубку и сразу звоню бывшему коллеге Руслану.
— Слушай, что там в “Медтехнике” творится?
— А ты не в курсе?
— Нет…
— Фирма давно была на грани банкротства, вот ее и выкупил крупный концерн из столицы. Почти всех поувольняли, набирают новый штат.
— А ты?
— А я сам ушел. Нашел более перспективное место.
Ну-ну, сам. Охотно верю. Понты — наше все. А Руслан главный понторез. С которого я когда-то брал пример.
— А Снежана?
— Ее уволили в первую очередь. Все знают, что она спала с генеральным.
Так ей, стерве, и надо! Вот и до нее докатился бумеранг…
* * *
Новый генеральный довольно-таки молод, вряд ли старше меня. И очень серьезен.
— По показателям я вижу, что вы неплохо справлялись со своей должностью, — говорит он мне. — Гораздо лучше многих.
— Я ответственно отношусь к работе, — коротко и скромно отвечаю я.
— Очень на это надеюсь.
И это правда! Как бы там ни было, работал я всегда на полную. Никакие гулянки мне не мешали. Поэтому и продвигался по служебной лестнице.
— Мы готовы взять вас на испытательный срок, в связи с острой нехваткой специалистов. Но у нас новые порядки. За малейшее нарушение — штраф. При регулярных нарушениях — увольнение.
В этот момент я вдруг вспоминаю слова Ярослава: “Да у вас вообще не фирма, а бордель. Как вы вообще не развалились…”
Развалились. И новая метла метет по-новому.
— Я согласен приступить к испытательному сроку, — говорю я.
А что мне остается?
Аня
— Неужели это все? — срывается с моих губ.
Мы выходим из зала суда. Я наконец делаю глубокий свободный вдох. И только сейчас понимаю, что все это время задерживала дыхание.
— Прикинь, — отзывается Юлька. — Вообще ничего страшного, да?
— Да…
Но на самом деле, мне было страшно. До того момента, как судья зачитал решение. Все хорошо!
Дети остаются со мной. Коля, конечно, может видеться с ними по выходным. Квартира делится так: три четверти мне, одна четверть бывшему мужу. Мне даже половина машины досталась. Хотя она мне совершенно не нужна.
— Неужели это все? — снова выдыхаю я.
— Это только начало, — произносит Яр, обнимая меня за плечи.
— Что? — пугаюсь я. — В каком смысле — начало?
— Начало новой жизни, — улыбается он.
А я смотрю на Колю, который только что вышел из зала суда и сейчас спускается по ступенькам. Он сегодня какой-то странный. Не похожий на себя. Тихий, молчаливый.
И на суде он был один. Вообще без поддержки. Даже без адвоката!
Я до самого последнего момента переживала, боялась. что это какой-то трюк, что он специально делает вид, что смирился, а сам подготовил какую-нибудь подлянку.
Но нет. Никаких подлянок не было. Коля спокойно принял все.
Может, все-таки чувствует себя виноватым? Или что-то осознал, после того, как от него отвернулись даже родители…
Юлька рассказала мне о своем разговоре с ними. Без особых подробностей, не хочет меня ранить. Да я и не хочу погружаться во всю эту мерзость. Но я знаю, что Коля изменял мне все время. И все наши родные теперь тоже об этом знают.
Как ни странно, я вообще ничего не чувствую по этому поводу. Как будто это было очень давно… В прошлой жизни.
Он поступал подло и низко. Ну и черт ним!
Он наказан сполна. Мне его даже жалко…
— Я поговорю с ним, — обращаюсь к Яру.
— Ты уверена?
— Да. Подожди меня в машине, хорошо?
— Если что — я рядом.
— Я знаю.
И это так хорошо — знать, что он рядом…
Коля видит, что я иду к нему. Останавливается. И — как будто превращается в статую. У него такое лицо… И тут до меня доходит: он надеется, что я хочу все вернуть. Все еще надеется.
— Мне не нужна половина машины, — сразу же выпаливаю я, чтобы развеять возможные надежды. — Я откажусь.
— Спасибо.
— Квартиру выставим на продажу?
— Конечно.
Неловкое молчание. Я не знаю, что еще сказать.
— Ань…
— Что?
— Прости меня.
Он говорит это так искренне… Я слышу в его голосе настоящее раскаяние. Наконец, смотрю на него прямо, не отводя взгляд. Вижу темные круги под глазами, новую морщинку на лбу. Замечаю, что он похудел.
Сердце болезненно сжимается. Когда-то я любила его! Очень любила.
А когда-то давно он сказал мне: “Будем рожать. Мы со всем справимся”.
С чем-то мы справились. С чем-то не очень.
Конечно, в тот момент никто из нас и предположить не мог, что между нами все закончится именно так…
И это больно. Больно,
