– Свет, ты какая-то вялая, может, не поедем на экскурсию сегодня? – Вика приложила ладонь ко лбу девушки.
– Акклиматизация наверно. Поедем, со мной все нормально, душ приму приду в норму. Не волнуйся. – Она взяла ладонь Виктории и поцеловала ее.
***
По приезду домой, все шло как раньше. Почти все. Та встреча у ночного чужого моря, будто пробила брешь в плотине, именуемой памятью. Тоненькую, невидимую брешь, которая с каждым днем становилась все больше и больше. С каждым воспоминанием, с каждой мыслью, с каждым невысказанным словом, сквозь эту брешь просачивалось желание увидеться снова, услышать голос, задать вопросы и получить ответы. «Наша встреча не объяснила ничего. Мы даже не разговаривали, молчали. Но мне надо знать. Зачем? Что я хочу знать? Оставь это, просто оставь. У тебя все хорошо, а там пустота, какой смысл думать о том, чего нет. О том, что закончилось».
Девушка неосознанно взяла лист бумаги и карандаш. Она наблюдала, как ее мысли ложатся на бумагу, штрих за штрихом на нем стал проступать, казалось бы, уже забытый образ.
– Эй, ты со мной или в одном из далеких миров? – Вика легонько дотронулась до Светы.
Девушка вздрогнула от прикосновения, карандаш дернулся в руке, оставляя неровную черту.
– С тобой, просто задумалась, рисовала. – Света скомкала рисунок.
– Ты часто стала задумываться, что тебя тревожит? Зачем ты скомкала рисунок, он не плохо получился. Тебе удалось передать детали так, как будто ты рисуешь характер, а не просто лицо. Дай посмотрю.
Света сильней сжала рисунок в руке, сминая его еще больше и отводя руку от Виктории.
– Я что не могу просто задуматься? Неужели мне надо непрерывно говорить? Или мне запрещено думать и просто молчать? – Раздражение вспыхнуло, как пламя.
– Извини. – Вика удивилась реакции. Отойдя от Светы, она вернулась к компьютеру и продолжила занятие, от которого оторвалась, что бы немного побыть рядом со своей девушкой.
«Я веду себя как сволочь. Она этого не заслуживает. Такое чувство, что она застукала меня в постели с другой. Но в чем разница? Рисовала я определенного человека, все мысли были заняты тоже им. Нет разницы. Застать в постели было бы честней и правильней в моем случае. Я так хочу оказаться в той постели? Вот, дьявол, только еще этих мыслей мне не хватало». Теперь уже раздражаясь на себя, Света пошла на кухню, сделать кофе. Сварив две чашки, вернулась к Вике, молча поставив кофе, села на пол, положила голову ей на колени.
– Прости меня.
– Ничего, у всех бывает плохое настроение. – Девушка погладила лежащую у нее на коленях голову.
Это была их первая ссора, которая закончилась примирительным поцелуем. Когда волны освобождения пробегали по телу, на дальних границах сознания вспыхнуло чувство Deja Vu. Вспомнилось, как образ Валерии озарил сознание, после секса со Славой в самый первый раз. Засыпала она в объятиях Вики и с чувством вины.
***
Как она не старалась, эта струйка мыслей не останавливалась, напротив, превратилась в непрерывный ручеек. Ничто не могло его остановить, будто был запущен необратимый процесс. «Раз не могу это прекратить, то надо просто убедиться, что там ничего нет. Позвоню, завтра, не сегодня». Последующий день проходил точно так же, как на заезженной пластинке.
Светлана все чаще задерживалась на работе. Там было проще не придумывать объяснения своему молчанию. Сама мысль о том, что она здесь в городе, а не где-то за тысячи километров – не давала покоя. «Просто позвонить или приехать к ней домой. А вдруг она сменила номер телефона? Так возьми и проверь, просто позвони. Если номер не используется, то все встанет на свои места, значит, она не хочет возвращения к прошлому». И опять не звонила. То ли боясь, что номер заблокирован, то ли, наоборот, боясь услышать голос.
Командировка стала временным спасением. Вчера начальник сообщил, что она назначена руководителем проекта. Сидя на совещании, где присутствовали все сотрудники, участвующие в проекте, Света почти не слушала, что говорил начальник. Вспоминала такую же командировку, когда терзалась сомнениями и страхами от зарождающихся чувств. «Как много прошло времени с тех пор».
После совещания, Света зашла к Олегу, обговорить последние вопросы перед выездом. Закончив обсуждение рабочих тем, Олег налил кофе.
– Свет, ты сказала Вике, что уезжаешь в командировку на три недели?
– Еще нет, сегодня скажу.
– Вы поссорились? Ходите обе как в воду опущенные. В воскресенья даже не узнал вас. Куда делись те остроумные, веселые девушки?
– Не ссорились мы. Хватит выдумывать проблемы, которых нет. Мы что обязаны клоунами быть и веселить всех? У нас тоже могут быть свои трудности, но это не означает, что непременно должны ссориться. – Девушка не дала вставить ни слова своему другу. – Если мы все обговорили, то пойду работать. До завтра.
Мужчина наблюдал за выходящей из кабинета Светланой. Он услышал телефонный звонок, на столе лежал забытый ею телефон. Решив догнать девушку и вернуть его, но передумал, увидев, кто звонил.
«Вэл».
«О, нет, только не ты. Оставь ее в покое! Откуда ты появилась? Я начинаю понимать…». Олег дождался, когда звонок закончится. Зайдя в меню вызовов, он удалил только что поступивший звонок. «Так будет лучше. Прости меня, Свет, но так будет лучше. Может быть, она подумает, что ты не хочешь с ней говорить, и больше не позвонит. Буду на это надеяться».
Что он прервал своим поступком, чему не дал свершиться? Думал ли Олег над этим? Сколько таких поступков или подобных этому совершаем мы? Отговаривая. Пресекая. Советуя. Говорят, что благими делами усеяна дорога в ад. Задумайся он на минуту, что следовало бы самой Свете решать, как поступить с этим звонком, а не навязывать свое понятие «лучше» другим. Часто жизнь дает нам лишь один шанс, реже больше. Интересно, правду ли говорят, что настоящая любовь все равно пробьется как росток травы сквозь бетон? Цунами ли она, которая сметает все препятствия на пути? Верить в это и надеяться, что она все преодолеет? А может быть она такая же хрупкая, как морозный узор на стекле? Хрупкая и прекрасная, неповторимая и ранимая, та, которую надо оберегать всеми способами.
– Свет, ты телефон забыла у меня. – Олег догнал девушку.
– Спасибо. – Только сказала она, взяла телефон и пошла дальше.
«Три недели, там решу, как мне быть дальше. Если надумаю, то позвоню по приезду».
Вечером она сказала Виктории, что уезжает рано утром, что надо собрать вещи, поэтому будет ночевать дома. «А может быть, я успокоюсь, и эта разлука пойдет нам на пользу. Мне же хорошо с ней».
