– Спасибо. – Только сказала она, взяла телефон и пошла дальше.
«Три недели, там решу, как мне быть дальше. Если надумаю, то позвоню по приезду».
Вечером она сказала Виктории, что уезжает рано утром, что надо собрать вещи, поэтому будет ночевать дома. «А может быть, я успокоюсь, и эта разлука пойдет нам на пользу. Мне же хорошо с ней».
***
Задержавшись на пару дней в Москве у Марины, Валерия полетела домой. Серые нависшие над землей облака, моросящий нудный дождь. Санкт-Петербург как всегда был на одной волне с ее настроением. «Стоило ли возвращаться? Что у меня есть здесь, чего нет там? Ради Бога, перестань себя жалеть. Мой выбор, моя жизнь и там, не смотря на солнце, я изжила себя. Хватит бегать».
Подходя к дому, она услышала жалобное мяуканье. Возле мусорных баков, едва различимо виднелся маленький черный комочек.
– Что жизнь не сахар, да пушистик? – Валерия пройдя мимо, подумала и забрала это дрожащее мокрое создание. – Пошли домой, мы вернулись.
Уже дома она поняла, что даже накормить это чудо нечем, бросила сумку, осторожно опустила котенка на пол.
– Обживайся тут, а я пойду нам за едой.
Квартира не изменилась, да с чего ей было меняться. Накормив и искупав котенка, приняв душ, Вэл осматривала квартиру. Глаза наткнулись на футболку, забытую Светой в день отъезда. «Ты вернешься за ней»? Подержав в руках, положила ее на место.
Спустя два часа, котенок уже смело ходил по квартире и по ней самой, лежащей в постели. В конце концов, свернувшись рядом клубочком, он заснул.
– Ты кот или кошка? Завтра разберемся, будем тебе имя выбирать. Почитать перед сном. Все завтра, радует, что оно есть – это завтра.
«Я, странник и скиталец по горам, говорил он в своем сердце, – я не люблю долин, и, кажется, не могу долго сидеть спокойно.
И какова бы не была моя судьба, то, что придется мне пережить, – всегда будет в ней странствование и восхождение на горы: в конце концов, мы переживаем только самих себя.
Прошло то время, когда на моем пути могли еще становиться случайности…
Мое только возвращается ко мне, оно наконец приходит домой; возвращается и все части его, бывшие долго на чужбине и рассеянные среди всех вещей и случайностей.
И еще одно знаю я: я стою теперь перед последней вершиной своей и перед тем, что давно предназначено мне. Ах, я должен вступить на самый трудный путь свой! Ах, я начал самое одинокое странствие свое!
Но тому, кто подобен мне, не избежать этого часа – часа, который говорит ему: «Только теперь ты идешь своим путем! Вершина и пропасть слились теперь воедино!…
Твои собственные шаги стирали путь за тобою, и над ними написано «Неизбежность».
Чтобы видеть многое, надо научиться смотреть на себя…».
– Слышишь, пушистик? Нам придется научиться смотреть на себя. – Рука гладила котенка по черной спинке. Она причитала последние слова «И вскоре смеющийся заплакал – от гнева и тоски горько заплакал Заратустра». Закрыв книгу, а вместе с нею и глаза, Валерия погрузилась в сон.
Утро было хмурым и дождливым. «Никуда не пойду». Сделав несколько звонков, она отключила телефон, задернула шторы на всех окнах.
«Научиться смотреть на себя. Для того, что бы увидеть тебя. Для того, что хоть что-нибудь увидеть». Надев найденную вчера футболку, она залезла под одеяло с головой.
***
Через три дня пришлось выйти, теперь она в ответе не только за себя. Только магазин. Снова мрак квартиры… тишина. Пока…
Не смогла понять своих ощущений. «Что со мной? Где я? Что-то вязкое вокруг не дает двигаться. Не вижу ничего кроме этой стальной жидкости. Ртуть»? Она попыталась осмотреть себя, поднесла руку к глазам, ничего кроме переливов, серых, черных, серебряных. «Что происходит, вот моя квартира вижу ее отчетливо, почему не вижу себя? Позади должно быть зеркало! Повернусь и увижу. Спокойно… я просто немного нервничаю». Но повернуться никак не получалось, ноги, руки, все тело скованы… не видно ничего, только эта жидкая вязкая субстанция. «Она вокруг, она во мне, в каждой клетке. Ощущение тяжести вперемежку с ощущением нескончаемого движения, течения».
Оставив попытки, Валерия снова посмотрела вперед. «Я мыслю! Разум чист и соображает как никогда ясно. Кто прошел мимо? Ко мне никто не приходил!» Человек вернулся, прямо взглянул ей в глаза. «Я смотрюсь в зеркало. Нееееет!». Острые коготки безумия стали тихонько скрести в голове. «Так сходят с ума? Когда реальность меняется полностью? Это я отражение, но я мыслю! Я все понимаю»! Рванулась вперед, увязла сама в себе. Отражение зло ухмыльнулось и ушло вглубь квартиры.
«Она ходит, говорит по телефону. Все вижу. Пробежал котенок, маленький теплый пушистый. Остановился. Смотрит на меня. Шевелит ушами, лижет мне руку. Почему я не чувствую? Сидит рядом ждет, когда поглажу, возьму на руки». Она протянула руку. Блики, переливы, невидимая стена.
«Снова пришла Она. Присела на корточки рядом с котенком, гладит. Голос, слышу ее голос, свой голос. Мой котенок посмотрел на Нее, и прижался ко мне. Почему я не чувствую?» Отражение встало, посмотрело прямо в глаза жестким злым взглядом, в котором не было ничего, кроме пустоты, холодной злой пустоты. «Нет! Это я перед зеркалом! Она – мое отражение!».
«Я вырвусь отсюда. Займу свое место в том мире, мне тут нельзя, так не должно быть. Там все, что мне дорого, кого я люблю. А я кого-то люблю?
Я вырвусь отсюда.
Вырвусь.
Скоро.
Когда-нибудь.
Наверное».
Сознание прояснилось. Вскочив с постели, запутавшись в одеяле, Валерия полетела на пол. Поднялась, подбежала к зеркалу. «Да нормально все! Сон… приснится же». Мысленный монолог прервался, когда она посмотрела в зеркало и увидела свои глаза. Пустые, равнодушные…
– Я схожу с ума. Еще одно такое видение и Кащенко распахнет для меня свои двери. – Взяв котенка на руки, Вэл посмотрела в зеленые нефритовые глаза. – Если бы не ты, я бы сошла с ума. Тебя послали, что бы спасти меня?
«Нужно ее услышать, просто убедиться, что она есть, тогда все пройдет». Отыскав телефон, она нашла номер, который не набирала так долго. Набравшись решимости, нажала кнопку вызова. Долгие гудки, один за другим. Никто не ответил. «На работе, наверно, увидит, может быть перезвонит». Прошло еще несколько дней, никто не перезванивал, безумие опять начало потихоньку пробираться в голову.
«Я все поняла! Хватит! Просто хватит, прошу… поняла, что я одинокий не верящий ни кому, никого не любящий человек, зачем показывать все это?!».
«Затем, что ты теперь со мной, мы будем вместе, и тогда ты будешь не одна, никогда больше не будешь одна. Нам больше никто не нужен».
