движения Хабаровск.
— Есть!
Вот и вся командировка. Как одно мгновение. И оно пролетело. Опять в часть. Опять наряды. Опять муштра. К хорошему быстро привыкаешь, и с ним тяжело расставаться. В душе Валерка чуть не плакал. Он крутил баранку и про себя пел свою любимую песню:
А для звезды,
Что сорвалась и падает,
Есть только миг,
Ослепительный миг.
Поздней ночью въехали в Хабаровск. Валерка подрулил к штабу округа.
— Спи. Я надолго, — приказал Воробей.
Валерка опустил голову и, несмотря на усталость, не мог заснуть. Душа просто разрывалась и ныла. Вместе с дорогой пять дней в командировке. И будет ли ещё? Очень хотелось ещё и ещё…
Когда Воробей вернулся в машину, Валерка сопел, положив на баранку голову. В солнечных утренних лучиках, пробивающихся от горизонта, старший лейтенант увидел на лице солдата улыбку. Простую, но счастливую. «Пускай поспит», — тихо сам себе сказал офицер. Вылез из кабинки и прикрыл дверцу. Сел на бампер и закурил:
«Задание выполнено. Можно не спешить. Всё равно уже дома. Чуть меньше сотни и в части. Пускай отдохнёт».
В часть въезжали также молча, как и покидали её. Каждый был занят своими мыслями.
Что делать?
— Валерка! Яванский! Чертяка, успел, — подбежал командир третьего взвода старший лейтенант Мезеня. — У тебя сегодня переговоры. Уведомление пришло. Камчатка вызывает.
Небольшого росточка, чуть ниже Валерки, кругленький, как колобок, подпрыгивал на своих коротких ножках офицер. Создавалось такое впечатление, что не Валерке звонили, а ему, и он очень сильно радовался. Его раскрасневшееся лицо озаряла самая счастливая улыбка. Не офицер, а ребёнок, облаченный в военный мундир.
— Во сколько? — поинтересовался Валерка из кузова машины, подавая вниз очередную коробку.
— Сегодня вечером, в девятнадцать ноль-ноль местного времени.
— А как я доберусь до переговорного пункта?
— Это я беру на себя. С командиром роты мы уже всё обговорили. Поедем с ветерком на моём мотоцикле. Давай разгружай машину, мой и отгоняй её в парк. Ближе к вечеру встретимся. Ух, прокачу! — залихватски прокричал офицер и пошёл от складов.
Мезеня был известным в части лихачом на своём «чезете». Где он на нём только не ездил. И по полям, и по пересечённой местности, в дождь, грязь, иногда выезжал даже зимой. Немножко чудаковатый, но его любили и уважали в части все. Тяга ко всему техническому, умение отремонтировать всё, что уже давно пришло в негодность, переходили из уст в уста и славили его скромную личность. Именно скромную. Ему было чуждо тщеславие и самовосхваление. Он был готов прийти на помощь любому.
Ближе к шести часам вечера командир взвода прибыл в роту.
— Дневальный, Яванского на выход.
— Рядовой Яванский, на выход! — продублировал громко дневальный.
— Ты ещё не готов? — увидев солдата, удивился Мезеня. — Нет, так дело не пойдёт. Уже надо ехать. Вдруг раньше соединят. К тому же дорога. Бегом приводи себя в порядок и поехали.
— Командиру роты будем докладывать?
— Он давно в курсе. Поехали. Возможно, до ужина успеем.
До ближайшей деревушки километров пять. Они были преодолены в одно мгновение. Вошли в здание почты.
— Держи уведомление, — сказал офицер, — садись и жди. Я по делам отлучусь. Без меня никуда не уходить. Жди.
Валерка прождал чуть больше часа.
— Солдатик, ты Камчатку ждёшь?
— Да!
— Заходи в кабинку. Соединяю.
Вбежав в кабинку, Валера закрыл за собой дверь и схватил трубку. В ней слышался треск и жужжание. Вдруг что-то щёлкнуло, и женский голос сказал: «Соединяю!».
— Алло! Валерка, ты меня слышишь? Алло! Алло! Девушка, вы уже соединили или нет? Он не отвечает.
— Хабаровск. Ответьте Камчатке, — раздался в трубке голос телефонистки.
— Да! Да! Я слушаю! — что есть силы, закричал Валерка.
— Не кричите. Говорите, — что-то щёлкнуло, и опять в трубке раздался родной голос Наташи. У Валерки перехватило горло. Он хотел сказать много, много слов, но горло предательски хрипело, и слова не слетали с губ.
— Милый! Родной! Любимый! Ты меня слышишь? — Наташа всхлипнула.
— Да, солнышко, я тебя слышу, — наконец-то совладал с чувствами Валерка.
— Любимый, я взяла билеты. Еду к тебе в гости. Встречай, — вот так ошарашила мужа.
— Когда? Какой рейс? — мозги начали шевелиться: «Куда? Где размещать? Снимать комнату в деревне или искать возможности в части? Вот радость свалилась, а, как и что?».
— Я прилетаю через полторы недели… — в трубке что-то захрипело, — … номер рейса… Хр-р-р.… пятого июля вечером. Ты понял?
— Да! Пятого июля вечером. Этого достаточно.
— Валера, тебя плохо слышно. Приед… говорим. Целую. До свидания. До встречи.
— Я тебя тоже целую. До встречи, — в трубке щёлкнуло, и раздались прерывистые гудки.
Валера повесил трубку на рычажки аппарата и вышел из кабинки. Ещё минут пятнадцать он ждал офицера.
— Ну, как? — поинтересовался Мезеня.
— Нормально. Только не знаю, что делать дальше.
— А что?
— Жена в гости прилетает. Где её селить, ума не приложу.
— Когда приезжает?
— Пятого июля.
— Грубо неделя есть на раскачку. Не боись, что-нибудь придумаем. Садись, поехали в часть. Ещё на ужин успеешь.
На пятачке части Мезеня остановил мотоцикл.
— Спрыгивай и дуй в роту, а то командир будет волноваться.
— А что ему волноваться? Он же сам нас отпустил…
— Ещё бы! Это я нас сам отпустил. Так что никто и не знает, что мы ездили в деревню. Самоволка. Ха-ха-ха!
Валерка смотрел на смеющегося Мезеню и улыбался: «Вот беспечная душа. Ну не может, чтобы всё как у всех. Ему обязательно надо по-другому».
— Спасибо, командир! — Валерка подошёл к старшему лейтенанту и пожал протянутую руку.
— Насчёт размещения не переживай. Что-нибудь обязательно придумаем. — Двигатель мотоцикла взревел, и офицер уехал.
После ужина Валерка мучился только одной мысль: где селить жену.
— Ява, что делаешь? — подошёл каптёрщик.
— Ничего. Думаю.
— То же надо иногда, — засмеялся Андрей. — У меня к тебе предложение. Ротный собрался в отпуск, а командир части поставил условие, что отпустит его только после косметического ремонта в казарме. Как ты на это смотришь?
— На что?
— На то, чтобы войти в строительную бригаду. Я думаю, за неделю вдвоём мы справимся. Максимум за две.
— Почему жребий пал на меня?
— Старшина роты посоветовал. Говорит, после командировки тебе отдых нужен. А тут чем не отдых? Махай кистью. То побелку размазывай, то краску намазывай. В спальне мастику сдирать и новую намазывать будем всей ротой. Нам остаются окна, стены, плинтуса, потолок, полы в трёх помещениях, двери и туалет с умывальником.
— И это всё?
— Всё!
— Действительно чуть-чуть. Думаешь, за неделю справимся?
— Справимся.
— Тогда записывай в свою команду. Когда начинаем?
— Завтра получаем краску, кисточки, валики, известь на складе
