— Я все время спрашиваю себя, как это могло произойти? — тихо произнесла Арчер.
— Ты же знаешь, — Роман сдвинул брови, — горе приходит, когда его не ждешь.
— У меня просто не укладывается в голове, что Марианна покончила с собой.
— Полиция еще цепляется за версию о случайной передозировке лекарств?
— Такое количество таблеток нельзя принять случайно. — Арчер поправила темные очки, скрывавшие заплаканные глаза. — Уверена, Квинси знает больше, чем говорит.
— Этот тип нравится мне не больше, чем тебе. Однако нужны факты, а не эмоции и интуиция. А фактов у нас нет.
— Почти нет. Марианна была у Реджинальда перед тем как умереть. Я же говорила тебе о вечере, на котором он собирался представить Марианну друзьям. Она так радовалась, бедняжка. Почему же она убила себя именно тогда, когда ее мечты стали почти явью?
Роман с такой силой сжал руль, что побелели суставы.
— Если бы я мог ответить.
— Мне очень ее не хватает, — горестно сказала Арчер.
— Поверь, я разделяю твое горе.
— Слава Богу, что ты здесь. — Она доверчиво прижалась к Роману.
— Ты говорила полиции о вечере у Реджинальда?
— Да.
— Ну и?..
— Следователь Гонсалес обещал разобраться. Но что толку? — Арчер снова заплакала. — Марианну все равно не вернешь.
Мейсон достал из шкафа темный костюм, положил его на кровать и посмотрел на часы. За сорок пять минут он должен одеться, забрать Лиз и ехать на похороны. Времени в обрез, но спешить Рику не хотелось. Проклятие, он ненавидит эти церемонии. Так всегда было и так будет. Погребения нагоняют на него ужасную тоску, а сегодня он не может позволить себе такой роскоши.
Сначала он хотел отказаться, но затеянная им игра вступила в решающую стадию, не стоило возбуждать в Лиз никаких подозрений. Последние дни Мейсон работал в лихорадочном темпе: звонил, переводил деньги с чеков на депозит, перебрасывал средства с одного счета на другой и при этом занимался делами в галерее. Такая гонка утомила его. Слава Богу, осталось всего три недели.
Рик тряхнул головой и взялся за брюки. Все неприятности Марианны закончились, а у него они могут начаться, если он не овладеет своими чувствами. Обязанность находиться целый день в компании Лиз нервировала его. Нужно все время быть настороже, говорить и делать только то, что необходимо для дела, и, кроме того, следить, чтобы Лиз не оставалась наедине с определенными людьми.
Час спустя с приличествующим случаю видом Мейсон помогал Лиз выйти из прохладного рая «порше» на солнцепек автостоянки перед ритуальным залом кладбища. К его удивлению, у ворот прохаживались десятки людей.
— Народу собралось достаточно, — произнес Рик.
— Мы с Арчер опасались, что придут только те, кто связан с галереей. Слава Богу, мы ошиблись.
В траурной одежде Лиз выглядела непривычно хрупкой, и Мейсон даже пожалел ее. Она искренне переживала. В этот момент он заметил в толпе Лундгренов. Черт возьми, какая досада! У него и в мыслях не было, что парочка явится на похороны.
Рик попробовал увести Лиз подальше, но опоздал.
— Какой грустный повод для встречи, — произнес Говард Лундгрен.
— У нас есть несколько картин мисс Ван Камп, — затрещала Скип, — и мы хотели купить еще. Но сейчас не время и не место обсуждать эти вопросы.
Лиз, видимо, ничего не слышала и не понимала.
— Извините, — сказала она, — мне надо подготовиться. Я хочу произнести надгробную речь.
— Конечно, конечно, — пробормотал Рик, желая спровадить ее подальше от Лундгренов.
— Кажется, мисс Кент потрясена, — заметил Говард.
— Она очень расстроена, как и все мы.
— Думаю, сейчас не время заводить разговор о Кочизском мемориальном фонде? — вмешалась Скип.
Мейсон с радостью задушил бы ее, и это желание столь ясно отразилось на его лице, что Говард поспешил унять жену.
— Черт побери, Скип, когда ты научишься держать за зубами свой длинный язык? Ведь Рик уже объяснил нам, что Лиз не хочет вникать в детали до самого открытия. Значит, не должно быть никаких разговоров на эту тему.
Мейсон вытер потный лоб.
— Большое спасибо, сэр. По-моему, ваша супруга не имела в виду ничего плохого. Но вы очень обяжете меня, миссис Лундгрен, если вообще не будете сегодня разговаривать с Лиз.
— Считайте, что мамочка уже дала слово. — Лундгрен свирепо взглянул на жену. — Правда, Скип?
Та виновато заморгала накрашенными ресницами.
— Нельзя уж и пошутить. Ну не дуйтесь, Рик. Окажите мне маленькую любезность, посидите рядом со старушкой во время церемонии.
— С большим удовольствием, — Рик предложил миссис Лундгрен руку.
Черт возьми, конечно, он будет сидеть рядом, он вообще не отойдет от этой грымзы, пока она не уберется восвояси. Не хватало еще, чтобы из-за старой дуры рухнул его великолепный план.
Войдя в церковь, Лиз на мгновение остановилась, чтобы собраться с духом. Многие нашли время прийти на похороны Марианны. Здесь были и дилеры, и члены Скоттсдейлского совета по делам искусства, всемирно известный художник из племени навахо Горман. Рядом с ним Дэнни Медина и Том Ромео — редактор и издатель «Арт Ток». А вот и другие знакомые лица: Амадо Пенья, Каталин Элинг, Делонна Робертс, Эд Мелл, Нэнси Янг, Ширли Эстес, Клиффорд Бек, Лоуренс Ли и его жена Мэри Уайент. Вся творческая элита Аризоны.
В переднем ряду Лиз увидела Алана. Машинально кивая знакомым, она приблизилась к гробу.
— С тобой все в порядке? — спросила Арчер.
Лиз только кивнула головой. Рядом с Арчер сидел Роман Де Сильва, держа ее за руку. «Какое счастье, что они вместе в такой скорбный день», — подумала Лиз.
Солнечные лучи, преломляясь в витражах, падали на гроб Марианны, разноцветными бликами играли на букетах цветов и белых покрывалах. В церкви было жарко. Адонаи элохейну Адонаи эшод. Лиз захотелось произнести каддиш, но торжественные слова ускользали от нее.
Закусив губы, она вспомнила последний разговор с Марианной. Мог ли он повлиять на то, что случилось? Ну почему она не отложила этот разговор, зачем поспешила?
Она никогда не могла разглядеть цунами за начинающимся приливом.
«Как ужасно выглядит Лиз», — думала Арчер. Потом ей пришло в голову, что она и сама выглядит не лучше. Вцепившись в руку Романа, Арчер пыталась сосредоточиться на гробе, цветах и музыке. Она заплатила за все, не скупясь. Странное дело похороны — приходится считать доллары и центы, когда сердце разрывается от горя и безысходности.
Больше всего от безысходности. Нет особых надежд на то, что истина восторжествует и правосудие свершится. Сомнения Арчер усилились после ее разговора со следователем Джо Гонсалесом.
