— Да, не прикасайся ко мне. Я не твоя собственность, Аллан, если ты так думаешь. Я твоя жена.
Как же она ошибалась, когда думала, что, не застав ее дома, он разозлился до предела. Это сейчас он был вне себя от ярости. Элис заметила, как побелели от бешенства его глаза, и почувствовала страх, осознав, какого демона разбудила в нем.
— Совершенно верно, ты моя жена, — бесцветным голосом произнес он, и это только усилило ее страх. — Так почему же ты так ведешь себя и что, черт возьми, болтаешь?
— Ты… ты… высокомерный, самонадеянный… — Ее голос сорвался на высокой ноте, и, совсем потеряв над собой контроль, она замахнулась на него рукой.
Он легко перехватил руку и грубо притянул жену к себе. Элис попыталась вырваться, но Аллан только крепче прижал ее к своей груди.
— Ты моя жена, я твой муж, так и что же, черт побери, все это значит? — с болью в голосе воскликнул он. — В тебя что, бес вселился? — И, не дожидаясь ответа, он прижался к ее губам в мучительном горячем поцелуе, который мгновенно воспламенил в ней ответное желание.
Ну вот! Опять, как всегда, стоило ему только дотронуться до нее, как она полностью потеряла самообладание и буквально растаяла у него в руках. Элис была беззащитна перед его сексуальностью. Но ей просто необходимо оказать ему сопротивление, причем так, чтобы он понял это.
— Пропади все пропадом, но я хочу тебя, Лис, — тяжело выдохнул он. — Я чуть не сошел с ума, когда ждал тебя.
Элис беспомощно уронила руки, но затем неожиданно для себя крепко прижалась к мужу, запустила пальцы в его шевелюру и затрепетала, упиваясь сладостью обжигающего глубокого поцелуя. Голова ее запрокинулась, тело обмякло, уступая настойчивым ласкам. Он нетерпеливо сбросил свою одежду, затем добрался до ее, и Элис толком не поняла, как очутилась на мягком толстом ковре, закрывающем пол спальни. Он страстно целовал ее разгоряченное тело, освобождая его от остатков одежды, и уже через мгновение она почувствовала на своей обнаженной груди мощную, покрытую густыми курчавыми волосами грудь мужа. Его серые глаза вспыхнули диким, звериным огнем. Он продолжал целовать и ласкать ее до тех пор, пока горячие волны желания с головой не захлестнули Элис. Он осыпал поцелуями ее шею, а затем языком отыскал розовый сосок груди. От влажного прикосновения тот сразу же затвердел, и оба соска встали дыбом. Она плавилась от удовольствия, ощущая эту нежность, безумно желая его. И когда наконец он внял зову плоти и вошел в нее, Элис забилась из стороны в сторону в пылу страсти, волосы разметались по ковру, как пена морского прибоя. Через какое-то время они вместе взлетели на недосягаемую высоту, перейдя в другое измерение ощущений…
Аллан не выпускал ее из объятий, пока их сердца не прекратили своей бешеной пляски. Немного придя в себя и успокоившись, он взглянул на часы.
— Нам лучше одеться. А то, пожалуй, гости могут застать нас в деликатном положении, — пробормотал он. — К тому же еще ничего не готово.
— Не беспокойся, я заказала столик в том новом итальянском ресторанчике, о котором Питер и Синди прожужжали все уши. И встречу перенесла на полчаса, — успокоила его Элис.
Неожиданно ей стало нестерпимо грустно и захотелось плакать. Она пулей вылетела из спальни в ванную. В первый раз за время их супружества она пожалела, что занималась любовью с Алланом. Элис с остервенением смывала с себя его запах, его поцелуи, жар его тела. Никогда, никогда больше она не ляжет с ним в постель, пока эта Кристель будет маячить на горизонте. И это следовало бы ему сказать до того, как они занялись любовью.
— Я приготовлю коктейли, пока ты закончишь. — Элис с трудом расслышала голос Аллана, заглушаемый шумом воды. Но чувствовалось, что он уже расслабился, что благодушен и умиротворен. Еще бы! Весь день он наслаждался общением с Кристель, а сейчас жена удовлетворила его потребности. Ловко устроился!
Но в следующий момент она отогнала от себя эти мысли. Нет, нельзя быть такой несправедливой. Он же не принуждал ее. Зачем за свою слабость упрекать другого? Конечно, ужасно то, что она теряет волю от его прикосновений, но это ее проблема и ей самой необходимо с этим бороться.
У нее оставалось еще несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Элис вернулась в спальню, присела за туалетный столик и принялась феном подсушивать волосы. Замечание мужа насчет прически больно задело ее, поэтому она решила соорудить что-нибудь поинтереснее.
Уверенными движениями Элис быстро нанесла макияж и подошла к шкафу.
Платье, которое она выбрала, было обманчиво простым. Маленькое, цвета полуночного неба, с короткими рукавами и высоким воротничком. Но знающие толк в одежде безошибочно определили бы почерк знаменитого модельера, потрудившегося над созданием этого своего рода шедевра. Платье плотно обтягивало ее, подчеркивая все, что требовалось подчеркнуть, акцентируя цвет глаз и придавая платиновым волосам особый блеск и оттенок. Ей было необходимо выглядеть сегодня вечером великолепно, и она выглядела именно так.
Вечер прошел гораздо лучше, чем Элис могла ожидать. Эдварда Нормана она уже встречала раньше на каком-то приеме. Тогда он показался ей чопорным и чрезмерно высокомерным, но при этом весьма напористым. Можно было предположить, что его жена, наоборот, должна быть застенчивой серенькой мышкой, во всем соглашающейся с мужем-повелителем. Но Клэр Норман никто бы не назвал мышкой. Она оказалась юристом, причем с большим стажем. Ее манеры и поведение абсолютно не походили на манеры Мелани, но своим тонким чувством юмора и острым язычком она очень напоминала подругу. Ее умение поддерживать беседу поразило Элис, и она с удивлением поняла, что эта пожилая леди очень нравится ей. К тому же Эдвард при более близком знакомстве оказался совсем не наглецом, как она его себе представляла. Просто такой имидж был ему необходим, чтобы не потеряться в присутствии своей чрезвычайно бойкой жены.
Они только что заказали десерт, и мужчины увлеклись деловой беседой.
— Эдвард сказал, что вы с Алланом женаты всего пару лет, — обратилась к Элис Клэр. — Вы намерены постоянно жить в Нью-Йорке? Говорят, у вас отличные апартаменты.
— Да, благодарю вас, — задумчиво ответила Элис. Ей ничего не стоило уклониться от ответа, сменив тему разговора, но дух противоречия все еще не покидал ее. — Но я не хочу оставаться там. Это бывшее холостяцкое гнездышко Аллана, и мне оно не по вкусу. Я без ума от Нью-Йорка, однако хотелось бы жить где-нибудь в пригороде.
— В пригороде? Но, вероятно, близком? Ведь вы работаете? — заинтересованно спросила Клэр.
