– Я думал, ты мало что о них знаешь.
– Да, но ты же сказал, что ей семь месяцев. По-моему, они начинают говорить позже.
– О…
– Я тебе сейчас помогу, а она пусть пока останется на автомобильном сиденье. Может быть, она еще не разговаривает, но в таком возрасте дети уже умеют ползать.
Мия побежала к двери. Чем скорее она поможет Маку с малышкой, тем раньше отсюда выберется.
Увидев дом Мака собственными глазами, Мия почувствовала беспокойство. Она не знала, почему.
Мии почему-то было легче представить Мака обитателем бесцветной холостяцкой комнаты, а не этого уютного домика. Здесь чувствовалось тепло, как будто тут живут уже давно. Она ощутила, как ее охватывает спокойствие и… умиротворение.
Как дома.
Как дома – у Ларри Маккензи?!
Мия даже представить себе не могла, что когда-нибудь совместит эти два образа.
Они отнесли кроватку в гостевую комнату. Мию ждал сюрприз и на этот раз. И эта комната оказалась не такой, как она представляла. На двуспальной кровати лежало стеганое одеяло, а стены украшали старые семейные фотографии.
Там был даже образец вышивки.
Мии захотелось получше рассмотреть все эти мелочи, принадлежащие Маку, но она никак не могла понять, почему у нее возникло подобное желание. Конечно, она иначе представляла его дом, но тем не менее все равно Мак – на редкость несносный человек.
– Пожалуй, теперь ты справишься без меня, – сказала Мия и бросилась обратно к ребенку. Она освободила Кэти от автомобильного сиденья. Между тем Мак продолжал устанавливать кроватку.
– У тебя потрясающие волосы, дорогуша, – ворковала Мия, играя с крошечным локоном Кэти. – Мужчины обожают рыжеволосых.
– Блондинки им тоже нравятся, – сказал Мак.
Мия подняла глаза и увидела, что у подножия лестницы стоит Мак. Его манера двигаться была сродни кошачьей.
– Чем ты занимаешься? – спросила она, пропуская мимо ушей замечание о блондинках.
– Иду за инструментами. Но мне не нравится, что ты пытаешься обмануть ребенка. Некоторые мужчины действительно обожают рыжеволосых, но кое-кто из нас предпочитает блондинок.
– Я… – Услышав его слова, Мия потеряла дар речи.
Если бы на месте Мака был кто-то другой, она бы наверняка подумала, что он с ней флиртует. Но она нравилась Маку не больше, чем он ей, так что, по мнению Мии, флирт между ними полностью исключался.
– Заканчивай поскорее. Скоро восемь. Мне пора домой, а тебе надо уложить ребенка спать.
Мак взглянул на часы, как будто не поверил, что скоро восемь.
– Неужели так поздно? Этого просто не может быть.
Он пересек комнату и вошел в кухню. Мия слышала, как открылась дверь, а потом – шаги Мака по ступенькам.
– Что ты о нем думаешь? – спросила она малышку.
Кэти что-то пробулькала в ответ и явно напряглась.
– О, ты хочешь встать, да? – Мия взяла ребенка под мышки, и Кэти приподнялась. – Скоро начнешь ходить по всему дому. Интересно, ты уже умеешь ползать?
Она посмотрела на груду пакетов, которые Мак привез из магазина.
– Я точно помню, что мы купили парочку одеял, – сказала Мия. Не выпуская из рук малышку, она принялась копаться в пакетах и в конце концов нашла нужный. – Вот они.
Мия расстелила одеяло на полу и положила на него Кэти. Потом бросила на одеяло несколько новых игрушек, но чуть-чуть поодаль от малышки.
Кэти поползла прямо к ним.
– Надо же, вы только посмотрите! Ты и в самом деле умеешь ползать, – со смехом сказала Мия.
Именно в этот миг в комнату снова вошел Мак.
– Она ползает, – сказала ему Мия.
– Да? – Мак опустился на колени возле Мии, почти рядом с ней, но не касаясь ее.
– Смотри. – Она отодвинула несколько игрушек подальше от малышки, и Кэти немедленно поползла к ним, преодолевая дюйм за дюймом.
Они оба восхищенно наблюдали за успехами малышки. Мак небрежно обнял Мию за плечо, как будто опираясь на нее. Она искоса взглянула на него. Мак ловил взглядом каждое движение малышки. На его губах играла легкая улыбка.
Это был особенный миг, который почти сблизил их обоих.
Мия поразилась собственным мыслям. Она поспешно наклонилась, подняла Кэти и сморщила нос.
– Тебе когда-нибудь приходилось менять памперсы? – спросила она Мака.
Он крепко сжал ящик с инструментами, как будто держал в руках щит.
– Нет, но ничего страшного, действуй. Я пока пойду и займусь ее кроваткой, а потом надо будет отвезти тебя обратно к твоей машине.
– О нет. Мы договорились, что я тебе помогу только на первых порах. Что ты будешь делать, когда я уйду? Я не специалист, но знаю, что маленьких детей надо переодевать… часто.
Мак выглядел так, будто услышал, что его сейчас расстреляют. У Мии вырвался легкий смешок.
– Послушай, тебе надо учиться.
– Сейчас я только посмотрю. А потом разберусь, как это делается.
– Нет, разбираться ты будешь сейчас, а я стану смотреть.
– Я… э-э…
– Положи инструменты и иди сюда.
Мак подчинился, но с явной неохотой. Он медленно сел на пол рядом с Мией и уставился на ребенка так, будто видел перед собой какое-то дикое и опасное животное.
Мия достала памперс и коробку с только что купленными полотенцами.
– Вот, начинай с этого.
Мак расправил плечи и принял решительный вид.
– Я привык заниматься сложными юридическими вопросами и расстроенными клиентами. У меня должно получиться.
Мия пыталась удержаться от улыбки. Меняя малышке памперс, он выглядел серьезным, как юрист, который выдвигает решающий аргумент.
– Так, а теперь надо закрепить теми кусочками клейкой ленты, – сказала она, когда Мак закончил.
– Это не клейкая лента, а «велкро», – рисуясь, ответил Мак. – Вот. Я ее переодел, и все вышло замечательно.
– «Велкро»? – спросила Мия. – А в мое время была клейкая лента. Я начинаю чувствовать себя старой.
Он слегка усмехнулся.
– Ты не старая.
– Я и не называла себя старой, Ларри. Я только сказала, что чувствую себя старой. А вот ты… ты действительно старый.
Он бросил на нее взгляд.
– Послушать тебя, так я даже древний.
– А разве нет? – ухмыляясь, спросила Мия.
– Тридцать лет – не такой уж древний возраст.
– Тридцать. Надо же! – Она прижала руку к груди. – На редкость древний.
– А сколько лет тебе? – спросил он.
– Двадцать семь.
Двадцать семь лет – и наконец можно начать собственную жизнь. Все ее мечты сбудутся – как только она поймет, чего же именно желает. Что бы ни случилось, она сумеет добиться всего. Мия наслаждалась собственными мыслями, не желая с ними расставаться.
– Конечно, три года – существенная разница.
– Большая, огромная разница. – Мия рассмеялась.
Он посмотрел на малышку и спросил:
