Джейн невольно посмотрела ему вслед и снова ощутила излучение его мужской энергии. Только встретив удивленный взгляд Поля, она осознала, что не может оторвать глаз от гибкого мускулистого тела в черной шелковой рубашке и неброских, но явно дорогих черных брюках.
Джейн мучительно покраснела. О Боже, неужели я совсем лишилась разума? — спросила она себя, когда дверь за Фернаном закрылась и они с Полем наконец остались одни. Ни разу в жизни она не строила глазки мужчинам! Ей даже никогда не хотелось этого, и, уж во всяком случае, она не собиралась начинать сейчас — тем более с Фернана Тамилье. Он и так был слишком высокого мнения о себе.
«И все-таки только что ты пялилась на него, как пятнадцатилетняя дурочка! — сообщил ей внутренний голосок с безжалостной откровенностью. — Опомнись! Приди в себя!»
Но Джейн никак не удавалось совладать с разыгравшимся воображением. На какое-то мгновение она вдруг представила себе его реакцию, если бы он увидел ее тело обнаженным, и рука непроизвольно прикрыла живот. Только возглас Поля: «Иди сюда, Джейн, все готово!» — вывел ее из состояния падения в черную бездну…
А ведь до катастрофы все было совсем не так, с острой тоской подумала Джейн. Она была счастлива, уверена в себе, любила свою работу. И была обручена с человеком, который, она не сомневалась в этом, был для нее единственным на свете. И вдруг, всего за несколько секунд, ее жизнь необратимо переменилась. Джейн прикрыла глаза от мучительной боли, сжавшей сердце.
Это произошло не по ее вине. Все — и полиция, и свидетели происшествия — говорили, что лихой парень в сверкающей спортивной машине вылетел на перекрестке навстречу ее пикапу без предупреждающего сигнала. Но в результате он скончался на месте, оставив убитых горем родителей, а сама она провела долгие недели в больнице. Медленно оправляясь от полученных травм, Джейн изводила себя мыслями о том, что трое детей, няней которых она была в то время, могли так глупо погибнуть. Ведь они в момент аварии находились в машине. К счастью, их телесные повреждения оказались незначительными, но Джейн долго еще в ужасе просыпалась среди ночи. Ей слышались испуганные крики детей, стоны умирающего юноши в искореженной машине и свой собственный голос, пытающийся успокоить малышей, до которых она не могла добраться, зажатая на переднем сиденье.
Джейн непрерывно проигрывала в уме картину катастрофы в тщетных попытках убедить себя, что у нее не было шансов избежать столкновения. Но ей все равно казалось, что, если бы она действовала быстрее, лучше бы управляла машиной, то парень не врезался бы в нее. Выяснилось, что спортивная машина была подарком богатых родителей к восемнадцатилетию сына и что в момент аварии он даже не был пристегнут ремнем безопасности…
— Джейн! — Недовольный голос Поля вернул ее к действительности, и она постаралась переключиться с реальных ужасов прошлого на доисторические ужасы игры, механически нажимая какие-то кнопки и переставляя фигурки.
В то время все твердили ей, что даже водитель с полувековым стажем не мог бы предотвратить трагедию — не то, что двадцатилетняя девчонка, какой она была тогда. И Джейн понимала это… но только разумом. Сердце чувствовало другое. Оно разрывалось от ощущения вины: ведь ей доверили жизни трех крохотных существ, а она не оправдала этого доверия.
Физические последствия аварии можно было бы еще пережить — несколько шрамов на животе. Но душевная травма являла собой нечто совсем другое. Джейн никак не могла преодолеть ее, и последствия не замедлили сказаться. Ведь если бы авария не сказалась на ней, разве Фред поступил бы так? Разве бросил бы ее как раз тогда, когда был нужен ей больше всех на свете?..
Победный клич Поля дал ей понять, что она — никудышный противник. Извинившись, Джейн попросила разрешения отдохнуть, раскрыла какой-то журнал и снова погрузилась в свои невеселые мысли…
Фред посетил ее в больнице всего несколько раз, но Джейн, зная его неприязнь к хворям вообще и к больницам в частности, не обижалась. Конечно, ей очень не хватало его, — особенно когда она видела, каким вниманием окружены ее соседки по палате. С другой стороны, она тоже не была обойдена вниманием: родители, братья и многочисленные друзья навещали ее каждый день. Но все-таки это было совсем не то…
И вот после двухмесячного пребывания в больнице, за два дня до выписки Джейн получила письмо, каждое слово которого отпечаталось в ее памяти.
«Дорогая Джейн».
Уже это обращение должно было подготовить ее к тому, что последует дальше. Прежде его письма всегда начинались со слов «Любимая» или «Моя малышка Джейн». Но она была рада, что он хотя бы написал ей…
«Не знаю, как начать это письмо, хотя уверен, что должен объясниться с тобой начистоту. Будет нечестно, если я не сделаю этого. То время, что мы провели порознь, заставило меня по-новому посмотреть на наши отношения, и для меня многое стало ясно, — если ты понимаешь, что я имею в виду».
Нет, она не понимала этого и как ни в чем не бывало продолжила чтение. Только сердце ее вдруг почему-то забилось учащенно.
«Я думаю, что будет лучше, если мы на некоторое время расстанемся, Джейн. Месяцев на шесть, — чтобы проверить наши чувства. Ведь потом, когда мы свяжем себя обязательствами, когда у нас появятся дети, будет поздно. Разлука поможет нам осознать, нужны ли мы друг другу.
Пожалуйста, оставь себе кольцо. Я надеюсь, что ты сможешь понять, почему я так поступаю. Прощай. Фред».
«Чтобы проверить наши чувства»… Боже, какое лицемерие! О, разумеется, она поняла, почему Фред так поступил. И только удивила, почему не догадалась сразу же, когда он пришел к ней в больницу в первый раз и на его лице отразились испуг и отвращение при виде ее увечий.
Джейн конечно же проплакала остаток дня, а вечером ее навестил старший брат Томми, и все прояснилось окончательно. Оказалось, что Фреда уже не раз видели с длинноногой блондинкой, фанатично поддерживающей свою фигуру, которая работала вместе с ним.
— Когда до меня дошли эти слухи, пришлось с ним серьезно поговорить, — с удовлетворением сообщил Томми. — Боюсь, теперь ему надо будет заглянуть к дантисту, чтобы вставить пару зубов… Если только он не подобрал их на полу пивной. Надеюсь, ты больше никогда о нем не услышишь, сестренка.
Джейн отослала Фреду кольцо на следующий день…
— Ты уже отдохнула? — с нетерпением спросил Поль, и она улыбнулась ему, снова пряча воспоминания в самый дальний уголок памяти.
