Ими все восхищаются, но видят в них лишь внешнюю прелесть, а заглянуть в душу даже не пытаются. Многие им завидуют, многие стремятся насолить, отомстить за злодеяния, которых те не совершают, приписать несуществующие грехи.
Ева пожала плечами, не представляя себе, как это все окружающие люди вдруг ополчатся на нее и воспылают к ней ненавистью, но ничего не ответила.
— Последуй моему совету, девочка, — продолжила бабушка с еще большим пылом. — Сумей доказать всему миру, что ты не просто красивая кукла, а человек, способный добиться в жизни намеченных целей, постоять за себя, имеющий по каждому поводу собственное суждение.
Ева опять пожала плечами.
Бабушка устало вздохнула и легонько сдавила ее руки своими теплыми тонкими пальцами.
— Пообещай хотя бы, что не забудешь наш разговор. Мой совет пригодится тебе, пусть не в ближайшем будущем, но потом, через несколько лет. Обязательно пригодится.
— Обещаю, — ответила Ева больше из желания успокоить разволновавшуюся бабушку.
С Августом Уэстоном она познакомилась спустя два года. Он учился тогда на втором курсе в том же университете, в который по его настоянию пришлось поступить и ей. За это, впрочем, она испытывала сейчас к нему искреннюю благодарность, ведь, если бы не полученное образование, ей не, удалось бы встать на ноги после расставания с ним.
Наверное, ее красота действительно глубоко потрясла Уэстона в момент знакомства. Ведь уже после нескольких свидании ему вдруг страстно захотелось привезти ее домой и представить титулованным родителям.
В те дни Еве, только привыкавшей к мысли, что люди смотрят на нее с восхищением, только начинавшей вкушать прелести юного возраста, несказанно льстило внимание Августа. Она была еще не в состоянии разглядеть в нем деспота и ревнивца и пребывала в счастливом мире светлых иллюзий.
Ее мать, узнав, что у дочери появился богатый жених, пришла в неописуемый восторг.
Отец же, вечно занятый работой и друзьями, воспринял это известие как нечто само собой разумеющееся, сказав лишь, что Ева оправдала его надежды. И только бабушка, познакомившись с Августом и взглянув на него своими проницательными задумчивыми глазами, сделалась вдруг сдержанной и печальной, очевидно сразу поняв, какое будущее ждет с ним ее красавицу внучку.
А это будущее представляло собой настоящий кошмар. На протяжении двенадцати с лишним лет Ева была лишена права быть самой собой и находилась под постоянным контролем. Август, хоть и одаривал ее дорогими нарядами, косметикой и украшениями, запрещал ей одной выходить из квартиры, которую купил для нее, отчитывал за каждый даже мимолетно брошенный на постороннего мужчину взгляд, ежедневно угрожал, что придушит собственными руками, если узнает, что она в чем-то его обманывает.
Учась в университете, Ева боялась смотреть на однокурсников, не водила дружбы ни с кем из девчонок, не принимала участия в студенческих пирушках и розыгрышах и чувствовала себя от этого ущербной и бесконечно несчастной. Некоторые из наиболее страстно увлеченных ею поклонников умудрялись передавать ей любовные письма, которые она старательно прятала от Августа, а не сжигала или выбрасывала. Ведь эти письма, по сути, были единственной нитью, связывавшей ее с тем миром, в котором не было Августа.
Когда учеба осталась позади, он увез ее в один из принадлежащих его отцу замков под Дамфрисом, а о желании работать велел напрочь забыть. Становиться его законной женой Ева упрямо отказывалась, но и отделаться от него никак не могла.
Ее мучения прекратились благодаря счастливой случайности. Однажды, изрядно выпив с друзьями. Август уехал куда-то, не предупредив об этом никого из слуг. Сообразив, что подобного шанса может и не представиться, Ева схватила кое-что из одежды, взяла из ящика письменного стола, в котором Август хранил некоторую сумму наличных, немного денег, надела простенькое платье и, поймав на дороге машину, добралась до Дамфриса. А оттуда, трясясь от страха, направилась прямиком к сестре матери, проживающей в доставшемся ей от умершей три года назад бабушки Евы доме, в деревне под Глазго.
В эту деревню Август нагрянул уже через два дня. Но Еву, прятавшуюся на чердаке, не нашел.
На протяжении четырех месяцев она до смерти боялась появляться в Глазго, плакала каждый день, не зная, как ей быть. А потом, после разговора с тетей, строго сказавшей ей:
«Ты взрослый, умный человек и никому не должна позволять обращаться с собой как с красивой игрушкой», — обозлилась на саму себя, уехала в город и, вскоре найдя работу, зажила самостоятельно.
Август явился по прошествии еще трех месяцев, откуда-то узнав ее новый адрес и название юридического агентства, в котором она работала, и потребовал вернуться к нему. Но Ева, уже вкусившая свободы и полностью понявшая, как ей тогда казалось, смысл слов бабушки, хоть и испытывала перед ним некоторый страх, твердо сказала, что нынешняя жизнь без богатства и замка устраивает ее гораздо больше и что она ничего не собирается менять.
Август разозлился, уехал, потом заявлялся к ней еще несколько раз с мольбами, с требованиями, с угрозами. Однако Ева, приобретшая еще большую уверенность в себе, была непреклонна.
С той поры минуло полтора года. Поначалу от работы она сильно уставала, но со временем втянулась. Спустя полгода к ней уже обращались множество постоянных клиентов, и Ева с огромным внутренним удовлетворением осознала, что оказалась грамотным юристом. Еще больше радости ей доставляло то, что теперь люди видели в ней не только красивую внешность. Ее воспринимали как специалиста, как человека, способного помочь.
Мужчины по-прежнему смотрели на нее с восхищением. Многие, в том числе и кое-кто из клиентов, делали попытки с ней сблизиться. Но, не желая повторения истории с Августом и слишком дорожа своей новой жизнью, все приглашения на свидания Ева отклоняла.
К тому же на любовные дела у нее и времени-то не хватало — работать ей приходилось по десять, а то и по одиннадцать часов в сутки…
Поездка в Кению стала для нее и первым самостоятельным путешествием, и долгожданным отдыхом, и осуществлением давней детской мечты. Ева была так счастлива выдавшейся возможности взглянуть на дикую и завораживающую природу, на жирафов, слонов и розовых фламинго, что, приземлившись в аэропорту Найроби, чуть не расплакалась.
Столько приятного сразу! Нет, в это сложно поверить, думала она, вытираясь после душа огромным полотенцем и вспоминая Себастьяна. Каникулы, Кения, этот потрясающий парень… Интересно, нравится ли она ему?
Если судить по выражению лица, то вряд ли.
