Если судить по выражению лица, то вряд ли.
Еще во времена учебы Ева замечала в его даже мимолетном взгляде оттенок не то презрения, не то настороженности…
Ей пришло вдруг в голову, что, как это ни смешно, у нее практически нет опыта во флирте, заигрывании и прочих вещах, известных всем нормальным девушкам. Ева погрустнела, с новой силой чувствуя себя обделенной судьбой. Но, взглянув на часы и вспомнив, что через пятнадцать минут ей уже следует сидеть в автобусе, забегала по номеру, одеваясь и причесываясь…
Он все еще прокручивал в голове подробности обеда с Евой, когда лифт остановился на его этаже и двери с приглушенным шумом разъехались в стороны. Из полностью зеркальной кабины на него растерянно смотрела Ева.
В окружении трех собственных отражений она походила на прибывшую откуда-то на Землю инопланетянку.
Себастьян тоже смутился и несколько секунд таращился на нее, как полный болван.
Но потом одернул себя, шагнул в лифт, улыбнулся несколько неестественной улыбкой и пробормотал:
— Какое совпадение. Обедали вместе и в лифте встретились.
Ева кивнула и хихикнула.
— Как вам понравился номер? — спросил под шорох закрывающихся дверей Себастьян первое, что пришло на ум. И тут же мысленно обозвал себя дураком, вспомнив, что Ева избалована роскошью.
— Очень понравился, — ответила она просто, глядя на него честными улыбающимися глазами. — Большой, удобный, ничего лишнего. А вид из окон — просто чудо какое-то! Я, как только вошла в номер, минут десять рассматривала кусты и деревья под окнами. В Шотландии таких не увидишь.
Себастьян прищурился, пристальнее вгляделся в ее темные глаза.
Здорово у нее получается разыгрывать наивную девочку, восхищенно подумал он. Но до чего же она, черт возьми, хороша в этой роли!
С ума сойти!
— Да, я тоже оценил открывающиеся из окон виды. Но других тут и не может быть, мы ведь в Самбуру!
— Точно! — согласилась Ева, и ее белое нежное лицо как будто озарилось прозрачным, еле заметным, но ясно ощущаемым светом. — Если бы вы знали, как я рада, что наконец-то приехала сюда!
Она порывисто прижала сложенные вместе ладони к груди, и Себастьяну вспомнились восторженные одноклассницы из начальной школы. Наверное, Ева заметила что-то в его глазах, потому что порывисто опустила руки и перестала улыбаться.
Не удивлюсь, если узнаю, что параллельно с учебой в университете она посещала курсы актерского мастерства, невольно подумал Себастьян. Или школу для ведьм, добавил он, мрачно усмехаясь про себя. Вслух же произнес другое:
— Я тоже счастлив, что нахожусь в Африке.
Мечтал об этом с незапамятных времен. В детстве перечитал уйму африканских сказок.
— Правда? — воскликнула Ева все с той же непосредственностью. — Прямо как я! Оказывается, у нас с вами много общего!
Себастьян с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Много общего с Евой Корнер! Это у него-то! Ее слова прозвучали как настоящий анекдот.
Лифт остановился. Они вышли в огромном холле и вместе направились к выходу.
— Сначала мне читала бабушка, — воодушевленно продолжила Ева. — Это когда я еще не знала букв, была совсем маленькой. Потом я научилась читать, перечитала все те сказки, которые уже знала чуть ли не наизусть, и упросила родителей купить мне толстую книгу сказок Африки. «Как появилась луна на небе», «Живой огонь», «Самба Гана», «Как Гиена, Черепаха и Антилопа делили добычу»… У меня такое чувство, что я и сейчас смогу пересказать их близко к тексту.
Бабушка, сказки, размышлял Себастьян, слушая мелодичную болтовню Евы. За кого эта особа меня принимает? Считает, что я хоть и учился в университете в то же самое время, что и она, но ничего о ней не знаю?
Ему хотелось сказать что-нибудь жесткое, потому что он терпеть не мог, когда его водят за нос. Однако странное и неодолимое желание продлить эту игру на максимально возможное время удерживало от решительных действий.
Пустяки, о которых Ева рассказывала, казались Себастьяну настолько милыми, а ее присутствие так будоражило кровь, что он, наверное, добровольно согласился бы стать жертвой колдовства, лишь бы не лишать себя этих удовольствий.
Когда они вошли в автобус, тот был заполнен только наполовину.
— Сядем сюда? — предложила Ева, кивая на два ближайших сиденья.
Себастьяна обдало жаром, когда он представил, что станет наслаждаться сафари рядом с Евой, что будет видеть калейдоскоп эмоций, отражающихся на ее восхитительном лице, ее восторженные жесты — пусть искусно сыгранные, но настолько неповторимые, дарящие так много волнительных ощущений. Он кашлянул, боясь своим видом выдать одолевающие его глупые мысли, и кивнул.
Ева села у окна и поежилась от нетерпения.
— У меня даже мурашки бегают по коже, — пробормотала она, обращаясь больше к самой себе, чем к Себастьяну.
Он тут же посмотрел на ее обнаженные руки, которые и впрямь покрылись сейчас пупырышками. От осознания того, что и у Евы Корнер, как у всех остальных людей — красивых и уродливых, состоятельных и бедных, — от предвкушения чего-то волнительного по коже бегают мурашки, у него почему-то екнуло сердце.
Ничего не ответив на ее слова, Себастьян сел рядом и, чтобы чувствовать себя уверенным или, по крайней мере, казаться таковым, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на коленях в замок, Ева повернулась к нему, счастливо улыбаясь.
— Когда приеду домой, наверное, долго еще не буду верить в то, что побывала в Кении.
Потом, когда осознаю, что это правда, стану самой себе завидовать. Со мной подобное иногда случается.
Сомневаюсь, мелькнуло в, голове Себастьяна. Но ему тут же захотелось отмахнуться от своих злых мыслей, отрешиться от сарказма и недовольства.
— Я тоже порой завидую самому себе, — ответил он. — Например, когда прихожу на работу прекрасно выспавшимся и вижу измученные и заспанные физиономии сотрудников.
Ева рассмеялась.
Вообще-то Себастьян ни разу в жизни без уважительных причин не являлся на фирму позднее установленного для всех времени, хоть и мог себе это позволить. Зачем он сказал сейчас Еве эту чушь, он и сам не понимал. Просто на него вдруг нашла охота подурачиться.
У нее был такой естественный и заразительный смех, что Себастьян не только не пожалел о том, что сболтнул глупость, а загорелся вдруг желанием добавить что-нибудь в том же духе.
Однако такой возможности ему не выдалось. В это самое мгновение в автобус через переднюю дверь вошел гид и, окинув всех собравшихся внимательным взглядом, объявил, что сафари начинается.
Двери закрылись. Ева прижала к груди ладони и на мгновение втянула голову в плечи, а Себастьян осмотрелся по сторонам. Все места в автобусе действительно были уже заняты, а он даже не заметил, как это произошло. Его взгляд встретился вдруг со взглядом Родди, который сидел по другую сторону от прохода.
