Удивительно, как обычная женщина, по моему сложившемуся о ней мнению — слабая и безвольная, может управлять сильным и волевым мужчиной. Несмотря на царивший в наших с Ником отношениях патриархат, все же я никогда не прибегала к хитрости и обману, всегда считая, что это удел слабохарактерных, подлых людей. Как оказалось, именно эти качества помогают добиться желаемой цели. В случае с Никитой так точно. И мое желание иметь полноценную семью ровным счетом ничего не значит. Снова подумала о маме. Есть ли во всем этом Бог? Почему он допускает подобные ситуации? Почему он в принципе допустил, что муж изменил своей жене? Ведь Ник — мой первый и единственный мужчина, и я действительно его люблю. За все время я даже не пыталась найти другого человека, хотя Лена очень на этом настаивала. Так сказать, сравнить ощущения. Подруга часто любит повторять, что из-за слепой любви к бывшему мужу я никого вокруг не замечаю, хотя имею все шансы на мужское внимание.
Может, и права Ленка? Ведь на востоке принято жениться на девственницах по той причине, что мужчина приучит жену к себе, и она не будет смотреть по сторонам. А между тем женщины живут и вторым, и третьим браком, и даже лучше и счастливее, чем в первом. Нужно всего лишь сравнить…
Боже, о чем я думаю? О том, чтобы изменить Нику…? И чем я тогда буду лучше него? Нет, другой мужчина мне не нужен, я его не хочу. А с Ником — не могу, по крайней мере до тех пор, пока в наших отношениях незримо присутствует Вика.
— Кира, ты почему не спишь? — Никита вошел в спальню и начал раздеваться.
Я не ответила, лишь молча посмотрела на него. На щеке яркий цвет губной помады. Ник, почувствовав что-то, взглянул в зеркало, начал вытираться.
— Полинка губы накрасила. Кира, я тебе клянусь!
— Я верю, — хотя, если четно, мне было настолько наплевать, что я даже испугалась. — Хотя это не важно.
Никита недоуменно посмотрел на меня.
— Ты о чем?
— О том, что не получается у нас с тобой быть семьей, — я развела руками.
— Ты считаешь…?
— Я считаю, что пора завязывать. Виктория всегда будет лезть в нашу жизнь, и тебе пора это понять, — Ник тяжело вздохнул и опустился на кровать. — Заставить тебя выбирать одну из нас я не могу. Поэтому хочу дать тебе время, чтобы ты подумал и решил, как всем будет лучше. Мы с Тошкой умеем жить без тебя, а другая твоя семья нет. И либо ты их научишь этому, как научил нас с сыном, либо пусть все вернется на круги своя, как и было раньше.
Сказала, и облегчение вдруг почувствовала. Будто гранитную плиту с плеч скинула.
Я все сделала правильно.
2.1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Дождь лил беспрерывно вторые сутки. Для меня этот ливень был сродни библейскому потопу. Подходил к концу третий день, как Кира поставила мне не самое выполнимое условие. Выбрать себе жену. По сути, выбрать семью, которую я буду видеть каждый день, и семью, которую буду видеть только по выходным. В уравнении из трех вполне себе известных один заранее проигрывает. Выбирать нужно, исходя из того, кто будет меньше страдать.
Кира привыкла жить без меня. Она самодостаточная женщина. Она научилась жить одна и надеяться только на себя. Вика — ее полная противоположность. Башня ее самостоятельности начала разрушаться, едва я собрал вещи и уехал.
Зачем? Я не знаю… теперь не знаю. Теперь я вообще не понимаю того порыва, которому поддался. Зря я вернулся к бывшей жене. Очень зря… И теперь, стоя под проливным дождем, я понимал это так четко, как никогда.
Еще месяц назад у меня была законная жена, дочь, сын, была женщина, которой я восхищался издали, со стороны, не смея сказать ей об этом. А теперь рискую потерять все. Я мечтаю о заветной кнопке, которая выключила бы все мои мысли и что самое главное — воспоминания. Но тумблеры щелкали один за другим, память подкидывала все новые и новые эпизоды из прошлого. И слишком тяжелы некоторые воспоминания, которые проще забыть.
Развод для меня был слишком болезненным. А Кира махнула рукой, отказавшись от всего, что мы с ней строили вместе. Как будто окурок от сигареты выбросила, не дав мне ни единого шанса хоть как-то оправдать себя в ее глазах. Как же — изменщик, предатель. А теперь приняла меня обратно, дала возможность все вернуть. И я ухватился за эту возможность, как рыба за крючок, потому что до безумия хочу быть с ней. А Вика… если вернуться на месяц назад, я бы смог поступить иначе? Не поддаться низменным инстинктам и уехать домой, как было бы правильно, а не спать с Кирой?
Месяц…? Нет, я хочу вернуть обратно годы! Чтобы не пойти тогда с пацанами в клуб и не встретить там Вику. Симпатичную, веселую, общительную, которая через несколько месяцев забеременела. Конечно, я не был готов к такому повороту событий, но Кирюхино безразличие и мое чувство ответственности дало о себе знать — переехал к ней, свадьбу сыграли. Вот только у Вики не получилось создать для меня тот домашний уют, о котором я всегда мечтал. Наверное, поэтому я так много времени проводил с Тошкой и гостил у них с Кирой. Мне хотелось приходить домой, где меня бы ждала любимая жена с ребенком, на столе — вкусный ужин, в спальне — мягкая постель. Вместо этого были жалобы на отсутствие денег, которые со временем переросли в скандалы, упреки в том, что мы постоянно сидим дома и не выходим в гости, в том, что я сам пропадаю черте где после работы и прихожу далеко за полночь. На каждое из обвинений был логичный ответ. Большая часть денег уходила на ипотеку и алименты, оставалось лишь на самое необходимое. Гости… какие могут быть гости с маленьким ребенком? А то, что стал задерживаться на работе — здесь Вика была права на все сто. Что угодно и куда угодно, лишь бы не домой.
Я радовался рождению дочки первые полгода — все последующее время жена давила на меня своими жалобами, обвиняла во всех мыслимых и немыслимых грехах. И в какой-то момент мне все осточертело. И жена, и квартира… единственное, что хоть как-то удерживало от открытых измен — маленькая Полинка.
Надо же, у вполне себе верных и честных родителей оказался вот такой непутевый сын. В какие-то моменты мне даже стыдно было, что налево хожу. Перед собой стыдно, перед предками. И в первую очередь — перед Кирой. Не перед женой, которой изменял, а именно перед Кирой. Потому что каждый раз я видел перед собой ее. Приезжал к ней, смотрел на ее длинные ножки в коротком халатике и на упругую грудь, обтянутую легкой рубашкой, захлебывался слюной и, так и не решаясь прикоснуться к ней, ехал прикасаться к другим. Не таким красивым, не таким любимым, но зато они не прогнали бы меня на утро. А та, которую я представлял на их месте, не знала об этом и верила в ту лживую картинку, где я примерный муж и семьянин. Она — единственная, кто не знал правды. Даже мои родители были в курсе.
Мать предлагала перестать метаться и завести еще одного ребенка. Завести — словно котенка. А еще сказала, что двое детей крепче удержат семью, нежели один. Я же с материю был вкорне не согласен, потому что ясно осознавал — рядом со мной не та женщина. Долго думал, прежде чем возобновить отношения с Кирой. Мать пыталась меня переубедить, Вика закатила истерику, даже молчаливый отец советовал сохранить хотя бы эту семью и не делать глупостей.
Но я никого не послушал, настоял на своем — и вернулся к Кире. С криками, скандалами, дележкой имущества. Со стороны казалось, что упреки были взаимные, но я по большей части молчал и со всем соглашался. Для меня гораздо важнее было то, что все измены остались в прошлом. Рядом со мной теперь моя женщина.
Но внутри все равно скребло. Грубо я с Викой поступил. Некрасиво. Именно поэтому срывался по первому звонку, чтобы кошки в груди царапать перестали. Наверное, это была совесть, которую я пытался заставить молчать. Я был твердо уверен, что делаю все правильно. И успокаивался сам, успокаивал Киру, которую люблю. Были моменты, когда я отрицал это. Но смотрел на нее и видел ту же любовь в ее глазах, и чувства снова возвращались. Думал — не простит, а она простила. Впустила в свой дом, в свою постель. Я был счастлив.
