Серж, заметив, как смягчилось лицо Джун, осторожно привлек ее К себе.
— Скажи мне, что тебя пугает? — спросил он.
Джун уткнулась носом в его рельефную, чуть пахнущую лимоном грудь, закрыла глаза и покачала головой.
— Ничего меня не пугает.
— Не верю, — ласково возразил Серж.
В ответ Джун лишь тяжко вздохнула и крепче прижалась к нему. Некоторое время оба молчали.
Джун чувствовала себя в эти мгновения маленькой и слабой. И к своему безграничному удивлению, смаковала эти ощущения. Поначалу ей ни о чем не хотелось думать — она мечтала хоть немного пожить вне своей настороженности, своего превратившегося в навязчивую идею стремления никоим образом не зависеть от мужчин. Но мало-помалу в голове закружили мысли — противоречивые, обрывочные.
Наверняка все закончится с рассветом… Ну и пусть. Завтра я опять стану самой собой. Я смогу… Точно знаю. А пока поживу в этой сказке… Как от него пахнет. Обалдеть! Какой он теплый, сильный, потрясающий!..
Джун открыла глаза, приподнялась на локте и, продолжая закрывать грудь рукой, изучающее посмотрела на молодого человека.
— Как все странно… Я не верю, что лежу здесь, у себя на диване, с тобой…
Серж улыбнулся.
— И я не верю.
— Когда мы познакомились? — спросила она, чуть сощурив глаза.
Серж коснулся пальцем ее щеки и медленно провел по ней сверху вниз.
— Давно. Очень давно.
Его палец скользнул ниже, к шее Джун, к плечу, к груди. Она плотнее прижала руку, но он с нежной настойчивостью отодвинул ее и приник губами к затвердевшему от возбуждения соску. Джун запрокинула голову и тихо застонала, несколько неповторимых мгновений позволяя себе поблаженствовать.
Когда горячая ладонь Сержа, осторожно пройдясь по ее бедру, коснулась резинки трусиков, Джун напряглась, вновь испугавшись.
— Серж, пожалуйста…
Он тут же убрал руку и перестал целовать ее грудь.
— Не надо… — пробормотала Джун, глядя на него виновато и растерянно.
Ее что-то останавливало. Она сама не вполне понимала что.
— Хорошо, — не задавая никаких вопросов, произнес Серж.
Он лег на спину, уверенным движением обняв Джун за плечи. Последовала продолжительная пауза.
Наконец Серж произнес:
— Можно кое о чем попросить тебя?
— О чем? — тут же насторожилась она.
— Прошу, не бойся меня, — произнес Серж серьезно, почти строго. — Я никогда не причиню тебе вреда, обещаю. Если ты чувствуешь, что не готова заняться со мной любовью или если просто не хочешь меня…
— Нет, я… — горячо начала Джун и осеклась на полуслове.
Она хотела его, хотела безумно, но, наверное, действительно была еще не готова с ним сблизиться. А может, просто пребывала в сильном потрясении или все еще не оправилась от разрыва с некогда любимым, измучившим ее мужем. Черт! Она сама не понимала, что с ней происходит.
— Я не знаю, что со мной… Честное слово, не знаю… — жалобно протянула Джун. — Я…
Серж притянул ее к себе и поцеловал.
— Ничего не объясняй. Все в порядке, поверь. Мне очень приятно даже просто лежать с тобой рядом… Ни о чем подобном я и мечтать не смел.
Джун вздохнула, расслабляясь. Серж чуть отодвинул плечо, чтобы ей было удобнее лежать, и чмокнул в разрумянившуюся щеку.
— Кстати, у тебя отличная прическа. Очень тебе идет.
— Спасибо, — пробормотала Джун, инстинктивно проводя рукой по волосам.
Она нащупала «крабики» и сняла их, чтобы не поцарапать Сержу щеку.
Ей не верилось, что на ее диване, прижимаясь могучей грудью к ее обнаженной груди, лежит Серж Дюфрен — мальчик, что жил с ней когда-то по соседству. Она сохранила о нем самые приятные воспоминания. Но он никогда не нравился ей до дрожи в руках, до легкого умопомешательства. Еще вчера утром Джун и представить не смогла бы, что будет смотреть на него как на лучшего в мире, единственного мужчину.
Я совсем рехнулась, думала она, упиваясь его близостью. Взяла и потеряла голову как раз в тот момент, когда почти поверила в нелепость и ненужность любовных связей. А ведь буквально позавчера проснулась с мыслью, что спать одной гораздо комфортнее и уютнее. Никто не закинет на тебя во сне тяжеленную руку или ногу, никто не перетянет на себя простыню, не станет горячо дышать в лицо, когда тебе и без того нестерпимо жарко… А теперь? Черт знает что такое?
Джун прислушалась к мерному дыханию Сержа, и сердце у нее в груди зашлось от умиления. Он больше не пытался приставать к ней с ласками, просто лежал, бережно ее обнимая, и, кажется, засыпал.
Осторожно, чтобы не потревожить его, она повернула голову. Лицо Сержа выражало полное довольство и умиротворение. Словно, очутившись здесь, в ее доме, рядом с ней, он обрел то, к чему стремился долгие годы.
Эта мысль показалась Джун настолько привлекательной, что, забывшись, она протянула руку и с нежностью матери, ласкающей младенца, провела подушечкой пальца по губам Сержа. Они медленно разъехались в расслабленно-радостной улыбке.
— Ты не спишь? — шепотом спросила Джун.
— Засыпаю, — ответил Серж приглушенно. Мне хорошо с тобой… просто знать, что ты рядом. — Он приоткрыл глаза и посмотрел на нее с нежностью. — Ты как будто даришь мне силы. Я не привык к такому.
Джун ничего не ответила. В ее душе возродилось так много давно позабытых чудесных чувств, что она боялась даже дышать, не то что говорить. Ей до боли в висках захотелось вдруг всю жизнь дарить этому парню силы, до конца своих дней слушать его дыхание, спать с ним в одной постели и вместе просыпаться по утрам.
Серж улыбнулся, потрепал ее по щеке, обхватил рукой за плечи и опять уложил рядом с собой. Легко, уверенно, не прилагая ни малейшего усилия.
— Вот так. Давай еще немного полежим.
Джун послушно замерла, положив голову ему на грудь. Невероятно, просто невероятно, крутилось в ее мозгу. Постепенно дыхание Сержа опять превратилось в умиротворенное сопение, и молодая женщина слушала его как музыку, сама стараясь дышать как можно тише. Ее обволакивало тепло Сержа и пьянящий запах его одеколона, и ей казалось, что она в надежном уютном коконе и больше никогда не столкнется ни с бедами, ни с трудностями.
Вскоре веки ее отяжелели, витавшие в воображении образы слились в расплывчатое разноцветное пятно. Как хорошо, мысленно произнесла она и погрузилась в сон…
Ее разбудил яркий солнечный свет, льющийся в комнату через незанавешенное окно. Джун мгновенно распахнула глаза, сразу вспомнив, что в ее привычной одинокой жизни произошло некое изменение. Она превратилась за эту ночь в совершенно другого человека — в нормальную женщину, какой с некоторых пор сознательно разучилась быть.
