У него был самый замечательный, по мнению Джун, для мужчины рост — около ста восьмидесяти пяти сантиметров. Она ощущала себя рядом с ним хрупкой и маленькой и в то же время не лилипуткой, как с двухметровыми гигантами. А еще он пользовался сногсшибательным одеколоном. Его запах до сих пор стоял у нее в носу.
Вспомнив о нем, Джун встрепенулась, бросилась в спальню, где сразу после его ухода переоделась в халат, взяла и поднесла к лицу оставленную на спинке стула блузку.
Да-да, она так и думала. Тонкая ткань пропахла одеколоном и живо напоминала О его обладателе.
Молодая женщина долго втягивала в легкие сводящий с ума аромат, пока не опомнилась и мысленно не обозвала себя дурочкой. Следовало вернуться в кабинет, погрузиться в работу, хотя бы на время выбросить Сержа из головы.
Но ею все сильнее овладевало пугающее умопомешательство.
Вернувшись в кабинет, она еще раз попробовала сосредоточиться на переводе. Но, убедившись, что работать ее мозг категорически отказывается, выключила компьютер.
Быть может, следует дать себе денек отдыха? — подумала Джун, отправляясь в бесцельное блуждание по квартире. Не от переутомления ли она воспылала столь неуемной жаждой любви? Не от усталости ли лишилась способности здраво мыслить? Надо расслабиться, набраться сил, и тогда все вернется на круги своя. Она сможет оценить произошедшее трезво, а соответственно, и повести себя адекватнее…
Неизвестно, когда прекратился бы ее мысленный монолог, если бы в два часа дня тишину квартиры не нарушил пронзительный телефонный звонок. Джун сразу догадалась, чей голос сейчас услышит. И схватила трубку, не помня себя от волнения, — Привет, детка. Ну, как ты? Работаешь? произнес Серж любовно-ласковым тоном.
У Джун перехватило дыхание. Она несколько раз легонько хлопнула себя по щекам, чтобы прийти хотя бы в подобие нормального состояния.
— Работаю… То есть нет… — пробормотала она, с ужасом ощущая, как лицо заливает багровая краска стыда. — В общем, я как раз решила отдохнуть.
— А-а, понятно, — ответил Серж. — Я вот тоже устроил себе пятиминутную передышку…
Ужасно захотел услышать твой голос.
Джун замерла в сладком волнении. Ее глаза сами собой закрылись, на губах заиграла улыбка. Она с удовольствием навеки осталась бы в этих минутах — и никогда больше не возвращалась бы в свои страхи и тревоги.
— В лабораторию я приехал часам к одиннадцати, — сказал Серж. — Оказалось, дел сегодня невпроворот. Впрочем, после праздников так всегда бывает.
Джун подумала о том, с чем постоянно сталкиваются сотрудники судебно-медицинской лаборатории, и ее сердце заныло.
— Что, вчера произошло много… убийств? — спросила она, внутренне напрягаясь.
— Не то чтобы много, — уклончиво ответил.
Серж. — Не забивай свою хорошенькую голову разной ерундой. — Он усмехнулся. — Но я сегодня весь день вижу перед собой только тебя, ни на чем не могу как следует сосредоточиться. Что ты со мной сделала?
Джун ясно услышала в его понизившемся голосе отнюдь не укоризненные, а нежные, благодарные нотки. И чуть было не выдала ему свой секрет, едва не рассказала о том, что и он сотворил с ней нечто невообразимое, но сдержалась и лишь тихо засмеялась.
— Сегодня вечером мы сможем увидеться? — спросил Серж. — Ты не будешь занята?
В обычные дни по вечерам Джун занималась переводами. В предзакатные часы ее работоспособность почему-то начинала набирать обороты, а в девять-десять часов достигала апогея.
Но сегодня был не обычный день. Со вчерашней ночи в жизни Джун все как будто перевернулось с ног на голову.
— Вечером? — переспросила она, стараясь говорить спокойно и безмятежно. — Пожалуй, вечером я буду свободна.
— Чудесно! — воскликнул Серж обрадованно. — Только о времени давай договоримся позднее.
Мне надо покончить с делами и кое-куда съездить. Я перезвоню тебе часов в семь, идет?
— Идет, — ответила Джун, едва не подпрыгивая на месте от радости.
Его семидесятисемилетний дед жил в восточной части Монреаля, в конце улицы Сен-Доминик. Еще год назад Серж предложил подыскать ему дом поприличнее в каком-нибудь другом, более спокойном районе города. Но упрямый старик напрочь отказался переезжать с насиженного места.
Серж приехал к нему в этот вечер около половины шестого — привез лекарства, кое-что из продуктов и блок любимых сигарет. С полчаса они разговаривали, затем Серж засобирался уходить.
— Посидел бы еще. Только явился и уже бежишь! — проворчал дед с укоризной.
— Честное слово, не могу! — Серж решительно поднялся с видавшего виды кресла и развел руками.
Дед прищурил синие старческие глаза.
— На свидание небось торопишься?
Серж заулыбался, представляя Джун, ожидающую в своей уютной, со вкусом обставленной квартире его звонка.
— Угадал, дед. На свидание.
— Красивая? — полюбопытствовал старик.
— Очень.
— Ну что ж, тогда беги. — По бледным морщинистым губам деда пробежала тень улыбки.
На мгновение он о чем-то задумался, быть может, вспомнил о собственных любовных похождениях. — Беги, беги. Дело молодое.
Серж пожал его высохшую, но все еще крепкую руку и вышел на улицу, к оставленному у фонарного столба на обочине дороги «саабу».
Если бы не громкий крик, он вряд ли обратил бы внимание на группку подростков у соседнего дома — был слишком занят мыслями о предстоящей встрече с Джун. Кричала худенькая девушка в короткой юбке и оранжевом топе.
Кричала неистово, почти истерично.
Уже взявшийся за ручку дверцы Серж медленно разжал пальцы и направился в сторону подростков, намереваясь разобраться, в чем дело.
Один из парней — детина лет семнадцати с выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами — держал мечущуюся девчонку за руки. Второй бросал ей в лицо какие-то грубые, жесткие слова, грозя пальцем и то и дело кивая на дом позади. Еще двое стояли рядом и ржали.
Серж остановился в метрах пяти от странной компании как раз в тот момент, когда девчонка истошно прокричала:
— Никуда я с вами не пойду, твари!
Парень, что стоял перед ней, с размаху ударил ее по лицу.
— Пойдешь, стерва! Не захочешь сама — заставим!
Девчонка взвизгнула, как получившая пинка собака, резко повернула голову и уставилась на Сержа с какой-то исступленной мольбой.
Парни даже ни разу на него не взглянули.
По-видимому, были чересчур уверены в собственных силах или, как многие подростки, вообще не ведали страха.
— Эй, отпустите ее, — спокойно произнес Серж.
Уехать, не вмешавшись в подозрительное разбирательство, он просто не мог.
