Сейчас Стеф стало стыдно. Она опустила глаза.
— На что ты живешь? — Дознание продолжалось. — На деньги тети Сандры?
— Стараюсь зарабатывать сама. — Стефани почувствовала, что ее лицо начинает краснеть от смущения и злости. — У меня есть маленький бизнес.
— И ты еще успеваешь присматривать за ребенком?
— Это работа на дому, в свободное время. Я же сказала, что тетя Сандра часто приезжает помочь на уик-энд.
— И ты уверена, что сможешь обеспечить себя и Дика самостоятельно?
— Ну… — Стеф пришла в замешательство. Удастся ли ей это? До сих пор все ее мысли поглощало настоящее, так что как-то не приходилось задумываться о будущем, но теперь воображение стало услужливо рисовать мрачные картины…
Дик слегка разрядил обстановку, схватив ручками недоеденное яйцо и раздавив его с довольным лепетом.
— У него всегда такие ужасные манеры? — Вопрос Рикардо, заданный полунасмешливым тоном, застал Стефани врасплох.
— Я делаю все, что могу, — резко парировала она.
— Ну не злись, это была шутка. Где твое чувство юмора, Стеф?
В глазах Рикардо заплясали веселые огоньки.
Стефани попыталась отвернуться, чтобы скрыть слезы, внезапно навернувшиеся на глаза. Рик остановил ее, схватив за тонкие руки. Даже сквозь шерстяную ткань черного жакета она почувствовала жар его сильных пальцев.
— Оставь меня в покое… — Стефани едва сдерживала рыдания. Рикардо сильнее сжал ее руки и резко привлек к себе. У нее перехватило дыхание. Прикосновение его сильного, такого знакомого тела всегда как бы обжигало Стефани. Пятнадцать месяцев назад это представлялось ей приятным пламенем, всепоглощающим огнем, сопротивляться которому она не в силах. Сейчас он нес опасность разрушения. Стеф попыталась противиться этому жару, но бесполезно: она уже горела сама.
Обида и злость, желание и страх слились в какую-то гремучую смесь.
— Успокойся, Стеф… — В низком голосе Рикардо помимо всегдашней насмешки она почувствовала какое-то гораздо более сильное чувство, вызвавшее невольный протест. Что это? Торжество? Самодовольная уверенность?
Стефани вскинула голову, но Рик не дал ей сказать ни слова, закрыв рот долгим, страстным поцелуем.
Она задрожала, сердце стало отбивать бешеные ритмы. Она оказалась как в ловушке в его руках, а губы Рикардо становились все более упругими и настойчивыми. Это больше походило на пытку, чем на ласку.
— Прекрати… — хриплым шепотом пролепетала Стефани, когда он на миг оторвался от ее губ.
— У нас с тобой никогда не случалось неудач, — пробормотал Рикардо, не обращая внимания на ее слабый протест. Его глаза потемнели, зрачки расширились. Низкий голос задевал что-то внутри Стефани, а жар тела обжигал сквозь одежду. — Разве не так?
Губы Рика искривились в ироничной улыбке, когда он заметил игру красок на лице Стефани.
— Почему ты убежала от меня, Стеф?
Она вырвалась из крепких объятий и быстро отошла к стене. Ноги ее подкашивались.
— Ты что, думал, я стану терпеливо ждать очередной порции унижений?
— Я занимался с тобой любовью, — спокойно произнес Рик, при этом глаза его потемнели. — И вот, — он сдержанно кивнул в сторону Дика, увлеченного составлением на столе замысловатых узоров из яичного желтка и скорлупы, — прекрасный результат нашего союза. Чем же я обидел тебя?
— Ты… ты просто гадкий, аморальный тип! — взорвалась Стефани. — Ты берешь что хочешь, когда это тебе нужно. И у тебя не хватает совести даже подумать о тех людях, которым ты причинил боль. Я всегда считала, что ненавижу тебя, Рикардо, но сейчас я тебя просто презираю! Ты не достоин ненависти!
Лицо Рика напряглось. У Стефани сразу пересохло в горле, когда она поняла, что в любой момент его эмоции могут выйти из-под контроля.
— Значит, я не достоин даже того, чтобы меня ненавидеть? — Голос Рикардо был зловеще мягок. — Тогда зачем ехать в такую даль, чтобы расстраивать мою свадьбу? Только ненависть способна подтолкнуть к этому, дорогая моя Стеф.
— Хорошо, тогда я и ненавижу, и презираю тебя! — выпалила она, дрожа от возбуждения. — Ты удовлетворен?
Рикардо поднял брови в мрачном изумлении. Стефани уже успела испугаться той ерунды, что наговорила. Злобные слова вырвались сами по себе. У нее просто-напросто не выдержали нервы.
— Удовлетворен? — Рикардо говорил медленно, спокойно, растягивая слова. — Едва ли. Я буду удовлетворен, лишь когда у меня появится возможность заботиться о будущем моего ребенка, о чьем существовании я только что узнал. И заверяю тебя, Стеф: сейчас, когда мне наконец-то представился такой случай, намерения у меня самые серьезные.
Зазвонил телефон, прервав напряженное молчание. Стефани охватили дурные предчувствия, она неподвижно смотрела на аппарат, висевший на стене у запасного выхода. Неужели Рикардо сказал Энн, как она может с ним связаться? Он мог позвонить Энн, когда подъезжал к дому. Узнал адрес, сказал ей… Но не мог же он знать фамилии тети Сандры! А без фамилии номер не так-то легко найти в телефонной книге…
— Это что, новый способ общения по телефону? Передача мыслей на расстоянии? — Насмешливый голос Рика прервал панический бег ее мыслей.
Досадуя на себя, Стеф пошла к аппарату. В горле неприятно першило. Голос тети Сандры рассеял ее страхи, а настроение слегка поднялось при мысли о том, что помощь близка. Но затем, по мере того как Стеф слушала веселую болтовню тетушки, лицо ее становилось все бледнее. Тетя Сандра не сможет приехать на уик-энд. Она умудрилась подхватить не что-нибудь, а ветрянку, и ей придется провести безвылазно в своей лондонской квартире по меньшей мере недели две.
— В мои-то годы! — жизнерадостно воскликнула тетя. — Наверное, это доказательство того, что сердцем я еще молода!
— Конечно, молода. — Стеф улыбнулась, представив себе круглое подвижное лицо тети. — Послушай, а тебе не надо помочь? Может, нам с Диком приехать присмотреть за тобой?
— Не вздумай! Что, если Дик от меня заразится?
Заверения Стефани, что Дик слишком мал, чтобы серьезно заболеть, не вызвали положительной реакции. Они решили, что тетя позвонит, когда почувствует себя лучше, а пока за ней в Лондоне будет ухаживать экономка.
Стефани повесила трубку, чувствуя вопросительный взгляд Рикардо.
— Твоя тетя больна?
Она коротко изложила суть дела. Рик еще больше нахмурился.
— И ты готова рисковать здоровьем Дика, чтобы поехать и остаться с ней в Лондоне? — спросил он резко.
— Для маленьких детей ветрянка, что насморк, — холодно возразила Стефани. — Не смотри на меня так, как будто я предполагала нанести визит в лепрозорий!
