мои рабочие планы.
Что ж, это было для него сюрпризом.
– Так ты согласна?
– Я думаю, что да.
Никогда еще Джесс не видела своего отца таким расслабленным. Он выглядел на десять лет моложе, как будто все его заботы остались позади. Она как раз села за стол, когда Данте вошел на кухню.
– Ты молодец, что вызвался быть судьей на детских скачках! – воскликнул ее отец, когда Данте сел рядом с ней.
– Я не знала, что ты был настолько занят, – призналась она.
– Мне это понравилось, – признался Данте. – Мы должны сделать это мероприятие ежегодным. Ты была в тот момент занята ролью Скайлар.
– Должно быть, это немного отличалось от твоего обычного дня, – со смехом предположил Джим.
– Я наслаждался каждым моментом, – заверил его Данте, взглянув на Джесс.
– Данте выбрал победителей в каждой возрастной группе, – рассказал отец, – и провел дополнительное время с маленькой девочкой, которая отказалась от участия в заезде, чтобы вернуться и помочь своему младшему брату.
«Да он почти святой», – подумала Джесс. То, что сделал Данте сегодня, привлекло к нему внимание народа. Из‑за травмы он с трудом справлялся с постоянно обращенными в его сторону взглядами, но дети были в восторге, что их скачки судит один из самых известных игроков в поло.
– Это было очень хорошо с твоей стороны.
– Так. Завтра отъезд, – сказал он.
– Завтра? – Джесс не ожидала, что Данте так скоро уедет с фермы.
– Я не трачу время зря. Помнишь?
Только Акоста мог заставить всех работать так быстро.
– Мой самолет очень комфортный, и о пони будут хорошо заботиться, – продолжил Данте. – Ветеринар и ее ассистент будут периодически осматривать пони все время, а мои конюхи постоянно дежурят в том отсеке. У тебя будет очень мало дел. Только внимательно следить за животными и сообщать моим конюхам, если у них есть какие‑то причуды или предпочтения.
– Но я должна быть дома на Рождество, – сказала Джесс. – Я не оставлю своего отца одного.
– Как ты думаешь, сколько мне лет, Джесс? – возразил ее отец. – Ты должна оставаться в Испании, пока не убедишься, что животные благополучно прижились там. Ты знаешь, как много они значат для меня.
По контракту, который подписала с семьей Акоста, она могла оставаться в Испании намного дольше.
– Я вернусь на Рождество, – твердо заявила она.
Джесс удалось уговорить себя, что эта поездка имеет смысл. Ей также нужно было найти подходящую возможность сообщить Данте новость о том, что она его новый терапевт. Он не будет ее благодарить. Режим, который она ему наметила, окажется для него сущим наказанием. Он настолько запустил свою травму, что только самая интенсивная и безжалостная терапия имела шанс на успех.
– Я понятия не имею, как пони поведут себя, пока мы будем в воздухе, – честно призналась она. – Я буду чувствовать себя увереннее, когда мы приземлимся, особенно если у вас так хорошо, как я слышала…
– Да, – заверил ее Данте.
– Тогда я не предвижу никаких проблем.
– А я буду рад приветствовать тебя на борту.
Данте гордился своим самолетом. Он владел двумя самолетами меньшего размера, а также несколькими вертолетами, один из которых находился на его яхте. Но этот огромный воздушный лайнер позволял ему оказываться в любой точке мира по его прихоти – с лошадьми или без них. В самолете на нижнем уровне была полностью укомплектованная ветеринарная клиника на случай чрезвычайной ситуации. Верхний уровень больше походил на супер‑квартиру.
– Bay! – ахнула Джесс, когда они поднялись на борт и она могла осмотреться. – Это не столько самолет, сколько летающий дворец. А тебе все это нужно? Зачем?
– Потому что я очень занятой человек!
– Я это вижу.
– Чувствуй себя как дома, – сказал Данте. В проходе стояли бортпроводники, предлагая им шампанское и восхитительные канапе.
– Я бы предпочла, чтобы лошади легли, если ты не против, – сухо сказала Джесс, одновременно тепло улыбаясь обслуживающему персоналу. – Не мог бы ты показать мне дорогу к их отсеку, пожалуйста?
– Конечно.
Было много вещей, которые он хотел показать Джесс, и не конюшня была бы его первой остановкой. Он хотел познакомить ее со своим миром, продемонстрировать ей, что его жизнь такая же насыщенная, как и ее.
– Это невероятно, – выдохнула Джесс, с интересом разглядывая отсек для лошадей, обустроенный по последнему слову техники. – Здесь даже круче, чем на верхней палубе.
– Лошади – это моя жизнь, – признался Данте, глубоко вдыхая знакомый и всеми любимый аромат теплой лошади и чистой кожи.
– Ты не возражаешь, если я останусь здесь, пока мы взлетаем? Меня беспокоит, что шум может напугать Мун.
– Пилот не позволит ходить по самолету, как тебе захочется. Ты должна будешь пристегнуться перед взлетом. У грумов есть свои собственные откидные места, как у бортпроводников на обычном рейсе.
– Я останусь с ними недолго, – согласилась она. – Почему бы тебе не пойти наверх и не расслабиться? Нам двоим нет смысла быть здесь. Я уверена, что мы с грумами со всем справимся.
– Я не инвалид, – резко возразил он.
– Нет. Ты тот, кем хочешь быть, – согласилась Джесс, глядя на его трость.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я ношу ее как аксессуар?
– На данный момент у тебя не так много альтернатив, – отметила она. – И их не будет, пока ты не начнешь лечение.
– Я тоже останусь здесь, – выдохнул Данте, желая сменить тему. – Эти пони требуют огромных финансовых затрат.
– Не пытайся ввести меня в заблуждение. Ты любишь их так же сильно, как и я.
– Я забочусь обо всех своих животных. И я понял, как и ты, должно быть, заметила, что Мун особенно раздражительна, поэтому я останусь с ней, когда мы взлетим.
– Для тебя действуют другие правила на самолете? Разве тебе не нужно пристегиваться?
– Это мой самолет, и я делаю то, что мне нравится.
– Невзирая на технику безопасности?
– Не заставляй меня отправлять тебя наверх.
– Почему бы нам обоим не остаться с Мун, чтобы успокоить ее? – мягко предложила Джесс.
– Потому что мне не хочется проводить время с женщиной, которая, кажется, получает удовольствие от того, что постоянно напоминает мне про мою ногу.
– О, я думаю, ты справишься, – сказала она. – Поскольку тебе вскоре предстоит пройти достаточно болезненное лечение.
– Ты много знаешь обо мне. Или думаешь, что знаешь.
Джесс проигнорировала его слова, и, когда она проскользнула в стойло Мун, он последовал за ней.
Мун заволновалась, когда завизжали реактивные двигатели.
Они встали по обе стороны от встревоженной кобылы, чтобы успокоить ее. Возможно, присутствие двух заботливых людей подействовало на напуганное животное.
Мун улеглась
