– Уже лучше?
Кивнув, она открыла меню.
– Итак, чего бы ты хотела?
– Выглядит все великолепно. – Она быстро пробегала глазами названия блюд. – Но я, пожалуй, выберу соте из устриц.
– Это не для меня, по горло сыт морепродуктами, – улыбнулся он, будто просил прощения за это. – Вполне понятно при моей работе.
– Ты – рыбак? – Ну, естественно, с ее-то удачей – и не напасть на рыбака. Господи, почему он не зарабатывает на жизнь чем-нибудь более безопасным, – скажем, не продает обувь или не подсчитывает налоги?
– Верно, можно сказать и так.
Поспешно вернулась официантка и вручила Максу его кредитную карточку.
– Все в порядке, мистер Коул.
«Коул»… Итак, теперь ей известна его фамилия. Макс поблагодарил, сделал заказ, и официантка удалилась, ее буквально рвали на части.
– Значит, твоя фамилия Коул. – Что же ей это напоминает? Ах да, вспомнила. – На том здании, в Галилее, была вывеска.
– Ну да, перерабатывающий завод. Семейный бизнес.
Что такое семейный бизнес, она прекрасно знала. Как и то, что такое семья.
– А в «порядке» – что именно?
– Наши номера на сегодняшнюю ночь.
– «Номера»… Ни за что!
– Туман все сгущается, – он проявлял ангельское терпение, – и последнего парома, возможно, не будет. Что ты предпочитаешь – номер в этом отеле или ночь ни пляже? Кстати, там спать запрещено.
Ари недоуменно уставилась на него. Чувство облегчения боролось в ней с неприятным ощущением: предстоит провести ночь без смены одежды, без зубной щетки и расчески.
– Ты, должно быть, шутишь.
– Ничуть.
– Может, последний паром еще придет.
– Тогда всем пассажирам обеспечено чертовски неприятное путешествие.
Да-а, в том числе и ей. Позвонить домой, попросить отца или братьев забрать ее отсюда? Тоже исключено.
– Ты действительно сказал – «номера»?
– Множественное число, – подтвердил он серьезно. – Есть возражения?
– Никаких, Максимилиан Коул. – Она быстро отхлебнула из бокала. – Только нам, на мой взгляд, необходимо прямо сейчас кое-что выяснить. – Через покрытый льняной скатертью стол она подтолкнула к нему свою сумочку. Он взял ее и собирался уже опустить в карман. – Нет, ты ее открой. Макс колебался, не сводя с Ари непонимающего взгляда.
– К чему ты клонишь?
– К правде.
Он опустил глаза на шелковый, конвертик, открыл, потряс за уголок – содержимое выпало на стол.
– Ваши салаты. – Официантка изящно удерживала на весу поднос с двумя тарелками и корзиночкой хлеба, одна тарелка тут же оказалась перед Ари.
Макс, смущенный, поспешно убрал руку – он сдвигал в сторону вещи из сумочки и пробормотал благодарность, избегая любопытного взгляда официантки.
Она поставила перед ним салат, бесшумно опустила на середину стола корзинку с хлебом и молниеносно исчезла. Взгляд Макса не отрывался от Ари.
– И на что мне здесь смотреть?
– На водительские права.
Макс внимательно изучил прямоугольный кусочек картона. Если он и удивился, то виду не показал.
– Выданы в Монтане. Ну и?..
– Сыщик из тебя, знаешь ли, неважный.
Он нетерпеливо отодвинул теперь уже тарелку с салатом.
– Что ты пытаешься доказать?
– Я Джерри не подруга – или кто она там ему была.
– А из чего это следует? Он мне твоего имени не называл. А права эти ты могла получить давным-давно и жить потом на Род-Айленде.
Но Ари и на это дала безукоризненный ответ:
– Взгляни на дату продления лицензии.
Он приблизил карточку к огоньку свечи и еще раз пристально изучил.
– Прошлый месяц.
– Как раз мой день рождения.
– Тебе тридцать два. – Обаятельная улыбка. – А выглядишь куда моложе.
Она пропустила комплимент мимо ушей.
– И живу я в Боузмене, штат Монтана; у меня темные волосы и карие глаза, вешу сто десять фунтов.
Он сверился с данными на карточке.
– Ариана Саймон, – произнес он вслух и посмотрел на нее. – Родственница братьев Саймон?
– Это мои родные братья.
– Я их знаю. Покупал у Кевина и Роскоя омаров.
Ари разложила на коленях большую льняную салфетку, салат выглядит бесподобно, и весело объявила:
– Они тебя, возможно, убьют за сегодняшнее!
– Не убьют, если твоя добродетель не пострадает.
– А я и не знала, – оказывается, моей добродетели что-то угрожает. Думала, хватит того, что меня похитили.
Он с некоторой досадой положил ее права на стол.
– Считай себя свободной.
– Очень признательна. – Она попробовала салат, внезапно осознав, как голодна. Макс наклонился вперед.
– А зачем ты выбиралась из церкви?
– Я не выбиралась. Это ты меня извлек оттуда.
– Считал – на то есть веская причина.
– Попробуй-ка салат – превосходный.
– Ты мне не ответила.
– Вспомни, – Ари положила вилку на тарелку и поднесла ко рту бокал, – я же несколько раз пыталась тебе объяснить, кто я такая, но ты не желал слушать. – Она наслаждалась ситуацией: отличная месть за пять почти часов в колготках и на каблуках.
– Теперь я весь внимание! – Он залпом выпил оставшийся в бокале скотч.
– Я попала не на ту свадьбу.
– Как это можно попасть «не на ту»?.. – Заметив выражение ее лица, он умолк и вздохнул. – Продолжай.
– Мама пойти не смогла, вот и уговорила меня представлять нашу семью на свадьбе Эффи. – Ари позволила себе легонько пожать плечами. – Должно быть, кто-то из нас перепутал время. Я абсолютно уверена, что мне назвали церковь Святой Катерины. – А когда же ты поняла, что это не Эффи выходит замуж?
– Дядя Гарри был на себя не похож.
– Дядя Гарри – это отец Эффи?
Она кивнула.
– Верно. Вот я и попыталась тихонько выбраться. – Она сделала глоток и опустила бокал на стол. – У тебя такой вид, будто ты сейчас расхохочешься. А что ты мне расскажешь?
– У Джерри, жениха, было короткое… ммм… увлечение в то время, когда он поссорился со своей невестой. Потом они с Барб помирились, и он очень раскаивался в той связи. Но та, другая женщина пообещала с ним поквитаться.
– И ты решил, что она устроит бучу на свадьбе?
– Это Джерри решил. А ты полностью отвечала его описанию.
– Я так и поняла.
Ари выглянула в окно: сквозь туман неясными пятнами мерцали огоньки гавани.
– Погода как в сказках про привидения. Надеюсь, все благополучно вернулись домой.
– Почему ты живешь в Монтане?
– Мне там нравится. Это Страна бескрайнего неба.
– Да, я слышал. – Он нахмурился. – Но разве ты не скучаешь по океану?
– Нет, не скучаю.
Максу это трудно было понять: должно быть, чего-то недоговаривает.
– Давно ты там живешь?
– Почти восемь лет.
Его недоумение усиливалось. Он проследил, как она собрала со стола свои вещи, сложила в сумочку и опустила ее на колени.
