— Не бойся. Я остановлюсь прежде, чем ситуация станет опасной, — тихо сказал он. — Но до этого мы будем долго наслаждаться друг другом. Открой рот, когда я его целую, малышка, дай мне почувствовать, как твой язык касается моего...
Арабелла застонала, позволив его языку проникнуть в нежную глубину ее рта, и в ответ он опустил на нее свое тело.
Почувствовав ее панику, Итан успокоил девушку ласковыми словами и нежными поглаживаниями. Она лежала на мягкой, густой траве и смотрела в светлые серые глаза.
— Боишься? — тихо спросил он. — Я знаю, ты чувствуешь, как я возбужден, но не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Пожалуйста, расслабься. Мы можем просто лежать вместе, вот так. Я не потеряю контроль над собой, даже если ты позволишь мне пойти дальше.
— А что... дальше?
Итан приподнялся на локте и провел кончиками пальцев по ее плечу, шее, вниз, к округлым линиям груди. Он едва дотрагивался до нее, и она не могла справиться со своим телом, охотно отвечая на прикосновения его тонких пальцев. Серые глаза с удовольствием наблюдали за ней.
— Я знаю, чего ты хочешь, — тихо прошептал он и, не отводя от нее взгляда, легко коснулся сосков, заставив ее выгнуться дугой. — Ты когда-нибудь делала это с другим мужчиной?
— Никогда, — прерывающимся голосом, дрожа от возбуждения, ответила Арабелла, впиваясь ногтями в его мускулистые руки.
При этих словах его лицо изменилось: черты стали тверже, а глаза начали как-то странно светиться. Он приподнялся на несколько дюймов.
— Спусти купальник до пояса, — с грубоватой нежностью попросил Итан.
— Не могу, — покраснела Арабелла.
— Я хочу видеть тебя. Хочу показать, как приятно, когда твоего тела касается тело мужчины и никакая ткань не препятствует этому прикосновению.
— Но я никогда... — слабо запротестовала она.
Он заговорил тихо, нежно и торжественно:
— Белла, есть ли другой мужчина, с которым ты хотела бы быть первый раз?
— Нет, — ответила она, подумав. — Я бы не смогла, если бы кто-то другой смотрел на меня так. Только ты.
Он глубоко вздохнул.
— Только я, — едва слышно произнес Итан. — Ну, так сделай это!
И, пораженная собственной смелостью, она послушно стащила с плеч лямки и спустила купальник. Он внимательно наблюдал за ее движениями и, когда она обнажилась до пояса, чуть прикрыл глаза.
— Я не думала, что первым будешь ты, — дрожащим голосом прошептала Арабелла.
— Я тоже, — ответил Итан, проводя рукой по ее груди.
Он накрыл ладонью отвердевший сосок, и Арабелла застонала, когда его губы снова коснулись ее рта.
Ее тело жило само по себе, отдельно от разума. Оно отчаянно хотело Итана. Инстинктивно она поднимала бедра, стремясь к более тесному контакту. Но этого было мало — она пылала, словно в огне. Он просунул руки ей под спину, и его грудь заскользила по ее нежной груди, бедра ритмично двигались по ее бедрам. Арабелла вскрикнула.
Этот крик остановил его. С трудом оторвав от нее губы, он застонал, вскочил на ноги и бросился в воду, оставив на берегу потрясенную Арабеллу в спущенном купальнике.
Она успела только натянуть его, когда Итан выбрался на берег и, взяв девушку за руку, заставил встать.
Он не отпустил ее руку, а поднес ко рту и приложился губами к мягкой ладошке.
— Я завидую мужчине, которому ты достанешься, — серьезно произнес он. — Ты совершенно необыкновенная.
— Почему ты это сделал? — нерешительно спросила Арабелла.
Он отвел глаза.
— Может, хотел попробовать тебя, — ответил он с циничной улыбкой и отвернулся за полотенцем. — У меня еще никогда не было девственницы.
— А!..
Он смотрел, как она собирает вещи и обувается.
— Надеюсь, ты не приняла все это всерьез? — спросил он, распахивая перед ней дверцу грузовичка.
Приняла, да еще как, но что-то подсказало ей, что этого говорить не надо. Она кашлянула.
— Нет, не приняла.
— Я рад. Ничего не имею против того, чтобы продолжить твое дальнейшее образование, но учти: я ценю свою свободу.
Его слова больно задели Арабеллу. Возможно, именно так и было задумано? Итан едва не потерял контроль над собой, а он такого не любил. Гнев ясно читался у него на лице.
— Я не просила тебя продолжать мое образование, — сердито ответила она.
Он насмешливо улыбнулся.
— Вот как? А мне показалось, ты разве что плакат на грудь не повесила. Или я просто читаю там, где не следует? Ты хотела меня, детка, и я был рад оказать тебе эту услугу. Но только до определенного момента. Девственниц приятно целовать, а под собой в постели я предпочитаю более опытных женщин.
Она отвесила ему звонкую пощечину. Он не сказал ни слова — лишь улыбнулся холодной, насмешливой и высокомерной улыбкой, означавшей, что он выиграл, а все остальное не имеет значения. Потом посадил ее в грузовичок и отвез домой.
На следующей неделе его везде видели с Мириам, и Арабелла случайно услышала, как та рассказывала другой фотомодели о своих видах на Итана. Несмотря на их осложнившиеся отношения, Арабелла тут же отправилась к нему и рассказала все, пока не поздно. Но он лишь посмеялся над ней и обвинил в ревности. А потом выставил из своей жизни, сообщив все, что думает о ней и ее недостатках.
И теперь, четыре года спустя, она помнила каждое слово. Арабелла закрыла глаза. Интересно, его воспоминания такие же горькие? Вряд ли. Наверняка Мириам подарила ему какие-то счастливые мгновения.
Несмотря на уже забрезживший рассвет, вконец измученная Арабелла вновь уснула.
Итан и его семья жили в огромном двухэтажном особняке, построенном в викторианском стиле. Он стоял на невысоких холмах южного Техаса. Вокруг лежали пастбища, и все это очень напоминало декорации к старому фильму о Диком Западе — разве что скот был совсем настоящий да изгороди крепкие, а не по-киношному картонные. Джекобсвиль находился недалеко от Хьюстона, совсем близко от Виктории. Арабелле всегда нравился этот городок, она была знакома почти со всеми его обитателями.
Старый элегантный особняк Хардеманов, со светло-кремовыми стенами, башенкой и причудливыми резными украшениями был достаточно красив, чтобы модные журналы время от времени помещали на своих страницах его фотографии. В нем хранились редкие вещи времен освоения Техаса, а также привезенные из Англии, потому что первый Хардеман приехал сюда из Лондона. Состояние Хардеманов было нажито давно, начало ему положил еще в девятнадцатом веке крупный скотопромышленник, воспользовавшись последствиями снежной бури, сгубившей половину всех ранчо на Западе. По правде говоря, сначала фамилия звучала как Хартмонд, но, поскольку их предок не получил классического образования, ее писали как придется, пока она не превратилась в Хардеман.
