Их взгляды встретились, и у Алекс подкосились колени. Она никогда не замечала, какие красивые у Джеймса глаза, синие-синие, а золотистый загар еще более подчеркивал их глубину. Темные волосы все так же падают на воротник рубашки, он по-прежнему носит на шее массивную медную цепочку. Джеймс был выше ее на целую голову, и от этого она казалась до смешного маленькой и хрупкой.
Алекс привыкла к самостоятельности и не нуждалась ни в чьей защите, но если бы ей понадобился защитник, то, безусловно, никого, кроме Джеймса, она не видела в этой роли.
Потрясающе! У Джеймса какая-то удивительная аура, которая особым образом воздействует на женщин и влечет их в его объятия.
— Лекси, — спокойно сказал он, — не думаю, что этот номер пройдет.
Алекс облизнула губы, стараясь вспомнить, о чем они говорили. Вроде бы о том, что произошло между ними. У нее упало сердце, когда она сообразила, что Джеймс не намерен тренировать Куинни, и все по ее вине. Прямолинейность и глупость, проявленные в юности, теперь оставят дочь без наставника.
— Но все-таки объясни, почему? — почти нежно спросила Алекс, не желая вникать в подробности, а надеясь услышать, что в его отказе виновата она. — Объясни, и я больше не буду просить.
Джеймс выругался и отвернулся. Как ему объяснить то, что он сам толком не понимает? Он все еще что-то испытывал к Алекс, но что? Похоть? Раздражение? Заниматься с Куинни — значит находиться в близком контакте с Алекс, а это до смерти пугало его.
— Есть вещи, которых ты не поймешь, — начал он, — причины, убеждающие меня не впутываться в это…
— Бизнес?
— Нет, не бизнес.
— Что-то личное?
Джеймс открыл было рот, чтобы ответить, но слова не шли у него с языка. Что за дурацкое положение, он не умел лгать и не мог сказать правду!
— Я занят, — отрезал Джеймс.
Воцарилось неловкое молчание. «Это безумие, — думала Алекс, играя серебряной цепочкой. — Мы ведем себя как дети».
Она глубоко вздохнула, его запах ударил ей в голову, и здравый смысл окончательно улетучился. Черт, как от Джеймса приятно пахнет! Она подалась вперед, вдыхая свежий запах травы, кожи, грубой мужской силы… Алекс еще вчера это заметила, но не желала признаться себе, что этот запах ей нравится. Если жизнь чему-то и научила Алекс, то тому, что увлечение ковбоями совершенно затуманивает мозги.
— Это разобьет Куинни сердце, — прошептала она. — Девочка бредит верховой ездой, занималась несколько месяцев. — Любовь к дочери придала ей решимости. — Она начала ездить прошлым летом, и так и пошло… лошади, лошади, лошади.
— Ничего удивительного, это у нее в крови.
— Да, Куинни всегда к ним тянуло… Как только ей исполнилось три года, мы не пропускали ни одного крупного соревнования в Калгари. — Алекс отвела взгляд. — Я надеялась, что ее интерес иссякнет сам собой. Вероятно, сама мысль о том, что она унаследовала гены Кайла, ненавистна мне. — Она колебалась, размышляя, стоит ли посвящать Джеймса в свое прошлое, и решила, что он должен знать правду. — Знаешь, он даже не пришел взглянуть на нее.
Гнев Джеймса улетучился, вытесненный состраданием к женщине с ребенком, брошенным на произвол судьбы. Кайла повесить мало за боль, причиненную Алекс. За ту боль, в которой, как ни странно, Джеймс отчасти винил себя. Если бы он проявил настойчивость, убедил Алекс, что Кайл не подходит ей, то все могло бы сложиться иначе.
Нет, все учатся на своих ошибках, и Алекс не исключение. Она так и не призналась в своих промахах и, закусив удила, доказывала, что выйдет из этого победительницей. «Видимо, это ей удалось, — подумал Джеймс, уже почти не сомневаясь, что ему следует отказать Алекс и подыскать Куинни другого тренера. — И пусть идет своей дорогой…»
— Есть и другие тренеры, — начал он, вспомнив пару подходящих парней.
— Нет таких, которые станут с нами заниматься.
Джеймс вскинул брови:
— Почему?
Алекс тяжело вздохнула.
— Дело в том, что я купила лошадь, с которой… никто не может справиться.
— Где ты ее купила?
Она назвала имя. О Господи, известный в этом бизнесе проходимец! Не веря своим ушам, Джеймс с нескрываемым изумлением уставился на нее.
— Ты купила лошадь у него? С ума сошла?
— Я плохо в этом разбираюсь. Тогда мне это казалось хорошей идеей. Лошадь на вид была спокойной.
— Да прежде чем показать лошадь, он с нее три шкуры сдерет. Гоняет их как собак. Поэтому несведущему покупателю лошадь кажется спокойной и покладистой.
— Верно.
Джеймс положил руки на изгородь, опустил на них голову.
— Сколько заплатила?
Алекс назвала сумму.
— Ты спятила?
Она вызывающе вздернула подбородок. И все-таки за бравадой скрывалась уязвимость, о чем Джеймс сразу догадался.
— Извини, — проговорил он, — но этот тип просто вор.
— Теперь-то я это знаю. — Алекс потерла нос и отвернулась, чтобы он не заметил, каких усилий стоит ей сдержать слезы. — Но мне хотелось для Куинни самого лучшего. Я думала… думала…
«Еще не хватало разреветься у него на глазах». Алекс до боли прикусила губу.
Джеймс повернулся к загону и поставил ногу на нижнюю жердь. Нечего церемониться. Она сильная, незачем обращаться с ней как с кисейной барышней.
— Так, значит, никто не хочет связываться с этой лошадью? — сухо осведомился он.
— Да, все говорят, что она неуправляемая. Они боятся, что Куинни получит травму во время занятий и им придется отвечать. — Алекс пыталась сохранить самообладание, хотя готова была броситься на колени и умолять Джеймса. — Я просила хозяина лошади взять ее обратно, но он отказался. Я убеждала уговорить Куинни оставить эту затею, пока не найду для нее подходящую лошадь, но она так упряма, Джеймс, ничего не хочет слышать. Уверяет, что сама справится с Буллитом.
— Почему ты не настояла? — Джеймс поглядывал на Алекс из-под полей шляпы. — Куинни уже ездила на этой лошади?
— Пыталась, но потерпела неудачу. — Алекс снова вспомнила, как Куинни тщетно старалась справиться с лошадью, трудной и для опытного наездника. Комок подкатил к горлу, мешая говорить. Она кашлянула и продолжила: — Лошадь сбросила ее, когда мы ездили на «Сосновые поля».
— И…
— А потом… потом… О, это было ужасно! — Алекс обхватила плечи руками, стараясь унять лихорадочную дрожь. — Копыто прошло всего в нескольких дюймах от головы Куинни.
Джеймс выругался сквозь зубы. Алекс усомнилась, правильно ли поступает, рассказывая ему все, но решила, что сейчас не время отступать. Если он согласится помочь, то должен знать, во что влезает. Джеймс сердито смотрел на Алекс, но она поняла, что злость его вызвана обстоятельствами, а не ее глупостью.
