Давно ли Рэндалл стал так относиться к Линде? Сейчас ему казалось, что это было всегда. Конечно же, в его жизни были другие женщины — красивые, умные и знаменитые, брюнетки, блондинки и шатенки… Но ни одна из них и в сравнение не шла с Линдой Дарлинг.
— Я надеюсь, ты не высказала своего мнения о браке малышке Джесси? — Он улыбнулся, но Линда не ответила на его улыбку.
— Нет, конечно. У нее, наверное, все иначе. Если она считает, что Даррил — для нее идеальная пара, значит, так оно и есть.
В конце концов Рэндалл утомился обсуждать ее сестер. Его куда больше интересовала сама Линда. Так было всегда.
— Очень рад видеть тебя здесь, — сказал он искренне.
— Ну как бы я могла не прийти на свадьбу собственной сестры?
— В прошлые выходные ты не приехала на виллу. Питер сказал, ты простудилась.
Линда слегка нахмурилась.
— Что ж, я не делаю тайны из своей простуды.
Свадьбу отмечали в одном из лучших ресторанов Далласа. Рэндалл взял с подноса подошедшего официанта два бокала шампанского и протянул один Линде. Но молодая женщина покачала головой и попросила у официанта апельсинового сока.
— С каких это пор ты не пьешь шампанского? — удивился Рэндалл, памятуя о том, что это ее любимое вино.
— У нас в издательстве сейчас выходит книга о новой диете. Я решила испытать ее на себе.
— Диета? — фыркнул он, обегая стройную фигуру Линды взглядом. — Ты и без того слишком худенькая…
— Ну вот, ты говоришь в точности как папа, — недовольно вздохнула та, поднимая тонкую черную бровь.
Краска легкого раздражения коснулась щек Рэндалла. Вот уж не хотел он в разговорах с Линдой напоминать ей папу! Хотя, наверное, Линде, бывшей младше его на четырнадцать лет, он кажется глубоким стариком…
— Мне просто стало интересно, хорошо ли она работает, эта диета. Автор пишет, очень полезна для здоровья.
— Тебе необходимо худеть так же, как…
— Как тебе — зарабатывать на жизнь? — улыбнулась она. — Знаешь такую поговорку: не стоит быть ни слишком худым, ни слишком богатым…
Рэндалл с подозрением прищурился. За последние несколько месяцев они с Линдой виделись всего пару раз, и то мельком. Но до этого дня он не сомневался, что ей действительно мешали встречаться с ним то дела, то вот эта неожиданная простуда… А вовсе не желание его, Рэндалла, избегать. Но теперь он в этом не был уверен.
— Да, я слышал такое выражение. Но, кажется, ты в него веришь не более, чем я.
— В самом деле? Мы, конечно, очень давно знакомы. Но это еще не дает тебе основания определять, во что я верю, а во что — нет.
Он взял ее за локоть, удивленный резкостью тона.
— Линда…
— Извини, но я сейчас тебя оставлю. — Она мягко, но решительно высвободила руку. — Они договариваются насчет музыки; кажется, я там нужна.
Да, она в самом деле была нужна. Ему, Рэндаллу! Он знал об этом уже семь лет, со дня ее восемнадцатилетия, когда впервые заметил, что из милой девочки Линда превратилась в красивую и желанную женщину.
— Линда, давай встретимся на неделе, пообедаем вместе… — сказал Рэндалл ей вслед.
Она обернулась, окатила его холодным взглядом.
— Мне кажется, это не самая лучшая идея. — Черт побери, похоже, эта женщина действительно считает, что общаться с Рэндаллом Найтли — не самая лучшая идея. — Мне в самом деле надо идти, извини. — И она упорхнула прочь, как светлая бабочка. — Надеюсь, тебе понравится свадьба, — учтиво добавил ее голосок уже издалека.
Никогда в жизни ему не нравились свадьбы! Давным— давно, влюбившись в жену старшего друга, Рэндалл решил, что не женится ни за что на свете. Но теперь, глядя, как Линда легкой походкой идет между столиков, он подумал, что пошел бы на все, лишь бы обладать этой женщиной. На все…
И сейчас, в розарии, эта мысль снова одолевала его.
— Ты очень похожа на свою мать. — Рэндалл говорил совсем тихо. Не надеясь, что Линда будет рада любому комплименту из его уст. И в самом деле, выражение ее лица не изменилось. — Я думаю, мама была бы рада за Джулию и Джесси.
— Да, Рэндалл тоже так думал. Клаудиа, также как и Питер, обожала своих дочерей и желала им всего самого лучшего. Даррил и Мэтью не разочаровали бы ее ожиданий.
Но вот как насчет Линды, старшей и любимой дочери? Порадовалась бы Клаудиа ее образу жизни? Линда — деловая женщина, ведущий редактор издательства «Глоуб» вот уже третий год, и, похоже, вопросы любви и замужества ее совсем не занимают. Так что Клаудиа наверняка расстроилась бы, Рэндалл это точно знал. Ее расстраивало все, что делало дочерей несчастными.
— Линда, я…
— Вот наконец и ты, Рэнди, — перебил его послышавшийся сзади голос Питера. — Патрисия сказала, что ты, должно быть, где— то в саду.
Рэндалл окинул старшего друга быстрым взглядом. Питер прекрасно выглядел, как и всегда — намного моложе своих лет. Но на нем тоже лежала эта странная печать отчуждения, которая так поражала Рэндалла в Линде.
— Патрисия, как всегда, не ошиблась, — улыбнулся Рэндалл. — Послушай, Бога ради, как ты собираешься без нее обходиться? Глаза Питера сузились.
— Незаменимых нет.
— Если говорить о подчиненных, — согласился Рэндалл. — А я всегда считал, что Патрисия для тебя — нечто большее.
В голосе его прозвучал вызов, и он почти физически почувствовал, как напряглась Линда. Но стоило только бросить взгляд на лицо Питера, чтобы понять: откровенной беседы у них не получится. Питер уперся, как бык. Это с ним бывало, и Рэндалл знал, что сопротивление в таких случаях бесполезно.
— Видно, Патрисия считает иначе. — Питер пожал широкими плечами. — И как я знаю на собственном опыте, бесполезно удерживать женщину, решившую устроить свою личную жизнь.
Это замечание относилось, очевидно, к двум младшим дочерям. Те вышли замуж, как только захотели, и ничто не смогло бы их остановить. Рэндалл заметил, что Линда нервно отреагировала на реплику отца. Быть может, приняла ее на свой счет?
По лицу молодой женщины невозможно было прочитать ответ на этот вопрос, и Рэндалл сосредоточился на теме Патриции. С Линдой он попытается поговорить позже, наедине… Попытается еще раз — первая попытка сделать это уже провалилась.
— А что такое у Патрисии с ее личной жизнью?
— Понятия не имею. Спроси лучше у нее самой.
— Значит, это тебе безразлично? — уточнил Рэндалл с самым невинным выражением лица, при том что его собеседник был мрачен как туча.
— Патрисия ясно дала мне понять, чтобы я не совался не в свое дело! — прорычал он.
— М— да…
— И что, черт подери, ты хочешь этим сказать?
