не раздевать. А это ее паренек, – я в этот момент даже был рад, что рядом с Надей стоит Брат-Игнат.
– Ну, он не стена подвинуться может, – заключил Антоха и уже потеряв интерес к происходящему вернулся в свое кресло, где ему на коленки, тут же прыгнула его сегодняшняя девушка.
– Может ты их пригласишь к нашему столу? – посмотрел на меня выразительно Володя. – Ты вроде пока не женат. А не женат значит свободен. Пользуйся.
– Или воспользуются другие, – подхватил Тимоха, а меня его слова покоробили.
– А может уже? – задал я вопрос, не понимая, что на него можно ответить.
– Нет мой друг. Иди сюда, – приобнял меня за плечи Дрозд, – ты в бумагах намного лучше волочешь чем в женщинах и это факт. Вот посмотри внимательно на эту цыпулю. Что ты видишь в ней кроме ее потрясных форм?
Я молча пожирал Надя взглядом и не мог понять, о чем мне говорит Дроздов.
– Я понял, – спустя несколько минут моего молчания проговорил Кирилл, – ничего.
Значит расскажу тебе я. То, что эта девочка не тронута – видно с первого взгляда. Посмотри на ее попку.
– Чего? – метнул на Дрозда негодующий взгляд.
– У девочек, попки чуть приплюснуты. Не такие округлые, как у барышень, которые уже распечатаны.
– Ты несешь бред, – усмехнулся Тимофей и я был согласен с ним.
– Это мои наблюдения, и я с вами ими делюсь. Через мои ручки и не только, – он замолчал красноречива показывая взглядом, через что еще, – прошла не одна сотня цыпочек и я точно знаю о чем говорю. Уж поверь.
Дроз обратился не ко мне, а к Тимофею, тот прищурил глаза.
– Тащи сюда свою родственницу. Посмотрим, правда это или нет?
– И это еще не все, – не успокоился гребаный наш “искусствовед”.
– Хорош Кир, я больше не хочу, слушать. Эта глупая тема, – отмахнулся от парня.
Но у них спор пошел уже с Тимофеем.
– Ну и что дальше. Говори, – насмешливо вскинул бровь Тимоха, игнорируя меня, обратился к Киру.
– Все очень просто. Смотри на ее грудь. Видишь, она ее как будто прячет, стесняется. Показывая всем своим видом, что еще закрыта, не готова показать себя. А девушки, что уже не девственницы, ведут себя по-другому. Например, – Кир бегло осматривает танцпол и находит самую молоденькую девчонку, которая отплясывает так, что кажется вот-вот и на ней порвется и без того немногочисленная одежда до конца, – бьюсь об заклад. Малышка отмечает свое совершеннолетие, но при этом давно уже не девочка.
– Идиотская теория, Кир. Не в обиду, – качнул головой я и чисто случайно, боковым зрением заметил, что Надя осталась одна.
Прибилась к краю барной стойки и пугливо оглядывается по сторонам. Будто спрятаться пытается. Во мне проснулся хищник.
Я оставив пацанов, дальше разбираться в правдивости теорий. А сам как сайгак, перепрыгивая ступеньки, сбежал на первый этаж. Я уже принял для себя решение, что похищу Надежду из неумелых лап ее парня-оладуха. И возможно даже получится проверить теорию Кира на практике.
Хмыкнув про себя: но самое главное спрячу ее подальше от глаз Тимохи. Я видел, как в его глазах вспыхнул интерес. И если его не погасить на корню, это ни к чему хорошему не приведет.
– Ты следишь за мной? – широкая ладонь сжимает мой кофточку на груди, и парень больно вдавливает меня лопатками в стену.
– Ты слишком самоуверен, – кидаю в лицо будущему мужу своей сестры.
– Так какого черта ты тогда здесь делаешь? – цедит сквозь зубы, сверля меня потемневшим взглядом.
– Я не должна отчитываться перед тобой. Понял? Ты мне никто! Да и вообще сейчас Игнат придет. – Говорю громко, пытаясь перекричать музыку, а заодно и охвативший меня страх. – А вот сестре будет интересно узнать, что же ее драгоценный женишок делает в стрип-клубе, – я смотрю в упор на парня.
Жду ответа.
– Слежу за тобой, – ухмыляется он, и его ладонь нагло скользит по груди, и ниже, касаясь живота.
– Ты что делаешь? Совсем рехнулся? – отталкиваю его руку, но при это ощущения после его прикосновений, даже через одежду, до сих пор остаются на моей коже.
– А почему нет? Ты произвела на меня неизгладимое впечатление. И я все слышал, что ты говорила своему парню- оладуху про меня и про Веру. Отчасти ты в чем-то права.
Он прижимает меня всем своим телом к стене, и я явно ощущаю его ту выпуклость, по которой он сегодня получил.
– Больше не болит? – вмиг севшим голосом спрашиваю Глеба, а он гад сразу понимает, о чем говорю, смеется низким грудным смехом, от которого моя кожа покрывается крупными мурашками.
– А что еще раз хочешь попробоваться? Но теперь тебя меня в врасплох не застать, – Глеб продолжает тереться о мой живот, а у меня вся спина испариной покрылась от напряжения вспотели все те места, к которым плотно прилегает одежда.
– Прекрати, – пытаюсь вырваться я, но делаю только хуже… себе…
Глеб очень настойчив и от того, что никак не могу ему сопротивляться хочется рыдать и кричать одновременно.
Но вряд ли Глеб позволит мне кричать. Да и от глаз людских нас хорошо маскирует ширма из частых деревянных палочек.
И даже если Игнат и начнет меня искать. Сюда он заглянуть точно не догадается.
– Слушай Надь, – чувствую влажное дыхание Глеба у себя на шее.
Он держит мои руки у меня за спиной, а ноги предусмотрительно крепко сжал коленями. У него передо мной превосходство. Свободная рука, которой он умело оглаживает мои открытые участки тела.
– Не нужно, – всхлипываю от смущения, когда его пальцы оттягиваю нижний край кофточки и касаются живота.
– А чего ты боишься Надя? Неужели не нравлюсь тебе? Совсем не чуточки? Ведь ты же моя секретарша так? И нам по работе полагается быть немного ближе, чем босс и подчиненная, – на этих словах, его палец обвел мой пупок, и я ойкнула, так как он задел камешек пирсинга, который я сделала несколько месяцев назад.
– Не тронь, – процедила сквозь зубы, когда Глеб потянул вверх ткань кофточки оголяя живот.
– Я хочу посмотреть, – голос парня грубеет
