я бы пару раз разложился…
— Я тебе разложусь, сейчас брома всем в компот подсыплю. А ну бегом собирать личный состав и прочесывать местность.
— В новогоднюю ночь!? — вытаращил глаза Ляпишев.
— Не в колеснице же с оленями она сюда прилетела… Надо найти средство передвижения этого новогоднего чуда. Снегурка, кажется, упоминала, что приехала на машине. А если высадился десант, как ты предполагаешь, должны парашюты где-то быть. Так что вперед и с песней!
— С какой песней? — не унимался Ляпишев.
— В лесу родилась елочка. Нет, лучше: «Расскажи Снегурочка, где была».
— Давайте мы с ребятами ей допрос устроим, — предложил рядовой Сидоров, который тоже был сегодня в карауле. — Выложит все как на духу, и где машину оставила, и где парашют спрятала, и где оленей припарковала.
Я сам такой допрос могу устроить, хочу устроить.
— Кругом марш, прочесывать местность!
— Может вам еще подснежников найти?! – иронизировал Ляпишев. Зараза языкастая, надо его и правда на гауптвахту отправить.
— Отставить разговорчики!
— Ну, вы изверг, товарищ капитан!
Вот уже и разложение пошло, так разговаривать с командиром.
— А вдруг там целый лес шпионок?!
— Есть выполнять прочесывание местности! — хором воскликнули солдаты. — Вы правы, действительно надо проверить….
А потом затянули: «Расскажи, Снегурочка где была? Расскажи-ка, милая, как дела?»
Капитан Комардин никак не отреагировал на мое предложение, хотя я старалась, чтобы мой голос был максимально соблазнительный, сладкий, как мед. Во мне все еще жила надежда, раз уж мои баксы тю-тю, достанутся одному Димке Немцу, побаловать себя разнузданным горячим сексом... Внутри давно не знавшего плотских радостей организма бурлила кровь. А может, это коньяк начал действовать, согревая опять лишь избирательные участки тела, теперь ниже пояса.
Ах, этот капитан, как его, Комардин, с такой фамилией он просто обязан стать командиром… командиром моего тела. Я ведь явственно чувствовала твердокаменный стояк в солдатских штанах, а если выразиться чуточку изящнее, ответное желание великолепного военного. Да, он сразу захотел Снегурочку, как только солдатики вволокли меня в этот странный кабинет. Очевидно, не только я страдала последнее время из-за отсутствия половых радостей, кто-то тоже постоянно сублимировал, заменяя секс марш-бросками… или что там у них еще в армии бывает. В голове тотчас же всплыл образ бравого зеленоглазого капитана, выполняющего упражнение на турнике… Здоровые плечи, развитые трицепсы, бицепсы, в кубиках пресс и крепкая поджарая задница. Подберите слюну, Алиса Витальевна.
— Алексей Иванович, пожалуйста, откройте дверь! — из моего рта сочилось самое вкусное варенье, а может быть, даже бутерброды с черной икрой. Вдруг он их больше любит. — Я боюсь темноты, у меня клаустрофобия. И вообще, наша армия должна нас защищать, а лучше побеждать. Да, точно, устройте, пожалуйста, блицкриг, пришел, увидел, победил, а потом насадил…
О черт! Алиса, что за бред ты несешь? Не коньяк, а возбудитель какой-то. Надо срочно напоить им капитана Комардина.
Только соблазнительный военный полностью игнорировал мои эротические завывания. А вдруг мне все снится?! Попробовала себя ущипнуть… Больно, но почему-то не ляжке, а голове.
— Алексей Иванович! — опять ласково защебетала я и поскребла ноготками дверь своей двухметровой тюрьмы.
— Я задыхаюсь… Тут не хватает воздуха, — и задышала специально шумно, глубоко, эротично.
Если он после этого не откроет дверь, то Комардин не мужчина —бревно, и в штанах у него не горячая плоть, а холодная деревяшка. Хотела бы я потереться об эту деревяшку, может, удастся ее отогреть.
— Алексей Иванович?!
Ответом мне была полная тишина. Блин, я ведь правда боюсь темноты и замкнутого пространства…
— А-а-а!! — закричала очумелой от страха обезьяной. — Немедленно откройте дверь! Немедленно! Иначе я не только до генерал-майора, как его там, Васнецова, но и до президента доберусь, а еще подам на вас жалобу в Страсбурский суд по правам человека.
Бросилась на дверь грудью, может, удастся ее высадить. Нет, скорее грудь расплющу. Крепкая, зараза, как и капитан Комардин. Застучала что было сил по деревянной поверхности кулаками.
— Откройте, пожалуйста, прошу вас… Мне плохо, плохо, очень плохо! Алексей Иванович, будьте человеком!
Молчание… Какой он человек?! Обезьяна с гранатой. Ой, так обычно про женщин говорят. Тогда робот. Да еще и идейный… Не зря же у него над столом портрет Ленина висит. Странно, почему именно Ленина?! Коммуняка хренов.
— Откройте!!
Пинала я дверь минут десять. Потом выдохлась, нащупала кровать, решила передохнуть и загрустила. Что мы имеем, Алиса Витальевна?! Машина застряла в сугробе, от меня уплыли шестьсот баксов, и есть большая вероятность провести новогоднюю ночь в клетушке два на два метра. А что из хорошего?! Капитан, конечно, более чем хорош, но кажется, прелести секса мне тоже не светят. И вообще, он ведет себя словно сумасшедший, а с сумасшедшими лучше не связываться. Стала тихонько омывать слезами свое невезение, затем намного громче, потом вообще заревела в голос... Но и мои жалобные завывания не растопили ледяное сердце бравого военного.
Что-то подозрительно тихо, может, капитан вообще вышел проветриться, а я тут распинаюсь, то дышу эротично, то плачу.
Ну почему мне так не везёт! А говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь… Целый год в темноте, наедине с неудовлетворенным желанием?! Врагу такой участи не пожелаешь. Впрочем, Дашке Федуловой, которая увела у меня последнего кавалера, я бы еще и не такого пожелала. Сучка рыжая, точнее крашеная. Пусть подавится, дура! Я и сама Пашку хотела бросить, да решила сначала замену найти. Мой последний парень и на половину не был так хорош, как орешек Комардин.
Когда, отдав необходимые распоряжения личному составу, я зашел назад в кабинет, там стояла полная тишина.
Может, шпионка мне почудилась?!
Да нет же, в углу на спинке стула висела женская сумочка, и валялся ее коротенький меховой пиджачок… Явно заграничный, у нас таких не носят, он же ничего не прикрывает и, соответственно, не согревает. Норка, между прочим. Дорого американцы одевают своих шпионок… Дорого, но совсем не практично.
Кстати, пока Снегурка заперта, надо бы хорошенько осмотреть ее сумочку. Там обнаружилась куча совершенно непонятных вещей. Нет, я, конечно, не дока в этих дамских штучках-дрючках, но у меня есть старшая сестра, да и женщины тоже были, но ни у одной из них я не видел столько непонятного вида предметов: какие-то щеточки, кисточки, тюбики, маленькие и большие флакончики. А
