Кажется, она сама ответила на собственный же вопрос. Вот какую женщину он ищет.
— Снимите пиджак, — медленно произнес Форрест.
Что? На мгновение Габриель показалось, что она ослышалась. Хотя, если подумать, в подобных обстоятельствах это была совершенно нормальная и уместная просьба — не стриптиз же он предложил ей исполнить? Однако выстраданное самообладание едва не покинуло молодую женщину. Почему-то из его уст распоряжение это показалось ей слишком… интимным, что ли. Габриель не шелохнулась.
Лаура Крофт нетерпеливо притопнула ногой, остальные претендентки старательно испепеляли молодую женщину яростными взглядами. Однако Натан молчал, вопросительно глядя на Габриель.
И она приняла вызов. Улыбнулась ему холодной профессиональной улыбкой, какой поставила бы на место зарвавшегося ученика, повела плечами — и длинный пиджак словно сам собой упал ей в руки. Одной рукой придерживая его, а другую дерзко уперев в бедро, Габриель стала вполоборота к Форресту, надеясь, что ни жестом, ни взглядом не выдает своей неуверенности.
— Ну как? — с легким смешком осведомилась она.
— Весьма неплохо, — ответил он, стараясь соблюдать объективность.
Что, надо признать, было не так-то легко. Теперь, когда дерзкая блондинка осталась в легком шелковом сарафане на тонких бретельках, стало видно, какая у нее потрясающая фигура. Натан еще раньше успел оценить длинные стройные ноги, однако теперь взгляду его открылись соблазнительные изгибы и округлости, расположенные природой именно в тех местах, где им и полагалось находиться. Женщина была высокой и тонкой, но не тощей. А грудь ее, насколько Натан мог судить, отличалась идеальной формой и размером: не слишком большая и не слишком маленькая, округлая, с чуть проглядывающими сквозь тонкую ткань бугорками сосков, при виде которых у него пересохло во рту.
Форрест обвел взглядом остальных претенденток. Что и говорить, все они были красивы. Но почему-то ни одна из них не заставляла его сердце хоть на миг убыстрить бег, ни в одной из них не находил он той неуловимой прелести, которой отличалась эта блондиночка.
— Я хотел бы переговорить с вами наедине. Вы не возражаете? — обратился он к Лауре Крофт.
— Да, конечно, — кивнула та.
Они вышли из студии, и Натан прикрыл за ними дверь.
— Мне кажется, мы нашли нашу мисс Современность, — задумчиво произнес он. — А вы что скажете?
Лаура воззрилась на него с искренним недоумением.
— Эта? Но… но ее прическа, внешность!
— И что? Не припомню, чтобы мы обговаривали длину и цвет волос.
Лаура пожала плечами.
— Но мы ведь еще даже не знаем, на что она способна, мистер Форрест, — возразила она. — Собственно говоря, мы еще никого из них не видели в деле.
Натан высокомерно пожал плечами.
— Подумаешь! В этом нет никакой необходимости. Мне нужна именно она.
— Но она может создать образ, совершенно противоположный тому, что вы описали в заявке.
Натан перебрал в памяти вереницу ультрасовременных красоток в студии, вспомнил, как жадно и искательно поглядывали они на него. Нет, по сравнению с выбранной им кандидатурой все они смотрятся бледно, просто-напросто бледно!
— Поверьте, — твердо произнес он. — Она создаст ровно тот образ, который нужен.
— Но если мы не попробуем всех остальных, тут начнется настоящее светопреставление, — все еще сопротивлялась Лаура.
Натан нетерпеливо махнул рукой.
— Ну, так действуйте. Устройте всем пробы.
— Вы посмотрите результаты?
— Если вы настаиваете — посмотрю. Но мне они ни к чему.
— Как вы можете быть столь уверены?
По губам Натана расползлась медленная улыбка.
— Знаю. Я просто знаю. Она — то, что надо.
Вместе с остальными претендентками Габриель ждала, пока мистер Форрест о чем-то совещался с той строгой пожилой дамой. Атмосфера в студии царила напряженная, наэлектризованная. Впрочем, возможно, на всех отборах так. Ей же до сих пор не доводилось бывать на подобных мероприятиях.
Она чувствовала на себе недоброжелательные взгляды остальных соискательниц. Эти ли взгляды были тому виной или тот жгучий взор, что бросил на нее, выходя, Форрест, но Габи казалось, что внутри у нее все так и плавится.
Форрест со своей собеседницей вернулись в студию. И вновь устремил на Габриель все тот же загадочный, внимательный взгляд.
— Как вас зовут? — спросил он.
Сердце лжеактрисы пропустило удар. Она знала, знала, что произойдет дальше. Сейчас Форрест предложит ей эту работу. Невероятно! Немыслимо! Этого не должно было произойти, ведь она едва ли не в открытую нагрубила ему, она опоздала, она даже выглядит совсем не так, как требуется для ролика. Ему следовало бы давным-давно выгнать ее!
Но в голосе молодой женщины, все таком же спокойном и ровном, не слышалось и следа панических мыслей.
— Габриель. Габриель Уайтхорн.
— Габриель Уайтхорн, — задумчиво повторил Форрест. — Хорошо. — Он обвел всех собравшихся в студии холодным взглядом. — Оставляю вас на попечении миссис Крофт.
И преспокойно вышел из студии. Однако в последнее мгновение, уже закрывая дверь, обернулся и снова встретился глазами с Габриель. Молодая женщина отчаянно пыталась прочесть, что за послание содержится в его взгляде. Тщетно. Через секунду дверь закрылась. А Габриель так и осталась стоять, умирая от совершенно неоправданного обстоятельствами разочарования и чувствуя себя преглупо.
Молодая женщина в который уже раз за день приказала себе успокоиться. Как будто этот Форрест — даже если предположить на долю секунды, что он и правда решил взять на роль ее, — может сходу объявить всем остальным претенденткам, что в их услугах не нуждаются. Нет, так дела не делаются. Хотя, как ни странно, ей казалось, что он бы поступил именно так и не задумался. Натан Форрест, несомненно, принадлежал к породе людей, которые сами устанавливают себе правила. Тогда в чем же дело? Возможно, та дама, владелица студии, уговорила его соблюсти приличия.
А возможен и иной вариант — она, Габриель, сама напридумывала всяких глупостей.
И все же молодая женщина испытывала странное чувство утраты. Натан Форрест ушел, а вместе с ним исчезла и возможность узнать его получше.
Но одно она уже знала наверняка: он и в самом деле сын Жерара де Руивьена.
Габриель ворвалась в кабинет, где сидел, прослушивая какую-то запись, ее сосед по квартире.
— Эндрю! Эндрю! Ты представляешь…
Молодой человек оглянулся и снял наушники.
— Ну, что такое? Что стряслось?
