Линда со вздохом вытянулась на кровати и закрыла глаза. Она лежала тихо и думала: надо было оставить Майкла здесь, чтобы он прилег рядом и обнимал, пока она не заснет. Хорошо положить голову ему на плечо и чувствовать его дыхание у своей щеки. Господи, как она любит этого человека! Сон мягкими волнами наплывал на нее.
Линда задремала, но еще слышала звуки затихающего семейного дома, приглушенные плотно закрытой дверью. Она засыпала и знала, что стоит ей только позвать, как Майкл окажется рядом.
Линда проснулась от шума голосов, становившегося все громче и громче. Она села, не сразу сообразив, где это находится. Ясно слышался голос Майкла. Линда встряхнула головой и потерла глаза, окончательно просыпаясь.
— …ты для меня пока только ребенок, я не обязан давать тебе отчет, что я делаю и почему, — сердился Майкл. Линда не расслышала, с кем он разговаривает. — …если я что-то сделал, — продолжал Майкл, — если скрывал что-то, я бы не сказал тебе, что Линда у нас.
— В твоей постели! — Не узнать ядовитый голосок было нельзя.
Господи! Это же Марго. Линда села и нашарила ногой туфли. Только не хватало сейчас разборок с этой сумасбродкой.
Она поспешила на кухню, надеясь не встретить Фэй. Ей не хотелось выяснять отношения при малышке.
На кухне друг против друга стояли Майкл и Марго, одетая в пальто. На столе стоял поднос с белой кружкой, от которой шел пар.
— А, вот и наша спящая красавица, — прошипела Марго, указывая на Линду. — Как же вы могли? У вас что — нет ни капельки гордости или вам на все наплевать? Вы даже не подумали, что здесь Фэй!
— Сейчас же прекрати! — вмешался Майкл. — Я только что объяснил тебе…
— А я не верю тебе, папа, не верю!
— Это уже твоя проблема! Я не лгал и не обманывал вас.
— Может быть, раньше и не лгал, но с той поры как тебя подцепила эта сука…
Майкл кинулся к дочери, и Линда решила, что он сейчас ударит Марго. К счастью, Майкл только схватил ту за плечи и хорошенько встряхнул.
— А ну-ка сядь! Я тебе скажу кое-что…
— Я не желаю ничего знать! — истерично завопила Марго. — Это не твои слова, ты все повторяешь за этой женщиной. Как же ты можешь с ней спать, вот так прямо здесь, в нашем доме?
Майкл побелел от ярости. Было видно, как ему трудно сдержаться и не заорать на дочь.
— Линда никогда ничего плохого не говорила мне о тебе. Насколько мне известно, вы с ней и виделись-то пару раз. А теперь скажи мне, ты и Бренда выясняли с Линдой отношения? — Марго сосредоточенно молчала, покусывая мизинец. — Дорогая, ты беседовала с этой истеричкой? — повернулся к Линде Майкл.
Линда видела, что его просто трясет от злости. Эта жуткая сцена, участницей и причиной которой она была, разыгрывалась, как в плохом кино. Она посмотрела Майклу в глаза.
— Да, было дело.
— Когда? Скажи мне!
— Послушай, это неважно.
— Неважно? Да как же это можно? Вы там собрались втихаря, все обсудили, решили, а я, выходит, ни при чем? Черт возьми! Я ничего не знаю и, как дурной муж из анекдота, узнаю все последним.
— Папочка, дорогой, у нас все было хорошо, пока эта женщина не появилась в твоей жизни.
— При чем тут Линда? Ты ведешь себя так, как не ведет обычная базарная торговка.
— Пожалуйста, прекратите! Я очень, очень прошу! — закричала Линда, чувствуя, что ей плохо. У нее закружилась голова, и она судорожно схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Майкл и Марго замолчали. — Пожалуйста, Майкл, позволь мне уйти. Я не могу… честное слово не могу… — Она не закончила фразу, потому что ничего уже не соображала.
— Линда, нам надо поговорить, — сказал Майкл, взяв ее за руку. — Марго, ты куда?
Та была уже у двери, и отец бросился за ней, но она выскочила на улицу.
Линда слышала, как он громко звал ее, но по шуму мотора и скрипу гравия на дорожке она поняла — Марго уехала.
Линда хотела подойти к окну, но ноги отказали, и она опустилась на стул.
Я не вынесу этого! — подумала она и уронила голову на руки.
Вдруг чья-то ладошка легла на ее плечо, Линда вздрогнула и обернулась.
Перед ней стояла перепуганная малышка. По ее щекам катились слезы, оставляя влажные следы. Она бросилась на шею Линде, сотрясаясь от рыданий и всхлипывая.
Малышка Фэй сидела в доме на ступеньках и ждала. Она слышала, как вернулся отец. Один. Свет не зажегся, и не раздавалось ни звука.
Она понимала, что отцу сейчас очень плохо, раз он опять сидит один в темноте. Как она волновалась за него!
Девочка спустилась на одну ступеньку, пытаясь придумать, что же делать, затаила дыхание, прислушалась. Ну хоть как-то узнать, что там делает отец…
Тишина и темнота. Фэй решила все-таки пойти и посмотреть. Она уже занесла ногу над следующей ступенькой, как вдруг:
— Фэй! — свистящий шепот брата.
Девочка так и подпрыгнула от неожиданности.
— Тсссс! — прошипела она, приложив палец к губам.
— Что происходит?
— Я не знаю. Хочу разведать…
— Это ты плохо придумала, — предостерег ее Брайан, — отец не любит, когда за ним подглядывают.
Но Фэй махнула рукой и тихонько двинулась к двери. Ей все надо выяснить, а то она так разволновалась, что, пожалуй, и не уснет.
Девочка решила проскользнуть в комнату незаметно, чтобы только взглянуть на отца. Важно знать, злится он или печалится. В любом случае беспокоить его нельзя — отцу лучше побыть одному. Конечно, он говорил ей, что можно обращаться к нему когда угодно, если возникнут какие-то проблемы или вопросы, вот как сейчас, например. Она так волнуется, что готова зареветь, но, пока не узнает, что происходит, плакать не решится.
Фэй очень, очень хотелось, чтобы Линда вернулась, она боялась, что та больше не переступит порога их дома. Винить Линду в этом нельзя — от семьи Хэнксов у той только одни неприятности. Сначала ее обижал отец, пока не разобрался и не стал относиться с уважением. А уж Марго… Сестричка так напакостила всем, что и не знаешь, как теперь быть. В общем, только она и Брайан любят Линду с самого начала, а с отцом ничего не знаешь наверняка — то у него одно, то другое. Хорошо бы попросить его ответить на несколько вопросов. Надо же в конце концов разобраться во всей этой путанице.
Девочка встала в дверях комнаты. За окном еще горели рождественские огни, и только они освещали помещение. Отец сидел за столом спиной к ней. Фэй остановилась в нерешительности. А вдруг он плачет, как когда-то плакал по маме? Она не хочет быть свидетелем его печали и слабости, вряд ли отцу это понравится…
Словно почувствовав ее присутствие, Майкл повернулся и увидел силуэт дочки в раскрытых дверях.
