— Возможно, — задумчиво проронил Дэниел. — Ну что ж, придется ждать ответа Маллинсона. Мисс Херст, где дети?
— Мистер Буш занимается с ними в классной комнате.
— Флоре пора отдыхать. Ей надо быть очень осторожной и избегать перенапряжения. Не отходите от нее, мисс Херст.
Отдав этот короткий приказ, он вышел из комнаты Лавиния собрала свои письменные принадлежности и приготовилась последовать его примеру. Второпях она уронила перо и, повернувшись, чтобы подобрать его с полу, перехватила странный заговорщический взгляд, которым обменялись Шарлотта и Джонатан. В этом взгляде читались настороженность и страх. Они несомненно прекрасно понимали друг друга.
Лавиния была не из тех, кто подслушивает чужие разговоры, и ей подобное занятие претило. Но при создавшихся обстоятельствах оно было вполне оправданным.
Она сознательно оставила дверь неплотно прикрытой.
Шарлотта говорила тихо, и, к огорчению Лавинии, ее слова невозможно было расслышать. Однако то, что она сказала, видимо, потрясло Джонатона, потому что, забыв о всякой осторожности, он воскликнул:
— Вы хотите сказать, что вы этого не видели? Вы просто страшно глупы!
Через холл шел Джозеф, так что Лавиния не могла больше задерживаться. Что ей было делать с этой новой загадкой? Сообщить Дэниелу? Или же ничего не говорить и ждать, пока придет письмо от мистера Маллинсона?
Не говори ничего, устало подумала она про себя. И так она уже слишком часто бегала к нему со своими тревогами. Наверняка он знает, что между Шарлоттой и Джонатоном существует какое-то соглашение. Не слепец же он.
День был туманный, сырой, не подходящий для прогулок. Тем не менее Шарлотта заказала экипаж и укатила, никому не сказав, куда отправляется. По возвращении она не сразу вошла в дом. В своем длинном сером плаще и отделанной мехом шляпе она стала нервно прохаживаться по террасе. Мэри выглянула из окна и, увидев ее, заявила, что на хозяйку опять нашло такое состояние, когда она ни минуты не может оставаться в покое.
Берта говорит, она иной раз полночи ходит и мечется по комнате. Дело в том, что у нее нервы совсем расстроены. Они-то и не дают ей покоя. Да, поездка за границу не пошла ей на пользу. С тех пор с ней то и дело приключаются странные припадки.
Глядя на одинокую напряженную фигуру, Лавиния думала: вид у нее такой, словно что-то незримое неотступно преследует ее. В этот момент Шарлотта вдруг подняла глаза, как будто почувствовала, что за ней следят. Лавиния отпрянула. Однако в следующее мгновение она поняла, что Шарлотта смотрела не на ее окно, а на соседнее — окно бедной леди Тэймсон, как если бы ожидала увидеть в нем призрак.
Когда она спустилась к чаю, ее била дрожь. Она сказала, что ездила положить цветы на могилу тетки.
— Не стоит зимой ездить на кладбище. Там так холодно. — Ее трясло, и она протянула заметно дрожавшие руки к огню. — Так холодно!
Она попросила Лавинию разлить чай. Ей хотелось глотнуть горячего и прийти в себя, прежде чем явятся мужчины.
— Вы действительно думаете, что эти письма мистификация, мисс Херст?
— Я думаю, тут какая-то ошибка. Ничего другого быть не может.
— Но их автор знал, что мне нравится нефритовый купидон. Каким образом об этом мог знать кто-то еще, кроме моей тетки?
— Вы хотите сказать, что письма были написаны после вашего приезда в Венецию?
— Да, разве вы этого не поняли? Я до приезда туда никогда этого купидона не видела. Думаю, даже мой муж не заметил, насколько важна эта деталь.
— В таком случае кто-то наверняка разыгрывает странную шутку, — сказала Лавиния, совершенно сбитая с толку. — Если только...
— Если только что, мисс Херст?
— Если только вы привезли в Винтервуд вовсе не вашу тетку...
Раздался громкий треск, и тонкая чашечка с блюдцем из мейсенского фарфора разлетелись вдребезги, ударившись о камин. Все вокруг было забрызгано чаем.
Шарлотта вскочила, ломая руки:
— Позвоните, вызовите слуг, пусть уберут осколки. Какая, же я неловкая! У меня руки окоченели от холода. Где Дэниел? Где Джонатан? Ну где же Джонатан?
Вид у нее был такой, словно она ожидала, что Джонатан таинственным образом исчезнет. Но он все еще был тут. Именно в этот момент он вошел в комнату; по-видимому, к нему вернулась его прежняя самоуверенность.
— Я опоздал. Простите, — сказал он. Он принял из рук Лавинии чашку чаю. — Совсем забросил вас, мисс Херст. — Его глаза, по обыкновению многозначительно, посмотрели на нее. — Но, уверяю вас, это лишь временно. — От него исходил еле уловимый запах виски. Он не признавал таких вещей, как возложение цветов на могилы. Он побывал в деревенском трактире, чтобы укрепить свое мужество иным способом. Ему тоже необходимо было вытеснить из сознания мысли о таинственной женщине в Венеции — если только действительно существовала женщина, написавшая письма почерком той, что уже не было в живых.
Дэниел появился, уже когда чаепитие закончилось. Он был в одежде для верховой езды и также извинился за опоздание. Он сказал, что ездил в Дувр, чтобы лично отправить с поездом письмо мистеру Маллинсону. Он собирался сам поехать в Лондон, но боялся, что в связи с Рождеством старика могло не оказаться дома. Да и вообще — он обвел глазами комнату — в это время года он предпочитает не отлучаться из дома.
— Где Флора, мисс Херст?
— Она отдыхает, мистер Мерион. Ей все время хочется быть на ногах. Она не верит в происшедшее чудо, если не получает ежеминутного его подтверждения. Мэри поит ее чаем у нее в комнате.
— Дэниел, почему ты продолжаешь беспокоиться о Флоре? — раздраженно спросила Шарлотта. — Сейчас это уже ни к чему.
— Надеюсь, что так, — загадочно ответил Дэниел, посмотрев на нее долгим взглядом.
Будь у нее в руках чашка, она бы наверняка опять ее выронила, подумала Лавиния. Что-то произошло между нею и Дэниелом. Может, подозрение подтвердилось? Или, быть может, Дэниел с самого начала верил в ее догадку об опии в шоколаде Флоры?
— Шарлотта права, — вдруг заявил Джонатан. — Сдается мне, есть лица, о которых стоило бы потревожиться гораздо больше, чем о вашей избалованной дочери. — И тут он выдал свое сенсационное сообщение. — Поскольку это маленькое происшествие в Венеции, по всей видимости, волнует Шарлотту, как, впрочем, и меня, я решил отправиться туда и произвести кое-какие личные расследования.
Шарлотта вскочила.
— Вы едете в Венецию! Значит, вы полагаете, это не просто мистификация? — Голос ее постепенно стих.
— Скажем так: я не люблю, когда меня мистифицируют.
Джонатан и в самом деле собрался ехать. Он велел слуге вечером упаковать его чемодан, чтобы утром все было готово к отъезду. Вечер прошел в разговорах о неудобствах путешествия по Европе в зимнее время. Сэр Тимоти имел многое что сказать по этому поводу, но никто его не слушал. У Шарлотты был такой усталый вид, что она, казалось, вот-вот упадет. Но когда Дэниел, почти не сводивший с нее глаз, предложил ей пойти отдохнуть, она стала с жаром отрицать свою усталость. Она сидела возле умирающего огня, явно боясь подняться наверх.
