Стеклянная дверь в гостиную оставалась распахнутой настежь.
Шарлотта сидела за чайным столиком, и ветерок развевал белую накрахмаленную скатерть. Засохший сандвич лежал перед ней нетронутым.
— Прости, — сказал Бэй, прежде чем Шарлотта успела вымолвить хоть слово. — Мне не следовало убегать и оставлять тебя с Джейми, просто я был в таком… замешательстве.
— Бэй, я хочу уехать домой. В Малый Иссоп.
Он решил, что ослышался. Потянулся к руке, которая была стиснута в кулачок, но она крепко вцепилась в платье.
— Почему?
— Джейми сказал, что отвезет Анну домой, к Баклендам, пока все не решится. Думаю, тебе следует дать им денег и отослать подальше. Как можно дальше. А до тех пор я просто не могу оставаться здесь.
— Я защищу тебя, клянусь. Мы с Фразьером как раз нанимаем людей из деревни, которые будут круглосуточно охранять имение.
— Слишком поздно. — Ее голубые глаза заблестели от слез. Бэй проклинал себя, что оставил ее одну и подверг опасности. Анна вполне могла шагать сейчас по подъездной аллее, вооруженная одним из ночных горшков Джейми, чтобы отплатить той же монетой.
Бэй не хочет, чтобы Шарли уезжала. Не хочет даже отпускать ее дальше соседней комнаты. Но по ее лицу ясно, что она напугана до полусмерти.
— Ты права. Я отправлю с тобой Фразьера. И Китти.
— Фразьера?! Разве он уже оправился?
— Ангус Фразьер — крепкий орешек. Поверь мне, ему доводилось переживать и не такое. Рана неглубокая. Думаю, он носит перевязь, просто чтобы вызывать сочувствие у своей невесты.
Ее улыбка была дрожащей.
— Ты, должно быть, считаешь меня ужасной трусихой.
— Нет, любовь моя, ты разумная, респектабельная женщина. А любой, у кого хватило ума и мужества воспользоваться ночным горшком, как оружием, — это сила, с которой приходится считаться. Я не знаю женщины храбрее тебя.
— Она могла застрелить тебя. Когда пистолет выстрелил… — Шарлотта проглотила всхлип.
Бэй быстро привлек ее к себе, и посуда на чайном столике задребезжала. Да, ночью Шарли упала в обморок, но весь ужас произошедшего доходит до нее только сейчас. Бэй видел такое на войне: люди делают свое дело, потому что это их долг, а потом ломаются. Бэю невыносимо было видеть ее страдания или неуверенность. Он разберется с Джейми и Анной, а потом наконец заявит свои права на Шарлотту.
— Ну, ну, не надо, — прошептал он ей в висок. — Все будет хорошо, вот, увидишь. Я обо всем позабочусь, а потом приеду за тобой. Ты можешь уехать сегодня вечером, как только мы соберем твои вещи. Фразьер счастливчик: две такие хорошенькие девушки поедут с ним. А я сейчас же поговорю со своим кучером. Он тоже старый вояка и умеет быстро собираться.
Бэй бормотал всякие успокаивающие пустяки, пока она мало-помалу не расслабилась в его руках. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы успокоить ее страхи. Бэй признавался, что его страхи тоже усилились. Пока он своими глазами не увидит Анну, он будет сомневаться в любом решении, предлагаемом Джейми.
Он расстается с Шарли не навсегда, а лишь на тот срок, который понадобится ему, чтобы разрешить вопрос с Анной Уитли. У Шарли больше никогда не будет причин беспокоиться о чем бы то ни было, за исключением выбора блюд к обеду или цвета стен детской.
* * *
Из угла кареты Шарлотта наблюдала за стыдливым румянцем и хихиканьем, за тайными взглядами и «случайными» прикосновениями своих спутников. Экипаж катил по проселочным дорогам, подпрыгивая на ухабах. Она, конечно, чувствовала себя третьей лишней в компании этой влюбленной парочки. Но Шарлотта не могла сердиться на них за такую эйфорию, будь ситуация иной, она была бы точно так же увлечена Бэем. В сущности, даже забавно видеть сурового Фразьера, влюбленного, как мальчишка, в маленькую служанку. Шарлотта с нетерпением ждала их свадьбы, как и своей.
Но сейчас перед ней стояла более насущная задача, чем свадебные приготовления. Она просто не знала, где разместить мистера Фразьера и Китти, когда они приедут к ней домой. У нее нет комнат для слуг, потому что и слуг-то никогда не было, а комнаты наверху забиты до самого потолка всякими безделушками от джентльменов, которые Дебора присылала и привозила на протяжении тех десяти лет, что была куртизанкой. Китти будет спать на кровати вместе с Шарлоттой, а бедному мистеру Фразьеру придется довольствоваться комковатым диваном. Карета с кучером вернется, как только они благополучно доберутся до Малого Иссопа, и Шарлотта останется под защитой мистера Фразьера, пока Бэй не решит все с Анной.
Во время поездки мистер Фразьер весьма серьезно относился к своим охранным обязанностям, но чем больше они удалялись от Байяр-Корта, тем спокойнее становилось на душе у Шарлотты. Маловероятно, чтобы Анна каким-то образом обнаружила их местонахождение. Если б не ребенок, Шарлотта ни за что не оставила бы Бэя. Она ужасно скучала по нему, особенно все время имея перед глазами двух воркующих влюбленных голубков.
Теперь, отделенная от Байяр-Корта несколькими днями и многими милями, Шарлотта вынуждена была признать, что вела себя глупо и неразумно, не сказав Бэю о ребенке.
Карета с грохотом прокатилась по последнему мосту и въехала в деревню. На Шарлотту снизошло чувство покоя, когда она увидела знакомые каменные дома с пышно цветущими цветами в ящиках и чисто выметенными ступеньками крыльца. Кучер Бэя знал, куда ехать, это он привозил сюда своего хозяина на «осмотр садов». Но карета почему-то остановилась в начале улочки.
— Ох ты, Боже мой, это же дом мистера Трамбулла! Мистер Фразьер, не могли бы вы выпрыгнуть и сказать Джону, чтобы проехал до конца?
Фразьер выполнил просьбу, но тут же вернулся.
— Дорогу перекрыла какая-то повозка, мисс Фэллон. Доверху нагруженная мебелью и коробками. Вас что, выселяют?
— Разумеется, нет! Коттедж принадлежит мне. — Не могли же воры воспользоваться ее отсутствием, чтоб обчистить дом? — Китти, оставайся здесь. — Шарлотта вышла из кареты, радуясь, что ей не придется встретиться один на один с теми, кто ворует ее вещи. Хотя у нее в общем-то нет ничего ценного, кроме надбитого кувшина с деньгами да барахла Деб.
Деб! Сестра вылетела в открытую дверь, подпоясанная одним из фартуков Шарлотты, и, что уж совсем удивительно, в одном из ее чепцов, приколотых к блестящим черным волосам.
— Ну наконец-то! Ты хоть знаешь, как я беспокоилась? Просто извелась вся. Писала письмо за письмом. Когда ты не ответила, я убедила Артура разрешить мне поехать и посмотреть, что случилось. А потом тот старичок по соседству сказал, что ты отправилась ко мне в гости, чего, разумеется, быть не могло, иначе зачем бы я искала тебя, если б ты была со мной в Кенте? Осторожнее с этим! — вскричала она, обращаясь к двум мужчинам, вы носящим зеркало. — Это, пожалуй, следовало бы завернуть в одеяло. Послушай, Шарли, нет ли у тебя лишнего одеяла? Не хотелось бы накликать семь лет невезения, когда удача только повернулась ко мне лицом. Шарли, я — счастливейшая женщина в мире! Ты даже не представляешь! Просто чудо! У меня будет ребенок! И дом Артура премилый, но мне будет гораздо уютнее, когда в нем появятся мои любимые вещи. Боюсь, его дядя не отличается хорошим вкусом. — Тут из дверей вышел Артур, держа в руках уродливого попугая. — Нет, не это, дорогой. Я передумала. Шарли, я хочу, чтоб ты оставила его себе, как символ моей любви. Ну так где ты была, проказница ты этакая, и с кем? — Она свысока взглянула на Ангуса Фразьера, который смотрел на нее, разинув рот.
