Андре физически ощущал их счастье. Он никогда никому не завидовал так, как он завидовал Джимми в этот момент. Все поплыло у него перед глазами. Он словно услышал своего отца.
«Я не принадлежу миру и не могу оставить тебе магазин или ферму. У меня нет ничего. Но я могу дать тебе тихое место, где ты сможешь побыть один, поразмыслить. Ты не нашел смысла жизни в своих путешествиях. Может быть, именно здесь ты научишься наслаждаться тишиной и спокойствием».
Андре усмехнулся, отгоняя эти грустные воспоминания, потом закинул на плечо рюкзак и поспешил на берег. Одно он знал точно. Столкновение с мисс Мэллори в Холливуд-Боул два месяца назад не слишком помогло ему разобраться в своих мыслях. Но что хуже всего, он чувствовал себя виноватым. Причем сам не мог понять, виноват он в том, что сделал что-то, или в том, что не сделал. В их первые встречи у него имелись причины не говорить ей правду. Это было разумно. Но потом…
Может быть, тишина и спокойствие монастыря были как раз тем, что ему нужно, дабы привести свои мысли в порядок. Отсюда до Солт-Лейк-Сити только час лета. Братья примут его.
Сейчас ему больше всего требовалось уединение. А жизнь на корабле в замкнутом пространстве вместе с командой матросов делала это желание невыполнимым.
Семью часами позже, когда оранжевое солнце опустилось в озеро Солт-Лейк, взятая в аренду машина въехала в монастырские ворота.
Братья уже закончили работу, и не было видно ни души. Не доехав до входа, он остановился, чтобы доесть гамбургер и картошку.
Когда Андре огляделся по сторонам, ему показалось, что горы сжимаются вокруг него. Солнце растопило снег на их вершинах – признак очень жаркого лета. Он не рассмотрел их во время первого визита: его голова была занята другим. Теперь он оценил всю их мощь и величие.
Его отец видел их каждый день. Для человека, рожденного среди плоских равнин Луизианы, резкий контрастный пейзаж Скалистых гор должен был быть постоянным источником удивления.
Он услышал звон колоколов с монастырской колокольни, нарушивший тишину, царившую вокруг. Звуки колоколов были прекрасны, но навевали грусть. Наверное, потому, что Андре слышал их снаружи, один. Внутри был дом для восьмидесяти монахов, которые были счастливы слышать этот звон каждый день.
Андре был гостем, который прибыл ненадолго и только по чистой случайности получил право приезжать и уезжать, когда пожелает.
Заведя мотор, он подъехал к монастырю и вышел из машины. Теплый ночной воздух пах медом.
Он позвонил в дверь, и ему открыл один из братьев, который поприветствовал его и сказал, что он может занять свою прежнюю комнату.
Ощущение «дежа вю» сопровождало его на пути в комнату через пустынные коридоры, украшенные изображениями святых.
Ощущение потери усилилось. Он так мало времени провел со своим отцом.
Его комната выглядела все так же. С одним только исключением: кто-то оставил журнал на столе рядом с молитвенником..
Заинтригованный, он положил рюкзак и подошел ближе. «"Бихайв мэгэзин". Ваш путеводитель по чудесам Юты».
Он перевернул обложку и просмотрел содержание. Франческа Мэллори. Его сердце дрогнуло.
Опустившись на кушетку, он раскрыл статью о монастыре. Тот черновой текст, который она ему показывала, не передавал всей красоты получившейся в итоге статьи.
С первой страницы, занимая всю полосу, на него смотрела фотография отца, аббата Амброзия. Точно такая же фотография лежала сейчас в его сумке.
У него пересохло в горле, стало трудно дышать. Он внимательно прочитал статью. Потом еще раз перечел.
Сотни миллионов людей на планете жили и умирали в течение столетий, и никто ничего не знал об их жизни. И уже тысячи людей прочитали статью, в которой миру рассказывалась история его отца, рассказывалось о том, какой след он оставил после себя на земле, и воздавалось должное его заслугам перед людьми.
Чувство благодарности владельцу журнала и женщине, написавшей статью, родилось в нем, отгоняя грустные мысли и растапливая лед в его ожесточившемся сердце.
В приподнятом настроении Андре принял душ и лег в постель. Зная, что долго не сможет заснуть, он взял журнал и прочел остальные статьи. Они все были интересными, особенно ему понравилась статья о динозаврах. Но статья Франчески Мэллори о первых еврейских поселенцах в Кларионе просто очаровала его.
Андре объездил весь мир, он видел больше, чем другие люди за всю жизнь, испытал многое. Но он совсем ничего не знал о таких затерянных местах, как Кларион.
Довольный, он наконец выключил лампу и поправил подушку. Но перед тем как заснуть, он подумал вдруг, что если бы Франческа была с ним во всех его путешествиях, она могла бы заработать. состояние, посылая статьи в разные международные издания, которые отхватывали бы их с руками и просили еще.
Завтра ему нужно пойти в город и купить кое-что из туалетных принадлежностей. И, разумеется, последний номер «Бихайв мэгэзин» или даже несколько последних номеров, если они завалялись на полках магазина.
У нее был потрясающий талант и журналиста, и фотографа одновременно. Он не мог удержаться и не узнать, как она справилась с описанием гастрольного тура хора «Табернакль» в Австралию.
– Фрэнни? – услышала она голос из интеркома. – Ты не зайдешь на минутку в мой кабинет?
Голос Барни звучал необычайно серьезно.
– Да, конечно. Уже иду.
Когда Фрэн поднялась на ноги, Поль оторвался от работы и взглянул на нее.
– Ты куда? Я только что собирался прочитать тебе кое-что и узнать твое мнение.
– Босс хочет видеть меня.
– Прекрасно, но не трепись с ним слишком долго.
– Трепись? Что это?
– Это то, чем женщины занимаются все время.
– Я пощажу твои бедные уши и не скажу, чем вы, мужчины, все время занимаетесь.
– Спасибо тебе, Господи, – он рассмеялся.
Поль был одним из тех немногих, кто знал, какого мнения она придерживается о мужчинах, и не пытался переубедить ее. Поэтому он так ей и нравился.
– Увидимся через минуту.
Она поспешила в другой конец редакции, где находился кабинет Барни. Когда она постучала в дверь, Барни крикнул, чтобы она входила.
– Что ты… – Конец фразы застрял у нее в горле, потому что у Барни был посетитель.
Фрэн чуть не упала в обморок от волнения. После того вечера на концерте в Лос-Анджелесе она и не надеялась увидеть его снова. Тем более здесь.
– Фрэнни? С тобой все в порядке?
Она все-таки упала на ближайший стул, не отрывая взгляда от монаха. Его темно-карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, были слишком прекрасны, чтобы принадлежать мужчине.
Он был потрясающе красив, чересчур красив для мужчины. Она заметила это в первую минуту, как увидела его в монастырской лавке, но теперь, в вишневом свитере и светлых брюках, он был просто неотразим.
