Молли вздрогнула, когда Таир, прежде чем отвести руку, коснулся кончиками пальцев ее щеки. И только пожал плечами, заметив, как вспыхнуло от смущения ее лицо.
— Но когда страсть уходит... — он посмотрел на ее губы. — Я не думаю, что Тарик долго будет с вами. Он ни за что не променяет Беатрис и на десять женщин, подобных вам!
Меньше всего Молли ожидала, что такой человек, как Таир, будет считать ее соблазнительницей. Поэтому она чувствовала себя теперь не столько разъяренной от несправедливости этого замечания, сколько озадаченной.
— Соблазнительницы, в отличие от меня, обладают пышной грудью, — пробормотала она.
Таир невольно уставился на ее грудь. Чувствуя, как под его взглядом напряглись ее соски, Молли сжала кулаки.
— И если бы я, — хрипло произнесла она, — крутила роман...
Он посмотрел в ее глаза. В его взгляде явно сквозило презрение.
— Значит, вы все же признаете это! Она заскрежетала зубами:
— Я обычно не даю клятв, но в случае с вами этого не избежать. Как еще мне убедить вас? У меня нет ни с кем романа! Впрочем, если бы у меня и был роман, вам-то какое до этого дело?
Молли снова вспомнила об обещании молчать, данном Тарику. Прищурившись, она внезапно представила Таира у себя в постели. Желание вновь горячей волной окутало ее. Молли с трудом удалось совладать с эмоциями.
— Вы думаете, я буду бесстрастно наблюдать, как рушится брак моих друзей? Как долго, по-вашему, можно скрывать ото всех любовную интрижку? Я имею в виду ваши неосторожные обмены многозначительными взглядами с Тариком во время вчерашнего ужина.
— Не все так проницательны, как вы. Это во-первых. А во-вторых, что за чушь вы говорите! Не заняться ли вам своими делами? Хотя, я забыла, вы суете свой нос во все дела, — с горечью прибавила она.
Оскорбления Молли не возымели на Таира никакого действия. Рассерженная Молли вздохнула и свирепо уставилась на кончик его носа.
— Может, соблаговолите взглянуть на меня, пока я с вами разговариваю? Вы не только с маниакальной навязчивостью лезете в чужие дела, но и отличаетесь отсутствием хороших манер.
— Сейчас я могу либо проявить вежливость, либо спасти вам жизнь. Выбирайте! Самолет входит в турбулентный поток воздуха, так что не отвлекайте меня, - сказал Таир. Самолет слегка накренился. - Пристегните ремни безопасности!
— Но Молли и так уже пристегнулась.
— Проход через турбулентный поток воздуха продолжался всего несколько минут, но перепуганной Молли показалось, что прошла вечность.
— Она прерывисто вздохнула, когда Таир наконец отвлекся от панели приборов и быстро заговорил, не давая ей возможности вставить и слово.
—Итак, вы сказали, что я с маниакальной навязчивостью лезу в чужие дела и отличаюсь отсутствием хороших манер. Так вот, вам лучше не разговаривать со мной в таком тоне на людях, потому что наследному принцу не подобает терпеть подобное обращение.
—Вы мните себя правителем страны? Будь вы хоть наполовину всемогущи, как вы сейчас думаете... — Молли зажмурилась, заставив себя замолчать. Как же доказать ему, что он ошибается в отношении ее? — Вы... вы чрезмерно надменны! Знаете об этом? И еще. Что бы вы сказали, если бы Тарик стал вмешиваться в ваши любовные отношения?
— Я вмешиваюсь потому, что имею на это право. Счастье Тарика и Беатрис дает всем нам надежду... - он умолк, понимая, что озвучил то, в чем боялся признаться даже себе. Его ответ удивил ее.
— Вы завидуете им? Но почему бы вам самому не поискать любви?
— Почему бы вам не замолчать? - отрезал Таир. Не хватало еще, чтобы мисс Скромница учила его жить!
— Меня похитили, я нервничаю, поэтому излишне разговорчива. Что произойдет со мной дальше? Я же не могу просто взять и исчезнуть с лица земли.
— Он презрительно фыркнул:
— Неужели вы такая важная особа?
— Возможно, не такая важная, как Ваше Высочество, — язвительно ответила Молли. — У меня нет подданных, спешащих выполнять любое мое пожелание. А если некоторые и делают это, то лишь по доброй воле.
— Вообще-то особы королевской крови по традиции пользуются привилегиями. - Таир с радостью отказался бы от своих привилегий, но признавать этого в разговоре с Молли не намеревался.
— Я скорее умру, чем стану раскланиваться перед вами!
— Откинув голову назад, он расхохотался. Какой у него заразительный смех! На какую-то минуту Молли даже показалось, что Таир стал совсем другим человеком.
— Поклоны не входят в мои планы, — признался он, покосившись на ее покрасневшие щеки. Что же в этой женщине такого, что ему все время хочется смотреть на нее? Поджав губы, он произнес: — А вы своенравная особа!
— Это не единственное мое сильное качество. Есть кому позаботиться обо мне, - сурово сказала она. - Мои братья... в общем, знаете... - она умолкла.
— Таир наблюдал за тем, как она бледнеет.
— - Папа... — прошептала она и широко раскрыла глаза от ужаса.
— — Что с вашим отцом?
— - Моему отцу предстоит операция на сердце. А если он узнает, что я пропала, то не переживет этого!
— — Конечно, не переживет.
— Она посмотрела на него с нескрываемым отвращением.
— — Негодяй!
— Таир пожал плечами:
— Возможно, зато я не легковерен. Однако я должен признать, что вы хорошая актриса. Кстати, а не заняться ли вам писательством?
— Я говорю правду! - запротестовала Молли, и от разочарования на ее глаза опять навернулись слезы. Господи, он не хочет ей верить! - Первый инфаркт у отца случился, когда ему исполнилось сорок лет! А на прошлой неделе... - она умолкла, вспоминая события прошедшей недели.
— Отец позвонил ей по телефону, заранее попросил не волноваться и сообщил, что у него было два сильных сердечных приступа.
— Пообещай мне, что прямо сейчас обратишься к доктору! — взмолилась Молли.
— В этом нет необходимости. Это не инфаркт. Я просто переболел ангиной, и она, вероятно, дала осложнение.
— Ты болел ангиной? — эхом отозвалась Молли. Он прерывисто вздохнул:
— Я говорил твоим сестрам, что ты отреагируешь именно так, но они заставили меня тебе позвонить.
— Я возвращаюсь домой немедленно!
— Слушай, Молли, тебе незачем сейчас возвращаться. Обследование мне сделают не раньше следующего месяца, потому что в клинике огромные очереди.
— Молли, мерявшая комнату шагами, внезапно остановилась и присела.
— Тебя отправили на обследование?
— Разве я не сказал?
— Не сказал, - с горечью ответила она. -Папа, ты невыносим! Я возвращаюсь домой!
