— Послушай, Джек, — сказала она, — я просто хотела выразить тебе свою благодарность.
Не глядя на Бэт, он взъерошил волосы.
— Да, своеобразная благодарность, Бэт, — сказал он, — тебе следовало хранить ее в запечатанной бутылке, как смертоносный яд.
Бэт вспыхнула. Обычно она всегда остроумно отвечала на подобные замечания своего друга и этим ставила его на место. Но сейчас она будто язык проглотила и, опустив глаза, сказала:
— Знаешь, я больше никогда себе такого не позволю.
— Хорошо, Бэт, — ответил он. — Только еще одно…
Она подняла глаза.
— Да?..
Он посмотрел на нее с решительным видом.
— Честно говоря, хотелось бы знать, кто научил тебя так целоваться, — проговорил он.
Бэт замерла, не сводя с него глаз.
— Ты же слышала, что я сказал. Это был сумасшедший поцелуй. Где ты научилась так целоваться?
— Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила она.
— Перестань, Бэт, — протяжно произнес он глубоким голосом, полным томления. — Женщины твоего типа так не целуют мужчин.
— Моего типа? Ладно, и что все это значит? — спросила она возмущенно.
— Послушай своего старого приятеля Джека, — покровительственно посоветовал он, обняв ее за плечи и притянув к себе. — Женщины, имеющие строгие моральные принципы, ну, как ты, при первом поцелуе с мужчинами так не открывают рот.
— О, — сказала Бэт, — разве я открывала рот?
— Да, — сказал он, и в его глазах сверкнула живая искорка. — Это совершенно точно. — Он все еще держал ее за плечи. — Просто скажи мне, кто был тот парень, который научил тебя так целоваться? По правде сказать, Бэт, я никогда и не думал, что у тебя могло быть что-то серьезное хоть с одним из тех парней, которые приходили к тебе на свидание.
Бэт нахмурилась, пытаясь уловить смысл сказанного. Что Джеку-то до этого? Никто ее не учил так целоваться. Она почувствовала, что Джек хочет, чтобы она открыла рот, ну она и открыла.
Кроме того, какое он имел право лезть в ее личную жизнь?! Они могут быть хорошими друзьями — и все.
— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, Джек. Он слишком личный.
Тут настала очередь Джека, замерев, уставиться на нее. Он подбоченился.
— Вот, значит, как, — сказал он, глядя на нее прищурив глаза. — Просто, чтобы ты знала, я всегда думал: мы делимся всем, даже личным.
— Не всем, Джек, есть некоторые моменты, слишком интимные, чтобы делиться с кем-то. Всегда существовали определенные темы, которых мы с тобой избегали.
Он продолжал смотреть на нее, разинув рот.
— Я этого не знал. Не могла бы ты привести пример?
— А… да… конечно, — сказала Бэт, замолчав на минутку, чтобы собраться с мыслями. — Хорошо, у меня есть один пример, — произнесла она, торжествующе взглянув на Джека. — Твоя маленькая черная книжечка. Та, что ты все время с собой носишь. Я никогда не спрашивала тебя об именах в ней. — Она пожала плечами. — Я всегда думала, что это не мое дело.
— Моя черная книжечка… — повторил он удивленно. — Черт побери, Бэт, я же не знал, что тебе хотелось что-то узнать про нее. Так что именно?
Измученная бесконечной чередой вопросов, Бэт тяжело вздохнула. Конечно, она хотела что-нибудь узнать о тех женщинах, чьи имена Джек записывал в свою адресную книжку. Иногда книжка Джека ее очень интриговала, но у нее хватило ума ни о чем не спрашивать, о чем-то она догадывалась и сама. Кроме того, Джек никогда не рассказывал о своих победах и поражениях на любовном фронте. Теперь, кажется, у нее появился шанс узнать правду.
— Почему ты всегда носишь с собой эту записную книжку? — спросила она с деланным равнодушием.
Джек засмеялся, затем поднял руки вверх, будто сдавался.
— Больше не ношу, — сказал он. — Ну давай, проверь сама.
Ни за что, подумала Бэт, но все же ее взгляд невольно заскользил по фигуре Джека, изучая каждый сантиметр его стройного мускулистого тела.
Это оказалось серьезной ошибкой. Осмотр Джексона Кинкейда вызывал неуправляемую реакцию у любой нормальной женщины — реакцию, которой даже она, его лучшая подруга, не могла воспротивиться. Внезапно внутри у Бэт что-то дрогнуло, и горячая волна крови понеслась потоком по венам на рекордной скорости. Бэт почувствовала такой жар, будто ее охватил огонь. А вдруг Джек действительно хотел, чтобы она его обыскала? Ну, можешь и не мечтать об этом!
О Боже, если она сейчас дотронется до Джека, она просто растает.
Проведя языком по нижней губе, она, приложив усилие, улыбнулась.
— Послушай, Джек, мне не нужно это проверять. Если ты говоришь, что больше не носишь с собой черную книжечку, я тебе верю. Вопрос исчерпан.
Но только не для Джека. Он не обратил внимания на ее ответ: твердо стоял, расставив ноги, откинув плечи назад и все еще держа руки над головой.
— Нет уж, обыщи меня, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты это сделала. Хочу, чтобы ты сама убедилась: я — чист.
Обыскать его! У Бэт пересохло в горле.
— Мне не нужно обыскивать тебя, Джек. Я тебе верю.
— Знаю. Но все равно хочу, чтобы ты меня обыскала.
— Но я не хочу.
— Почему нет? — сказал он, вопросительно взглянув на Бэт.
Бэт почувствовала биение сердца, его пульсация отдавалась в горле.
— Почему у меня должна быть какая-то причина для отказа? Разве я не могу просто сказать, что не хочу?
— Нет, — ответил он. — Если у тебя нет причины, тебе придется меня обыскать, Бэт. Таковы правила этой игры.
— Кто установил такие правила?
— Я установил, — ответил Джек.
Как же ей выпутаться из этой ситуации? — растерялась Бэт. Если она не сделает так, как хочет он, ей придется объяснить причину отказа. Она ведь не могла сообщить ему единственную причину: если она дотронется сейчас до него, то, кажется, что-то в ней изменится навсегда. Но она не сможет объяснить ему это никакими словами. Несмотря на хорошие отношения, которые сохранялись у них многие годы, он может подумать, что она начинает в него влюбляться.
Чертов Джек, он поставил ее в затруднительное положение. Ей казалось, она стояла босая на горячих углях. Честно говоря, Джек сейчас представлялся ей в образе дьявола, искушающего ее. Ей хотелось убежать, но она не осмеливалась и шевельнуться.
— Ну, чего же ты ждешь? — спросил Джек.
Бэт тяжело вздохнула.
— Хорошо, Джек. Ты выиграл.
На его лице появилась широкая манящая ухмылка. Такая улыбочка окончательно разрушила бы самообладание Бэт, не будь она его лучшей подругой, и никем больше. В данный момент хладнокровие — ее единственный козырь. Внутри нее вдруг словно что-то оборвалось — уже знакомое ощущение! Не нужно обращать внимания.
