Ознакомительная версия.
По крайней мере, Лотти надеялась, что они воображаемые.
Когда ближе к обеду Корран зашел в коттедж, она подметала и тихо напевала по-французски. Пууки носился за шариками пыли. Коррана поначалу никто не заметил, и он в очередной раз убедился, до чего бесполезная собака этот Пууки!
Стоя в дверном проеме, Корран наблюдал, как Лотти неумело подметает пол метлой. Она закатала рукава его рубашки и смешно повязала на голову платок. Грубая ткань рубашки подчеркивала нежность ее рук и изящность шеи.
И эта девушка пела! Неужели она счастлива? Ведь ей следовало устать и испытывать отвращение к грязи. Она должна была сдаться и уйти. Да, Корран нуждался в помощниках, но ему требовался опытный рабочий, а не утонченная барышня с удивительными серыми глазами. Лотти была слишком привлекательной…
Корран нахмурился и постучал в дверь костяшками пальцев.
— Я принес обед, — сказал он коротко.
Удивленная Лотти умолкла на полуслове и повернулась. Пууки подскочил к нему и принялся запоздало лаять.
— Тихо! — рявкнул Корран, и песик резко сел на задние лапы, смешно опустив уши и опешив от его тона.
— Он просто рад тебя видеть, — заметила Лотти, улыбаясь. Она поставила метлу у сломанных перил, сняла перчатки и, бросив их на нижнюю ступеньку, подошла к нему, вытирая руки о рубашку. — И я тоже рада, что ты принес обед!
Когда она улыбалась, ее лицо словно светилось, и Корран чувствовал, как у него сжимается сердце. Давненько никто не радовался его приходу…
— Только не жди, что я постоянно буду таскать тебе обед, — сказал он сердито. — Просто я закончил штукатурить и подумал, почему бы нам не перекусить сэндвичами? Во второй половине дня я хочу начать готовить сено для скота, поэтому времени на обед у меня не будет.
— Я не думала, что мне позволят пообедать, — произнесла она. — И не ждала, что ты приготовишь сэндвичи. Вот это сервис!
— Погода не такая уж плохая, — сухо сказал он. — Почему бы нам не поесть у озера?
— Замечательная идея! — воскликнула Лотти. Выбравшись из затхлого коттеджа, она глубоко вдохнула свежий воздух. Положив руки на поясницу, она потянулась, слегка скривившись от боли в мышцах.
— Уже устала? — спросил Корран.
— Ничуть, — сказала она, решив не показывать, как радуется возможности оторваться от работы на некоторое время. — Как здорово, что ты принес обед!
Они подошли к озеру, и Лотти вымыла руки. Корран стал разворачивать пакет с сэндвичами, положив его на выступ скалы.
— Сэндвичи совсем обыкновенные, — предупредил он, протягивая ей раскрытый пакет.
Лотти взяла сэндвич и уселась на скалистый выступ рядом с Корраном.
— Отлично, — сказала она, не в силах поверить, до чего проголодалась.
Сэндвич представлял собой кусок сыра между двумя ломтями магазинного хлеба, но Лотти наслаждалась едой как никогда. Она очень хорошо себя чувствовала, сидя здесь, на свежем и немного прохладном воздухе, в котором витал едва слышимый запах торфа.
Лотти сняла платок, и ветерок взъерошил ее волосы. Откусив от сэндвича, она повернула лицо к солнцу, едва проглядывавшему сквозь облака.
— Хорошо, — пробормотала она, хотя принцессам запрещено разговаривать с набитым едой ртом. Ерунда! О манерах она вспомнит, когда вернется домой, но сейчас может делать все, что захочет.
Корран налил кофе из термоса в пластиковые кружки. Поставив термос, он смахнул паутину с плеча Лотти.
— Ты испачкалась, — сказал он.
Его прикосновение было небрежным, но Лотти насторожилась.
— Вот что происходит, когда пытаешься избавиться от сорокалетней грязи, — произнесла она, смутившись и обнаружив, что вдруг у нее перехватило дыхание.
Коррана нельзя было назвать особенно привлекательным. Внешне твердый и непоколебимый, как скала. Темные брови почти все время сдвинуты вместе над светлыми проницательными глазами. И все же одного прикосновения его пальцев было достаточно, чтобы в жилах Лотти забурлила кровь. Одного взгляда на его губы было достаточно, чтобы ее сердце тревожно екнуло…
Не догадываясь о ее чувствах, Корран протянул ей кружку:
— Не помню, какой кофе ты пила утром, поэтому добавил молока.
— Все равно, — ответила она, передвинулась на камне и наморщила нос, глядя на кружку. — Не сочти меня неблагодарной, но я не могу назвать этот напиток кофе.
— Я мог бы догадаться, что ты принцесса, — сказал Корран, и Лотти вздрогнула и едва не пролила содержимое кружки себе на рубашку.
— Что?!
— Ты очень привередлива к кофе. — Его слова внезапно прозвучали весьма резко. Он явно о чем-то размышлял. — Ты только что пела по-французски… Ты в совершенстве говоришь по-английски, поэтому я не догадался… Но ты ведь француженка?
— Я из Монтлюса, — уточнила она, подняв подбородок.
— Разве он не входит в состав Франции? Лотти рассердилась.
Почему все так думают?
— Нет! Мы говорим на французском языке, но Монтлюс — независимое государство, и у нас свой король.
— И вы воинственно настроены, — предположил Корран, покосившись на нее.
— Вовсе нет! Государство у нас маленькое, но люди очень гордые.
Уголок его рта приподнялся.
— Я вижу. Все ли в Монтлюсе так хорошо говорят по-английски, или это лишь твоя способность к языкам? Я бы не догадался, если бы не услышал, как ты поешь.
— После смерти матери меня отправили в школу в Англии, — сказала она. — В стране, где все говорят на одном языке, быстро его выучиваешь.
— Должно быть, трудно потерять мать и отправиться на чужбину? — произнес Корран.
— Это было не лучшее время в моей жизни, — согласилась Лотти, — но я должна была смириться.
Она попросила отца позволить ей остаться с ним в Монтлюсе, но после смерти матери жизнью Лотти руководила исключительно ее бабушка. Вдовствующая королева Бланш решила, что Лотти обязана научиться говорить по-английски и сменить обстановку. Ребенок слишком нервничает, незачем ему хандрить, оставаясь в Монтлюсе. Поэтому Лотти отправили в школу. Она не плакала и не жаловалась, но школу ненавидела.
— Сначала мне было ужасно трудно, — призналась она, потягивая кофе. — Но зато там я познакомилась с Каро. Мы обе были ужасно одиноки, а кроме того, я заикалась. Я до сих пор немного заикаюсь, когда волнуюсь, — призналась она.
— Я заметил.
А все остальные делали вид, что не замечают ее заикания…
Корран разглядывал ее лицо:
— Ты изменилась?
— Я рассталась с детской наивностью и, в конечном счете, повзрослела.
— Ты не просто выросла. Ты стала красивой женщиной, — категорично заявил Корран. — Я уверен, ты об этом знаешь.
Ознакомительная версия.
