– Лидия, мне очень жаль, но я не могу позволить вам это делать.
Ого, королева кухни и принцесса крови сошлись не на жизнь, а на смерть. Оуэн отлично знал, что нельзя сильнее обидеть Лидию, чем отстранить ее от полновластного владычества на кухне.
– Извини нас, Делфайн. – Он поманил экономку за собой на террасу. – Ну, выкладывай. Что случилось и почему ты так огорчена?
– Оуэн, эта девочка... Слушай, на кухню она попала впервые в жизни. Во всяком случае, для того, чтобы готовить. Утром она попыталась разжечь старую газовую плиту, которой мы пользуемся, только если готовится что-то грандиозное, и ей чуть голову не оторвало. У меня аж сердце зашлось. О чем ты думаешь, позволяя соваться на кухню человеку, ничего в этом не понимающему?
Хороший вопрос. У него и ответ был – ему не хотелось выводить принцессу на люди. Иначе ее неминуемо кто-нибудь узнает, и тогда любопытные слетятся со всего мира. Только их ему недоставало. Но Лидии-то как это объяснить?
– Она ценит свое уединение и не слишком жаждет таскаться по экскурсиям. Нет, ты глянь на нее, Лидия. – Он указал на Делфайн которую можно было видеть в окно. – Похоже, что она несчастна?
– Для женщины, подметающей пол, она выглядит слишком счастливой.
Он рассмеялся.
– Лидия, я знаю, ты не терпишь у себя на кухне посторонних, но я тебя прошу... пусти ее, научи чему-нибудь. Эннис говорил, ты требовала прибавки, так я тебе обещаю.
Лидия покраснела.
– Я не то имела в виду, когда... Я просто вне себя была...
– Все равно ты получишь прибавку. Я тебе платил за готовку, а не за уроки кулинарии. Теперь, когда я прошу тебя делать больше, ты и получать будешь больше.
Лидия благодарно улыбнулась.
– Пойду-ка я помогать. Прежде чем учиться, кухню следует убрать.
– Ладно, но сначала я с ней поговорю. Дай мне пятнадцать минут.
– Ладно.
Оуэн вошел в кухню и закрыл за собой дверь.
– Делфайн. – (Она повернулась к нему в вихре белой пыли.) – Так... и что тут происходит?
– Я же объясняла. Мне пришло в голову, что сейчас я могу попробовать все то, что больше мне никогда уже не удастся. Жалко только Лидия огорчилась. Я не нарочно.
– Беспорядок Лидию не очень огорчил. Просто она чувствует себя плохой хозяйкой.
– Лидия – великолепная хозяйка. Правильно она не хотела пустить меня сюда. Я просто силой прорвалась. И глядите, что вышло!
Делфайн воздела руки к небу. Руки ее были покрыты слоем муки. Не отдавая себе отчета, Оуэн провел пальцем по тонкой руке. Образовалась дорожка нежной розовой кожи.
Она заметно вздрогнула, Оуэн поспешно отодвинулся.
– Что же вы собирались делать?
– Сама не знаю. Мне показалось, что мука – хорошее начало. Ведь большинство блюд делают с использованием муки, точно?
Нашла эксперта! По неведомой ему причине Оуэн пожалел, что не может ответить на вопрос. Так очаровательно было ее нетерпеливое желание все узнать! Если б он мог стать наставником!
– Лидия вам поможет, – осипшим голосом проговорил он. – Научит.
– Что вы ей сказали? Вы же не приказали помогать мне? Я не хочу, чтобы люди проводили со мной время по обязанности. Такого в моей жизни хватает. Даже вы...
– Нет. – Слово вырвалось раньше, чем он успел себя остановить.
– Я вам мешаю.
– Вы меня отвлекаете. Вы очень красивы.
– Но вы признали, что я больше не неприятная повинность. Почему?
Он смотрел в сторону.
– Вы мне нравитесь.
Делфайн просияла.
– Никто никогда мне такого не говорил.
– Не могу поверить.
– Нет, правда. Люди занимаются чем-то со мной потому, что должны, или потому, что надеются что-то за это получить. Вы мне тоже нравитесь. Вы не кричите на Лидию, а работники вас уважают. Вы позволили мне тут остаться и на кухню пустили.
На него напал неудержимый смех.
– Вы можете ходить, куда пожелаете. – И он тут же осекся. Это неправда. Она здесь как раз потому, что не может ходить, куда желает. В других местах для нее небезопасно. Да и здесь, рядом с человеком, чувствующим, что он загорается от одной ее улыбки... – Только не включайте снова ту старую газовую плиту. Мы ею обычно не пользуемся, и только Лидия умеет с ней управляться. Она вам поможет.
– Я буду стараться, – пообещала Делфайн. – И однажды угощу блюдом собственного приготовления. Это будет испытание.
– Начну заранее готовиться.
Она звонко расхохоталась, и Оуэну захотелось схватить ее и прижать к себе.
– Я имела в виду, испытанием для меня – смогу ли я приготовить что-нибудь стоящее.
Внезапно она приподнялась на цыпочки и поцеловала Оуэна в щеку. Внутри у него словно взорвалось что-то. Осторожно, дотронувшись до щеки, он подавил желание накрыть губы Делфайн своими.
– Буду ждать.
– Не станете обманывать относительно вкуса? Он мог думать только о том, какова на вкус она.
– Не стану.
Вечером, стоя на улице под звездным небом и вспоминая Делфайн, Оуэн твердил себе, что ее пыл, ее энтузиазм происходят лишь от новизны впечатлений. И все равно, лучше бы этому лету поскорее закончиться. Андреас попросил у него больше, чем может пообещать человек.
Оуэн решил отвлечь себя работой. Загрузить по максимуму. И не думать больше о новой кухарке.
Делфайн смотрела на громадную постель, которую только что закончила застилать свежим бельем. Постель Оуэна. Эти сведения Делфайн почерпнула от Лидии, за которой таскалась повсюду, выспрашивая, как делать ту или иную работу.
Делфайн разгладила ладонями сине-зеленое покрывало. Цвета Монтаны, как сказала Лидия. Девушка улыбнулась. От Лидии редко услышишь упоминание о тех, кто ей дорог. Об Оуэне она практически не говорит.
– Он замкнутый человек, – пояснила однажды экономка. – Хороший, но жесткий. Ему не понравилось бы, если б начали о нем болтать, так что я лучше помолчу.
Ее слова вполне можно счесть предостережением. Особенно потому, что Делфайн задает вопросы без перерыва, и об Оуэне в том числе.
– Мне придется ненадолго уехать, милочка, – сказала Лидия. – Раз в неделю я готовлю обеды для больных. Справишься одна?
– Конечно! – жизнерадостно ответила Делфайн, пусть это и не совсем правда. Нельзя же Лидии отказаться от намеченных планов потому лишь, что Делфайн необходимо руководство.
Делфайн вскочила, ее браслеты зазвенели. Лидия нахмурилась.
– Днем будем печь хлеб, сними их. А не то зацепишься, поранишься еще. Непрактичны они для ранчо.
– Знаю, но они мне нравятся. Я без ума от дешевых безделушек. Давно-давно их собираю. – Принцессы не носят дешевую бижутерию на публике. Позор был бы неслыханный. – Идите, пока я не передумала, – важно велела девушка, повторяя любимые слова Лидии. И сразу же звонко рассмеялась: Экономка улыбнулась.
– Где только Оуэн раскопал такую милую девочку, как ты? У тебя нет ничего общего с его обычными подружками. – (Брови Делфайн удивленно взлетели.) – Ну, ладно. Вкусы Оуэна меня не касаются, и я знаю – ты не относишься к числу его женщин. Он говорил, ты сестра сокурсника. Но, душечка, как ты мне ни нравишься, домашней работой тебе заниматься никогда не приходилось, поэтому не очень усердствуй, пока меня нет. И, Делфайн не...
