Яд оказался афродизиаком для канисианок.
Это было намного больше, чем ожидала Финарэль, но злопамятность Судьбы она испила на следующий день, когда выпила шампанское за благополучный исход с несколькими высокородными в лаборатории Королевской Академии и парой ученых. Шампанское открывали при ней, и Финарэль, до этого никогда не пьющая без своего специального нейтрализатора, расслабилась. А зря... Ведь помимо попыток ее убить, немало было попыток от альф ее и отыметь. Сколько таких поползновений она пресекла — не сосчитать.
И ведь помнила же, что маркиз Борнесс был самым настойчивым, желая не просто трахнуть «графскую дырку», но и повеселиться от души с друзьями — как раз присутствующими сейчас. Но то было так давно, а поди ж ты...
Ученые быстро ушли, а яд попал в кровь Финарэль, пошел огнем по нейронам, пробуждая древний инстинкт и фертильную волну, которую та блокировала всеми доступными средствами, не боясь потерять способность к деторождению, но природа уничтожала разум, заставляла желать соития.
Финарэль прохрипела и вцепилась руками в стол, с насмешкой рассматривая троих альф. Те уже пускали слюни, представляя, как будут раскладывать ее на столе, как отымеют ее за всех отвергнутых, да так, что она не выживет.
Твари! Мерзкие низкие твари! Была бы воля Финарэль, она бы всех этих уродцев передушила в колыбели. Из-за старых устоев нормальные альфы так и не могли пробиться к власти, где догнивала свои последние деньки верхушка. А то, что догнивала, Финарэль знала, чувствовала и собиралась сплясать на их костях, главное — выжить сегодня.
Она собрала силы и резко метнулась к двери, но та оказалась заперта. Троица рассмеялась.
— Становись раком, дорогая Финарэль, и так уж и быть, двойное проникновение будет попозже, — певуче протянул Борнесс.
Финарэль молчала, обшаривая взглядом помещение в поисках того, что смогло бы ее защитить хоть на время, но оно было пустым, стерильным, почти без мебели. Она снова дернула на себя дверь и забарабанила руками, надеясь, что кто-то услышит ее, но крыло давно опустело, коридор уже тонул во мраке выключенных ламп.
Все продумали, суки. Не одна она такая умная.
Борнесс быстро подошел к ней и оттащил к остальным, ее сразу принялись лапать, срывая одежду, оставляя синяки на теле. Финарэль сглотнула и последний раз кинула взгляд на дверь. И беззвучно заплакала. Судьба оказалась к ней слишком жестока.
Через прочное стекло двери на нее смотрел Сошарр.
Никто не заметил его, они увлеченно кусали тонкую кожу, пуская кровь. Финарэль сжимала кулаки от боли, билась в руках, но что она могла против трех здоровенных альф.
Тело, разогретое афродизиаком, уже сочилось соками, которые текли по внутренней стороне бедер, а Борнесс размазывал их по животу, а вскоре, чтобы унизить сильнее — и по лицу со словами: «Сегодня мы напомним тебе твое место».
Финарэль вздрогнула от жуткого грохота — это дверь вылетела вперед, упав рядом с ними. Троица обернулась на проем и замерла. Наг со скучающим видом плавно вползал внутрь. Он сложил хвост и расположился на другом конце стола, подперев рукой подбородок.
— Вы продолжайте. Я всегда хотел посмотреть на ваше соитие. Наслышан о канисианках и их аппетитах. Но трое?! Финарэль, а вы шалунья, — усмешка на лице стала неподдельной. — Справитесь? Или я могу тоже присоединиться?
Картина на противоположной стороне стола представляла собой немую сцену «не ждали». Альфы затравленно смотрели на нага, а Финарэль пыталась хоть что-то прочитать в темных провалах глаз. Понять, шутит ли Сошарр, она не могла. И от этого становилось страшнее всего, ведь в отличие от этих мразей, ненависть к ней нага была куда более сильной. Эти выродки просто привыкли получать то, что хотят. Нагу же претила сама природа канисианок: рабыни своей фертильной природы, инкубаторы для потомства — генетический мусор, который покусился на чистоту крови его народа.
Первым ожил Борнесс.
— Уважаемый эс Бунгар, простите мою дерзость, но вы могли бы покинуть комнату. Как вы правильно заметили, — с мерзкой улыбочкой продолжал альфа, — Финарэль уже истомилась и жаждет продолжения. Да, милая?
Со стороны, наверное, этот жест показался бы ласковым: Борнесс провел пальцами по скуле, но Финарэль передернуло, хотя наг вряд ли понял эту реакцию. У них никогда никого не насиловали. Жрицы были священны, а супруги драгоценны.
Но Сошарр его удивил.
— Я хочу, чтобы ответила Финарэль, — грозно прорычал Сошарр, ударив хвостом.
«Он легко разметает по кускам этих троих, а затем и меня», — подумала Финарэль и решилась. Лучше умереть от ненависти нага, чем от рук этих уродов. Жаль только, она не сможет продолжить свой план...
— Мне нужны только вы, Сошарр, — громко сказала Финарэль.
В тот же момент Сошарр поднялся на полосатом хвосте и навис над троицей, показывая клыки в ужасной гримасе. В отличие от Борнесса, он не тратил время на витиеватые фразы, а просто начал бить. Финарэль слышала хруст костей, стоны, никто из троих так и не поднялся. Когда Сошарр остановился, вытирая кровь с рук, Финарэль уже смогла натянуть обрывки туники, прикрывая синяки и голые бедра. Стоять она уже не могла, вцепившись в стол. Все тело бунтовало, чувствуя рядом невероятно интенсивный аромат самца. Терпкий, горький, словно утренний кофе, который Финарэль любила пить у себя в зимнем саду. Воспоминания о доме, о дочери, о ее дорогих внуках, придали ей сил. В конце концов, Сошарр был мужчиной, после драки в нем бурлил адреналин и, если Финарэль удовлетворит его, снимет напряжение, то, возможно, останется жива.
Она чувствовала, как усиливается ее аромат — цветочный, такой сладкий и приторный. Финарэль ненавидела его: запах пионовых роз был будто насмешка над ее умом и хитростью. Кукольная внешность и сладкий шлейф — все кричало, что она создана для утех.
Но, возможно... Возможно, сейчас это спасет ее — красота, которая была раньше недоступна нагу из-за его увечий, станет его.
Финарэль подошла пошатываясь к Сошарру и обвила его руками со спины, медленно спускаясь пальцами по обтягивающей форме вниз, к паховым пластинам, но буквально в сантиметре от нужного места, Сошарр резко прижал руки Финарэль, останавливая движение.
— Если ты собираешься расплатиться телом, то мне оно не нужно, — Сошарр сразу перешел на ты, игнорируя все статусы и титулы. Финарэль не была удивлена, ведь они раскусили друг друга сразу. Наг видел хитрость и ум канисианки, а та — силу и мудрость нага, хотя они хорошо маскировались.
Оба играли удобные роли.
Почему-то Финарэль задели эти слова. Она и сама не понимала, почему, но от Сошарра их услышать было больно. Вроде радоваться должна, но ей хотелось хоть немного пошатнуть это каменное самообладание.
Найти то пресловутое слабое место.
Она вынула руки из рук Сошарра и шагнул назад, вцепившись в край стола — ноги подкашивались.
— Что ты хочешь тогда? — прохрипела Финарэль, и Сошарр наконец-то обернулся, раздвигая губы в жуткой и кривой усмешке.
— Я беру с тебя одну просьбу. Неважно что, неважно как, но ты сделаешь так, как я скажу.
— Долг слова? — еле проговорила Финарэль. Сознание от сильного аромата самца плыло.
— Да, — подтвердил Сошарр. — Ты мне обязана жизнью, Финарэль Леутт. Нарушишь — убью.
— Хорошо, — только и смогла ответить она, прежде чем потеряла сознание.
3. Змеиная корона (4)
Очнулась Финарэль у себя дома. Рядом в кресле спал ее помощник Шикер. На столике лежал листок из блокнота со словами, написанными размашистым почерком: «долг слова».
Если бы тогда Финарэль знала, что потребует с нее Сошарр, то никогда бы не поверила.
Но двадцать раз клены сменили окрас, и хитрая канисианка понадеялась, что наг забыл о взятом слове.
