Не боится?
Ну, может быть, только немножко. Совсем немножко. Не лучше ли было как-то приноровиться к нему? Не хватало только, чтобы он узнал о том, что она отказалась сдавать экзамены и понятия не имеет о том, чем собирается заняться дальше. Мэгги вздрогнула, представив себе реакцию Люка на подобное известие. Не дай Бог. Ей вовсе не хочется видеть его в ярости — да еще на Рождество.
Но каким образом он сможет об этом узнать? — успокоила она сама себя, надевая теплое пальто и застегиваясь на все пуговицы. Миссис Ричмонд торжественно обещала ей ничего не говорить сыну, а она свои обещания держит. Кроме того, Люк приехал сюда на короткое время, он будет занят ребенком и своими друзьями.
И особенно друзьями женского пола, мрачно подумала Мэгги. Несомненно, что, как только распространится известие о его возвращении, все женщины за много миль вокруг слетятся в дом, как пчелы на мед. В мужчине, самостоятельно заботящемся о своем маленьком ребенке, всегда будет что-то притягательное и романтическое. А если к тому же этот мужчина шести футов ростом, обладает неотразимой внешностью, острым, как бритва, умом и лично нажитым состоянием, сравнимым с состоянием Рокфеллера, — ему, пожалуй, придется приобрести кнут, чтобы управиться с ними.
Поэтому, залезая в старый, побитый автомобиль Гика, Мэгги находилась в прескверном настроении. И оно ничуть не улучшилось при виде появившегося на обычно, гладком, загорелом лице Гика недовольного выражения.
— Почему ты не сказала мне, что он дома? — мрачно пробормотал он, пытаясь завести машину. С третьего раза ему это удалось, и автомобиль двинулся по извилистой дороге.
Мэгги с удивлением повернулась к нему.
— А почему я должна была делать это?
— Сама знаешь, — проворчал Гик.
— Нет, не знаю. Какая мне разница, дома Люк или нет? Он мне не опекун. Он просто сын женщины, у которой работает моя мать.
Гик пожал плечами.
— Теперь мне наверняка придется доставить тебя домой вовремя.
Мэгги нахмурилась.
— Ну и что. Разве ты не собирался сделать это?
Его ровные белые зубы сверкнули в темноте.
— На обратном пути я собирался поехать по старой дороге. Говорят, там прекрасные виды. — Он многозначительно ухмыльнулся. — Может быть, в другой раз. Долго он здесь пробудет?
— Целую вечность, — мгновенно солгала Мэгги, в то же время злясь на себя за огромное облегчение, испытываемое от того, что вмешательство Люка явно охладило воспаленное воображение ее поклонника.
Так ей, по крайней мере, показалось. Но Мэгги никак не могла предположить, что у Гика окажется такая короткая память и он совершенно забудет о том, что ему не рекомендовано пить, и о своем обязательстве вовремя доставить ее домой. Когда она сняла пальто и он увидел ее наряд, глаза Гика чуть не вылезли из орбит. Он немедленно подвел ее к своим друзьям, которых Мэгги никогда раньше не видела. Некоторые из них выглядели вообще подозрительно, и ей не понравилось, как они смотрели на нее: глаза их слишком часто останавливались на ее высокой груди и длинных, стройных ногах. Теперь Мэгги жалела о том, что надела это платье. Почему только она не послушала Люка?
С тревогой следила девушка, как Гик одну за другой проглотил три пинты пива. Когда он пригласил ее на танец, она немедленно согласилась: в конце концов, во время танца он хотя бы не сможет пить. Это оказалось довольно глупо с ее стороны. Если бы она подумала хорошенько, то могла бы догадаться о том, что, оказавшись на площадке, он поведет себя не лучше голодного осьминога.
Чем дольше длился танец, тем более росло беспокойство Мэгги. С той стороны, где сидели его друзья, раздался похабный хохоток, громкие свистки, и рука Гика, скользнув по ее спине, по-хозяйски легла на выпуклость ягодиц.
— Убери руки, — прошипела Мэгги.
Расправив пальцы, он ухватил ее покрепче.
— Да ладно, крошка, на самом деле тебе ведь это нравится.
Испытывая отвращение и не на шутку испуганная, Мэгги попыталась вывернуться из его рук. Но Гик работал на ферме, вздутые узлы мышц свидетельствовали о том, что ему ежедневно приходилось заниматься тяжелой физической работой, поэтому объятия его были слишком крепки, чтобы она могла освободиться без посторонней помощи.
— Просто замечательно. — Он ухмыльнулся. — Попробуй еще раз. Потрись об меня своим прекрасным телом, крошка.
Стараясь не поддаваться панике, Мэгги с омерзением почувствовала: эта борьба возбудила ее партнера, и он прекрасно понимает, что и она догадалась об этом.
— Отпусти меня сейчас же! — потребовала она с ледяной властностью в голосе.
— Слушай, перестань… — Его голос звучал невнятно. — Такая аппетитная штучка, как ты…
— Пожалуйста, — взмолилась она. — Или я закричу…
— Давай кричи, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Небольшое сопротивление делает это гораздо приятнее. Позднее я все равно заставлю тебя кричать. Просить еще…
Мэгги изо всех сил наступила ему на ногу, но весила она не слишком много, да и туфли были без каблуков, поэтому это не привело к желаемому результату. Тогда она приблизила свои губы к самому его уху и очень медленно, с расстановкой произнесла:
— Если ты не отпустишь меня сию же минуту, я ударю коленом в такое место, что у тебя от боли глаза на лоб вылезут…
К крайнему удивлению Мэгги, Гик тут же отпустил ее. Лихорадочно пошарив вокруг себя взглядом, она схватила свои пальто, сумочку и не чуя под собой ног выскочила из зала на холод декабрьского вечера, инстинктивно стремясь убежать как можно дальше.
Сердце билось как сумасшедшее, прерывистое дыхание вырывалось короткими белыми клубами. С трудом ориентируясь в темноте и пытаясь уверить себя в том, что, должно быть, она повела себя неадекватно ситуации, что Гик просто немного перебрал, увлекся своим ухаживанием, и что, в конце концов, у него на уме не было ничего плохого.
Но в том, как он прижимал ее к себе, было, несомненно, что-то предосудительное, поэтому все эти рассуждения нисколько не успокаивали Мэгги. Впервые в жизни кто-то покусился на ее честь, и она почувствовала себя беззащитной, слабой, впервые столкнулась с грубой, превосходящей, жестокой, угрожающей ей мужской силой, и это девушке совсем не понравилось.
Торопливо двигаясь вдоль улицы, она с трудом удерживалась на покрытом тонким слоем льда тротуаре. Чуть было не столкнувшись с телефонной будкой, Мэгги начала лихорадочно рыться в сумочке в поисках мелочи. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем удалось отыскать нужную монету. Дрожащими пальцами Мэгги набрала номер, на мгновение ей показалось, что аппарат не работает, но тут же, к ее огромному облегчению, в трубке раздалось по-деловому короткое: «Да?»
