Абигайль почувствовала себя не в своей тарелке — такого Мартина она прежде не знала. За прошедшие десять лет его простоватая, нескладная мужественность, которую он излучал в ранней молодости, претерпела большие изменения. Нет, она никуда не исчезла. Его сильно выраженное мужское начало оставалось при нем, но теперь оно было прикрыто холодной уверенностью искушенного человека, каким его видела сейчас Абби. Сила, закамуфлированная маской современного преуспевающего мужчины, ощущалась еще более заметно. Стальная рука в бархатной перчатке.
Абби вспомнила, каким холодным и черствым был Мартин, когда уходил от нее навсегда. Она проклянет себя, если позволит ему снова войти в ее жизнь на каких бы то ни было условиях!
Молодая женщина изучающе смотрела на мужа, изображая безразличие.
— Говори, что тебе надо от меня, — нетерпеливо произнесла она. — Если это деньги, то у меня их нет, — добавила Абби, желая уколоть его побольнее.
На этот раз сработало. Но реакция мужа на унизительное оскорбление была такой мгновенной, что только жена, хорошо изучившая его лицо, могла заметить это. В голубых глазах Мартина сверкнула, подобно неоновому огню, самая настоящая ярость. Абби почувствовала угрозу, которая исходила от этого едва уловимого яростного огня. Когда она снова услышала удары своего сердца, то поняла, что это была сексуальная угроза, предназначавшаяся ее предательскому, жаждущему ласк телу.
Все это произошло в какие-то доли секунды. Но вот глаза Мартина сузились, превратившись в лезвие острой бритвы, и на место ярости пришло плохо скрываемое презрение.
— Ты думаешь, что мне нужны твои деньги? — шелковым голосом спросил он. — Что, если они действительно нужны мне, я приползу к тебе за ними? И я могу представить, что ты потребуешь от меня взамен. — Глаза мужчины понимающе смотрели на нее. — Мне очень жаль, но я должен огорчить тебя, Абигайль. Роль жеребца я играл только один раз в своей жизни, но этого мне хватит до конца моих дней.
Абигайль в шоке уставилась на Мартина. Не может быть, чтобы он верил в то, о чем только что сказал! Он просто не может так думать! Как он может считать, что в их отношениях ее интересовала только постель? Вся ее жизнь, весь мир для нее заключались в одном Мартине. Она задрожала при воспоминании о прошлом.
— У тебя, наверное, есть время или желание рассиживать здесь и предаваться воспоминаниям об эпизоде из нашей совместной жизни, о котором я предпочла бы забыть. — Абби сосредоточенно посмотрела на свои часы. — Но у меня в доме в данный момент еще идет прием, меня ждут гости. Так что не тяни, выкладывай, что у тебя там.
Уголки рта Мартина слегка дернулись, и Абигайль, к своему ужасу, почувствовала, как у нее покраснели щеки при мысли о том, что Мартин понял, о каком сексуальном «эпизоде» она говорила.
— Ну, что это за «предложение»? — раздраженно сказала Абигайль.
— Какая целеустремленность, — тихо проговорил Мартин, положив одну ногу на другую. — Ну ладно, не буду больше тянуть. Дело в том, Абигайль, что мне нужны не твои деньги, а ты сама.
Она ужаснулась, услышав, как ее сердце сделало радостный скачок. Желание вновь воссоединиться с этим мужчиной, глубоко запрятанное в течение долгого времени, подало первые признаки жизни. Молодая женщина проглотила комок в горле.
— Что ты сказал? — прошептала она неуверенно.
Мартин, видевший свою жену насквозь, улыбнулся.
— Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении, дорогая, — почти с нежностью произнес он.
Ожившая было надежда рассыпалась в прах. Но, увидев в глубине глаз Мартина какой-то подвох, Абби поняла, что она не может просто так отмахнуться от его слов.
— Какое одолжение?
Он снова понимающе улыбнулся. Мартин выглядел человеком, сознающим свою власть над ней.
— Я сейчас проворачиваю одну крупную сделку. Контракты уже почти готовы к подписанию. Мне необходим один завершающий аккорд. Вот я и решил устроить большой прием в одном из своих австралийских домов для своих будущих деловых партнеров и их жен. Я хочу, чтобы все прошло на высоте, а для этого мне нужна хозяйка, которая хорошо знает, как это делается. Кто же лучше тебя, Абигайль, может справиться с этой ролью?
Абигайль в изумлении уставилась на мужа, словно у того вдруг выросли рога и хвост, недоверчиво покачала головой.
— Какое нелепое предложение! Смех да и только! Я даже не буду отвечать!
Казалось, что на него ее негативная реакция не произвела никакого впечатления.
— Значит, ты отказываешься?
Она чуть не подавилась бренди, сделав поспешный глоток, чтобы привести себя в чувство.
— Я ни за что не соглашусь на это! Как ты только мог подумать, что я пойду на такое?! Да я не могу оставаться с тобой наедине ни одной лишней минуты, не говоря уже о том, чтобы участвовать в этом фарсе — твоем «большом приеме» — и производить впечатление на твоих деловых партнеров. А если бы я даже и встретила кого-нибудь из них, то с большим удовольствием рассказала бы им…
— Какой я великолепный самец в постели? — насмешливо спросил Мартин и громко рассмеялся, увидев, как вспыхнуло лицо Абигайль.
— Ну знаешь, это уже слишком!
Он едва заметно вскинул брови и плотоядно усмехнулся.
— Совершенно с тобой согласен, — растягивая слова, произнес он.
Она промолчала, будучи не в состоянии парировать его бесконечные сексуальные намеки, особенно находясь наедине с ним в этой западне. Но вот Абби почувствовала, как в ней поднимается раздражение. Надо положить этому конец — раз и навсегда!
— Сколько раз я должна повторять тебе, Мартин. Я уже помолвлена с другим! Ты что, не слушаешь, что я тебе говорю? Или, может, я непонятно выражаюсь? Так вот, заруби себе на носу — через пять недель мы будем окончательно разведены с тобой!
— Значит, насколько я понимаю, ты отказываешься от моего предложения? — продолжая забавляться, насмешливо повторил он.
— У тебя с головой все в порядке? Или за последние десять лет ты лишился последних остатков разума? — саркастически спросила Абби. — Разумеется, отказываюсь!
Мартин покачал головой, как бы досадуя на ее несообразительность.
— Обидно. А я-то надеялся, что мы с тобой полюбовно решим этот вопрос.
— Это говорит о том, насколько сильно ты заблуждался на мой счет!
— Абигайль, — терпеливо произнес муж, словно разговаривая с неразумным ребенком. — Боюсь, что тебе придется услышать от меня неприятные вещи, но…
— Зачем тогда говорить о них?
— Сейчас поймешь. Ты хорошо осведомлена о делах твоего отчима?
