Глядя теперь на бескрайнюю пустыню, Телли отдавала себе отчет, что действительно может погибнуть. И какого черта ей понадобилось в Бараке, или Оуахе, как ее там?
Непонятно, не то Телли соскользнула, не то лошадь споткнулась, но только что девушка сидела верхом, а в следующий миг уже падала. Лошадь безмятежно продолжила путь без нее.
Очутившись на раскаленном песке, Телли быстренько вскочила на ноги. Только не паниковать. Слезы не помогут. Бороться надо до конца.
Собрав всю свою решимость, Телли направилась в ту же сторону, куда ушла лошадь. Не обращая внимания на обжигающее солнце, она шла и шла. Именно этим ты и занималась последние пять лет, напомнила она себе. С тех пор как Телли уехала из дома, она едва ли не постоянно жила в дороге, с рюкзаком за плечами, забираясь в самые удаленные места, чтобы фотографировать детей.
Почему детей? Случайно Телли открылась истина. Детские мордашки помогали ей узнать свое собственное лицо. У нее самой не было настоящего детства. Времени на игры. Никаких спортивных секций, классов балета. «Откуда взять деньги, золотко? Кроме того, ты нужна нам здесь».
К горлу подступил комок жалости к себе, и Телли не сразу заметила, что горизонт почернел. Ей стало еще страшнее.
Она сбилась с шага. С замирающим сердцем Телли осознала, что направляется прямо к центру песчаной бури.
Телли повернулась, лихорадочно соображая, куда податься, как защитить себя. Но идти было некуда. Облака песка между тем уже кружились совсем рядом, небо стало коричневым. Бледное солнце исчезло, все кругом зловеще притихло.
Волосы на голове Телли встали дыбом. Опасность ощущалась и в тяжелом небе, и в молчании подступающей тьмы. Буря набухала, разрасталась, словно фантастическое чудище, пробуждающее к жизни.
Нигде не было слышно ни звука. Но Телли чудился ужасный рев. Песчаный монстр, казалось, дышал, тянулся к ней огромными лапами, засасывая в темноту.
Тут я и погибну. Вот какой бывает конец. И у меня даже нет фотоаппарата.
Она попыталась рассмеяться над собственной хлипкой шуткой, но изо рта вырвалось лишь слабое шипение, а взгляд был прикован к черной стене песка, приблизившейся почти вплотную.
И вдруг раздался неистовый топот копыт, показался расплывчатый силуэт всадника. Мчащийся на лошади Тэа подлетел к ней и подхватил в седло. Ни на секунду он не замедлил движения. Лишь пригнул ее голову ниже, и они поскакали, понеслись от песка и бури, и монстров, рожденных мстительным ветром пустыни.
Их целью оказалась скала. Проезжая мимо, Телли лишь издалека бросила на нее небрежный взгляд, не придав этому никакого значения. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в скале есть расщелины, нечто типа маленьких пещер. Туда Тэа сейчас и направлялся. Ветер, насыщенный песком, больно бил в лицо, песчинки кололись, как иголки. Телли прикрыла рот и нос, чтобы песок не набился туда.
— Полезай! — крикнул Тэа. Чуть ли не зашвырнул ее в расщелину. Как ни боялась Телли скорпионов и змей, сейчас они казались более безобидным вариантом.
Она быстро заползла внутрь, Тэа последовал за ней, втащив туда же и голову лошади, крепко удерживая поводья, чтобы та не могла сбежать.
Прижатая спиной к скале, а грудью к Тэа, Телли закрыла глаза, прислушиваясь к неистовствующей снаружи буре.
Если б Тэа не пришел…
Если б он не стал ее искать…
Глаза защипало, горло сжалось.
Подобные истории не для нее.
Конечно, она искала приключений и хотела повидать мир, но… Исследовать и рисковать, но не полагаться на кого-то другого. Не зависеть от кого-то еще.
Лошадь несколько раз дернулась, переступила с ноги на ногу. Завывание снаружи достигло своего апогея.
— Твоей лошади плохо, — сказала Телли, понимая, что летящий песок больно бьет животное по бокам.
— Не ей одной, — лаконично ответил Тэа.
В пещере было темно, но, повернув голову, Телли сумела различить его резкие черты, не утратившие своей жесткости.
Она сглотнула, остро ощутив теперь тесное соприкосновение с его телом. Он удерживался на локтях, стараясь не задавить ее, но и без того ощущений хватало.
Жарких.
Жгучих.
Желание заструилось по телу Телли. Ее затрясло. Боже правый, неужели он это чувствует?
Сжав руки в кулаки, она пыталась подвести под свои ощущения логическую основу, объяснить очарование пережитым страхом, адреналином. Такое бывает. Паоло говорил, что многие мужчины и женщины влюбляются друг в друга именно благодаря пережитым вместе опасностям. Что-то там творится с гормонами.
Это стресс, твердила она себе, чувствуя растущее напряжение. Буря и шум, жалящий песок и неистовая жара пещеры. Он вовсе не нравится мне. Не может нравиться.
— Ты плакала прошлой ночью? — громко спросил Тэа, пытаясь перекрыть завывание песчаного дьявола.
Она напряглась.
— Да, и ты это знаешь.
Его губы дрогнули, одной рукой он лениво отвел прядь волос с ее лица.
— Постаралась на славу. Все слышали. Мои люди просто поражены.
Телли вздрогнула от прикосновения его пальцев.
— Счастлива доставить им скромное развлечение.
Его улыбка стала шире. Этим утром он побрился. Подбородок цвета полированной бронзы, высокие скулы и аристократический нос.
— У твоего будущего мужа забот будет полным полно.
Она отвернулась, уперлась взглядом в камень.
— Мне какое дело?
Лошадь шевельнулась, двинулась вперед, подпихивая Тэа ближе к Телли. Та ощутила давление его бедер и груди.
— Уверен, мы найдем подходящего человека, который с тобой управится. Конечно, тут не всякий подойдет…
— Не смешно, — задыхаясь ответила она, чувствуя себя в ловушке. Он был жестким и одновременно теплым, что смущало ее. Так же, как смущало собственное влечение. Она не хочет его. Это нелогично. Все тут ненормально. Он привязан к пустыне, в то время как она жаждет свободы и приключений.
Свободы. А это, подумала Телли, прижатая к скале, никак не свобода.
Она не может жить в его мире, и даже мимолетная симпатия к такому, как он, способна обернуться поистине бедствием.
Дрожащей рукой она прикрыла лицо и зажмурилась, пытаясь не обращать внимания на Тэа. Забыть о нем. Пусть пещера крохотная, а тяжесть его тела причиняет ей жуткие страдания, она бывала в куда более опасных ситуациях. Переживем. Надо лишь сохранять спокойствие.
Тут лошадь снова толкнула его, и колено Тэа скользнуло между ее ногами. Тугие мышцы оказались там, где ее тело было наиболее чувствительным, где каждое нервное окончание немедля откликнулось, затрепетало. Шокирующее положение. Тревожащее. Возбуждающее.
