— Что бы там ни говорил твой хозяин, мне кажется, по натуре ты просто лапушка.
Старинные часы, закряхтев, пробили половину седьмого, и Линда невольно вздрогнула.
— Я иду вниз, — сообщила она собаке. — Ты со мной?
Словно поняв Линду, пес повернулся и повел ее за собой.
Проходя мимо рыцарских доспехов, она почувствовала, как в ее душу закрадывается холодок, и невольно порадовалась присутствию собаки. Находиться одной в пустой галерее было не очень комфортно. Изучение портретов принесло ей разочарование. Ни в одном из лиц Линде не удалось обнаружить ни малейшего сходства с дедом, отцом или собой. Зато у одного бородатого рыцаря в камзоле и шлеме оказались те же точеные черты лица и странные серебристо-стальные глаза, что и у Кэла. Разглядывая портрет, Линда услышала, как часы пробили семь. Что ж, пора идти навстречу врагу.
Приближаясь к кабинету Кэла, Линда чувствовала, что уверенность медленно покидает ее. Она была почти у самых дверей кабинета, как вдруг совершенно неожиданно появился Мэйтклифф и открыл перед ней дверь.
Библиотека оказалась очаровательной комнатой, стильно и со вкусом обставленной. Глаза Линды сразу устремились к камину, но тут ее ждало новое разочарование: вместо фамильного древа над ним висел портрет красивой темноволосой женщины.
— Это моя мать, — пояснил Кэл, проследив за ее взглядом.
Он уже переоделся в смокинг и белую рубашку с галстуком-бабочкой. В этом светском одеянии Кэл странным образом казался еще более суровым и одновременно более живым, что только усиливало его привлекательность.
Подойдя к Линде, он взял ее за руку. От этого жеста, формального и в то же время странно интимного, сердце девушки бешено забилось. Линда стиснула зубы. Похоже, он понял, как она реагирует на его прикосновение, и бессовестно этим пользуется.
По-прежнему держа Линду за руку, Кэл с легкой улыбкой смерил ее оценивающим взглядом, и ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание и профессиональную выучку, чтобы сохранить спокойствие. Когда их глаза встретились, Линда непринужденно спросила:
— Ну, как, я выдержала экзамен?
— Вы просто очаровательны. Настоящая леди с головы до ног.
В последних словах прозвучали иронические нотки, и щеки Линды невольно порозовели.
— Шерри? — предложи Кэл, выпуская ее руку. — Или вы предпочитаете коктейль?
Линда с удовольствием выпила бы коктейль, однако, вежливо попросила:
— Не могли бы вы приготовить мне джин с тоником?
— Разумеется. Со льдом и с лимоном?
— Да, пожалуйста.
Кэл отошел к бару, и Линда невольно залюбовалась его прекрасной фигурой, широкими плечами, тонкой талией и безупречной линией спины. Даже на его затылок приятно было смотреть. У Кэла были небольшие, аккуратные уши, красивой формы голова и слегка вьющиеся на затылке волосы. Линде вдруг ужасно захотелось до них дотронуться.
Внезапно Кэл обернулся. Она не успела отвести взгляд и вспыхнула от смущения. Не сводя глаз с ее пылающего лица, Кэл протянул ей бокал. Линда осторожно взяла его, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Однако насмешливый блеск в глазах Кэла подсказал ей, что он все понял.
Линда сделала глоток из бокала, и тут к ней подошел Хан и встал рядом. Стараясь скрыть охватившее ее смущение, она наклонилась и погладила овчарку.
— Я вижу, вы подружились с Ханом, — с некоторым удивлением заметил Кэл.
— Не совсем так. Это он со мной подружился. — В голосе Линды невольно прозвучало удовлетворение.
— Вы удостоились большой чести. Хан терпимо относится к гостям, но редко с кем заводит дружбу, — продолжал Кэл, но под конец все же не удержался от колкости: — Впрочем, вам не привыкать к тому, что мужчины находят вас неотразимой.
Линда не ответила, и он спросил:
— Вы сказали, что стали моделью меньше года назад?
— Да.
— В мире много красивых женщин, а в таком городе, как Нью-Йорк наверняка очень жесткая конкуренция. Как вам за такое короткое время удалось добиться того, что вас сняли для обложки ведущего журнала?
Вопрос прозвучал вполне невинно, однако подтекст был настолько ясен, что Линда решила показать зубы.
— Если вы хотите спросить, приходилось ли мне спать со всеми подряд, чтобы этого добиться, то я отвечу — нет.
Кэл усмехнулся и слегка пожал плечами.
— Полагаю, вам это не понадобилось. Помимо потрясающей фигуры, вы обладаете своеобразной и редкой красотой, какая не забывается. Скажите, Линда, а почему вы так поздно стали моделью?
— Я никогда не мечтала о карьере фотомодели. Это не тот образ жизни, который мне по душе.
— Тогда зачем?
— У меня не было выбора.
Кэл приподнял красивую темную бровь, словно сомневаясь в правдивости ее слов, и Линда с вызовом заявила:
— Много ли в мире людей, у которых есть свободный выбор? Для большинства все зависит от обстоятельств.
— Обстоятельства надо подчинять себе, а не жаловаться на них.
В это время раздался негромкий стук в дверь, и появился Мэйтклифф с сообщением, что обед подан. Кэл поставил бокалы на стойку и, обхватив рукой тонкую талию Линды, повел ее в столовую.
Столовая оказалась просторной обшитой панелями комнатой с мебелью из мореного дуба. За столом запросто могли поместиться человек тридцать. Отодвинув стул, Кэл усадил Линду справа от себя, затем занял место во главе стола.
Пока подавали первое блюдо, он как-то задумчиво смотрел на Линду, а когда они остались одни, напомнил:
— Вы сказали, что не собирались становиться моделью.
— Не собиралась.
— Кем же вы хотели стать? Любимой игрушкой какого-нибудь денежного мешка?
Линда умудрилась сдержать гнев и спокойно ответить:
— Педиатром.
Кэл даже не пытался скрыть свое недоверие.
— Да ну? И почему же вы передумали?
— Инсульт приковал моего деда к постели. Мне пришлось бросить медицинский и искать работу. Вам, наверное, трудно понять, что это совсем не просто. И тогда сотрудница из бюро найма предложила мне обратиться в агентство мод…
— Что ж, как я уже говорил, у вас есть для этого все данные. — Серые глаза Кэла на мгновение задержались на мягких линиях фигуры Линды, обрисованных шелком платья, и она почувствовала такое возбуждение, словно он протянул руку и дотронулся до ее груди. Щеки девушки снова вспыхнули.
— И все же, — не сдавался Кэл, — вам наверняка нравится блеск, которым окружена ваша профессия. Не говоря уж о лестном внимании со стороны мужчин.
Линда всю жизнь была тихой, серьезной девушкой, любившей книги и музыку, и ей были совсем не по душе дешевая мишура и лицемерие, не говоря уже о мужчинах, считавших любую модель легкой добычей. Однако она не стала спорить и лишь заметила:
