— Нет, глупость какая, — медленно произнесла она. — Если бы я тебя боялась, то не оставила бы ночевать в доме, это раз. А во-вторых, сейчас бы с тобой никуда не поехала.
Тем временем они прибыли на место.
— Все, приехали, — сказал Джереми и остановил джип.
Он выбрался из машины. Мириам последовала его примеру и осмотрелась по сторонам. А здесь красиво. Море, песок, скалы… Романтическое местечко, ничего не скажешь. Для влюбленных парочек идеальное место для встреч. А как здесь, наверное, чудесно ночью! Она обхватила плечи руками. Вот уж кто целую вечность никуда не выбирался, так это она. Так что, милая, пользуйся моментом!
— Нравится? — Джереми подошел к девушке и встал рядом.
— Да. Очень красиво. А ты часто здесь бываешь?
— К сожалению, нет. Но когда приезжаю в городок, то стараюсь побывать и здесь.
— Ты постоянно живешь в Лондоне? — Она решила наверстать упущенное и побольше узнать о Джереми.
Он кивнул.
— В нем, родимом. Хотя последние три года жил в Америке. Правда, полгода назад вернулся домой. Работа.
Теплее, уже теплее… Ну вот. Совсем скоро они найдут общий язык.
— А где работаешь?
— Я занимаюсь научными исследованиями, — коротко ответил он, не уточняя.
— А какими именно? Мне интересно, если это, конечно, не государственная тайна.
Увидев ее выражение лица, Джереми искренне рассмеялся.
— Нет, все куда проще. Раньше я занимался микробиологией, сейчас увлекся программным обеспечением.
— Звучит серьезно, — улыбнулась она.
Джереми вернулся к джипу, достал с заднего сиденья корзину с провизией и несколько одеял.
— Где расположимся? — поинтересовался он.
— Мне все равно. Можно прямо здесь.
— Отлично. Здесь так здесь.
Мириам помогла ему расстелить одеяла и выложить содержимое корзины. Легкая закуска, фрукты, мясные деликатесы живо напомнили ей, что она со вчерашнего вечера не ела ничего существенного. Эх, а кушать-то хочется…
Девушка выудила из недр корзины бутылку вина и постучала по ней.
— Джереми, ты же за рулем. А вино крепкое.
— Ну и что? Я же не собираюсь напиваться. Немного хорошего вина никому не повредит, это же не виски. К тому же, ладно я, но тебе никто сухой закон не объявлял.
Правильно, не объявлял, она сама себе его объявила.
Мириам покачала головой.
— Я не буду. Не пью.
— Почему? — Он был искренне удивлен.
— По состоянию здоровья. Ой, слушай, вот я растяпа! Джереми, мне ужасно стыдно! Совсем расслабилась и даже не поинтересовалась о твоем здоровье. Ты же у нас пострадавший!
— Нормально, жить буду благодаря стараниям одной красавицы. Царапины и ссадины скоро заживут, буду как новенький.
Тут его взгляд задержался на синяках Мириам. И мужское любопытство взяло верх:
— А у тебя что с лицом? Я еще вчера заметил. Красивая молодая девушка, а лицо в синяках. Кто-то ударил?
Мириам опустила голову и принялась старательно поправлять концы одеяла. Она знала, что Джереми ждет ответа.
— Я не хочу об этом говорить, — стараясь сохранить спокойствие, ответила девушка.
— Может, я могу помочь?
— Нет, спасибо, ты ничем не можешь помочь.
— Откуда такая уверенность? Ты же меня не знаешь.
Тут Мириам не выдержала и вспылила:
— И что из этого? Джереми, это мое дело, и я не хочу, чтобы в мою жизнь лезли посторонние! Я сама во всем разберусь!
— Не стоит злиться!
— Извини. Ты затронул больную тему.
— Ладно, все, больше не буду. — Он поднял руки, признавая свое поражение.
Мириам опустила голову. Пусть думает что хочет. Она не обязана что-либо объяснять.
Джереми продолжил хозяйничать, а Мириам откинулась на одеяла. На мужчине сегодня была рубашка с короткими рукавами, и она невольно усмехнулась. Да, хорош, ничего не скажешь. Мириам относилась к числу тех женщин, у которых прочно в голове засел образ ученого-очкарика с тонкой бородкой, носящего вечно измятый костюм. А перед ней был прямо противоположный экземпляр. Крепкие мышцы, натренированное тело, уверенный взгляд.
— Не возражаешь, если я сначала искупаюсь?
— Нет.
— Ты точно присоединиться не хочешь?
Она снова отрицательно покачала головой.
— Ну как знаешь. Ты можешь не ждать меня, приступай к еде.
Он начал раздеваться. И в этот момент у Мириам что-то екнуло. Черт побери, в конце концов, она живая! И она ни за что не поверит, что, когда женщины видят такое красивое тело, как у Джереми, у них, пусть даже на мгновение, не возникает желания прикоснуться, прижаться к нему!
Курт был великолепен. Она смотрела, как он снимает брюки, игриво подмигивает ей и направляется к морю. И на душе стало так скверно, как не было скверно с того момента, когда она выбежала из квартиры, оставив мужа одного. И плохое настроение не было связано с плохим самочувствием. Мириам продолжала смотреть на Джереми и почувствовала, что сейчас разревется.
Она крепко зажмурила глаза. Где-то в Лондоне рвет и мечет Дэвид, терроризирует общих знакомых и ждет ее возвращения. Он уверен, что она послушная верная женушка, не способная на сумасбродные поступки. Он считает ее исчезновение бунтом женщины, у которой взыграли гормоны. Побесится и успокоится.
Но самое страшное заключалось в том, что именно сейчас Мириам осознала, что ни за что, никогда не сможет вернуться к мужу.
Мириам легла на спину и закрыла глаза. Она чувствовала себя такой беспомощной. И ужасно одинокой. Она все еще продолжала надеяться, хотя и не понимала, на что. А может, просто не желала признавать, что пришло время по-новому посмотреть на сложившуюся ситуацию. И попытаться начать жизнь заново.
А это было нереально. По крайней мере, Мириам так думала еще минуту назад.
А сейчас обнаружила, что находится на берегу моря с другим мужчиной. Не с Дэвидом, с другим! Красивым, молодым, сексуальным.
Это смешно. Ведь Дэвид долгие пять лет был для нее самым красивым, самым сексуальным, самым таинственным. Самым лучшим мужчиной на свете. Он сводил ее с ума, одним взглядом мог подчинить и заставить сделать все, что он хотел. И она была рада выполнять малейшую его прихоть.
А теперь не хотела.
И неужели ей необходимо было пройти через такие унижения, чтобы понять, как сильно она заблуждалась?! Мириам прикусила нижнюю губу и тихо застонала.
— Мириам, что с тобой? Тебе плохо?! — Голос Джереми ворвался в сознание девушки.
Она вздрогнула и открыла глаза.
Курт стоял на коленях рядом с ней, его лицо выражало крайнюю обеспокоенность.
— Я… — Голос не слушался, и Мириам так ничего и не смогла выдавить из себя.
