Глядя на замолчавшую трубку, Элин почувствовала, что снова вся задрожала. Правда, на этот раз она предупреждена, на этот раз она не рискует быть сбитой с ног. На этот раз – немало удивляясь, почему ее вызывают в отдел художественного конструирования, когда у Максимилиана Дзапелли есть свой офис, и почему ее вообще вызывают, – она будет вести себя деловито и сдержанно.
Деловито и холодно, уточнила она для себя, идя по коридорам. Деловито, холодно и вежливо, решила она, входя в отдел – пустой, но с открытой настежь дверью кабинета Брайана Коула. Она подошла к двери и, как утром, оказалась перед Максимилианом Дзапелли. Впрочем, на этот раз они не столкнулись, потому что он отступил.
– Элин Толбот? – спросил он, нисколько не показывая, что помнит утреннюю встречу, и протянул руку. – Макс Дзапелли.
– Очень приятно. – Она пожала его руку и очень удивилась, когда, войдя за ним в кабинет, увидела там не только Брайана, но и весь его отдел.
– Меня интересует, не прольете ли вы свет на один очень серьезный вопрос. – Глава фирмы не мешкая приступил к сути дела, и Элин отметила, что он владеет английским языком, как родным.
– Непременно, если смогу, – любезно ответила она. – Что…
– Брайан уже несколько недель трудится над замечательной скульптурой из бронзы и керамики. Это более чем интересная разработка. Разработка, за успех которой он ручается даже сейчас, когда есть только эскиз на бумаге. Но поскольку это работа совершенно нового направления, наши конкуренты многое дали бы, чтобы осуществить ее первыми.
– Грандиозно! – улыбнулась Элин, пока еще не понимая, при чем здесь она. Ясно, что все необходимые математические выкладки были им получены… без ее помощи, но получены, иначе Брайан Коул не верил бы в успех. Впрочем, она была очень рада за Брайана. – Но возникла проблема? – поинтересовалась она.
– Очень серьезная проблема, мисс Толбот, – ответил Максимилиан Дзапелли, глядя ей прямо в глаза. – Сегодня где-то между тремя и четырьмя часами кто-то вошел в этот кабинет… – он не просто смотрел ей в глаза, он пронизывал ее взглядом, будто хотел увидеть насквозь, – и забрал чертежи с этого стола.
– Не может быть, – выдохнула она. Мысленно ставя вместо «забрал» «украл». – Я же сама была здесь в … – Она запнулась и, потрясенная, обратила взгляд на остальных четверых присутствующих, которые, оказывается, все это время смотрели на нее – о ужас! – как на воровку.
Перепуганная, Элин снова перевела взгляд на владельца предприятия. Он сурово смотрел на нее, так что она не могла отвести глаза.
– Вы были здесь в четверть четвертого, – констатировал он.
– Да, да, была, – порывисто ответила она. Хью Баррелл ему сообщил… – Мне недоставало некоторых данных от Брайана, поэтому я пришла и…
– Но я подготовила эти данные! Я сама занесла их в ваш кабинет во время обеда, – перебила Вивиан.
– Так что не было необходимости вам приходить сюда, – не преминул вставить Хью Баррелл. – Вы уже ушли, когда я вернулся со склада, но не было вовсе никакой нужды…
– Кому именно вы отдали сводку, Вивиан? – перебивая его, обратился к сотруднице Максимилиан Дзапелли.
– Никому. Все были на обеде, поэтому я оставила ее возле компьютера и… – Вивиан запнулась и умоляюще взглянула на Элин.
Разумеется, подумала Элин, в наш компьютерный век Вивиан не сомневается, что в статистическом отделе они весь день сидят приклеенные к компьютерам и после обеда первым делом бросаются к машинам.
– Вы не видели сводку? – холодно спросил у Элин итальянец.
– Нет. Иначе мне не нужно было бы искать ее, – защищалась Элин, вовсе не желая быть грубой, однако ей очень не нравилась сложившаяся ситуация.
– Но вы заходили сюда?
– Да. Я увидела Вивиан и Айана у чайного автомата… – Элин запнулась. Она понимала, что, нервничая так, только вызывает новые подозрения. Элин была взволнована настолько, что едва не выпалила: она хотела вернуться, сообразив, что Хью Баррелл в отделе один. Лучше бы вернулась! – В общем…
– Вы знали, что Брайан работает над уникальным проектом, и решили, что его кабинет будет пуст… – превратно истолковал ее колебания человек, которого она окрестила «ловеласом».
– Да нет же! – запротестовала она с излишней горячностью, позабыв про холодность и деловитость, с которыми собиралась предстать перед своим работодателем.
– По словам этого человека, – он указал на Хью Баррелла, игнорируя ее вспышку, – вы пробыли одна в кабинете некоторое время до его ухода.
– Я надеялась застать здесь Брайана, – защищалась Элин, которую начинало поташнивать от абсурдности происходящего. – Мне нужны были эти цифры, – настаивала она уже с отчаянием. – Я подумала, что он мог оставить их на столе.
– Вы искали у него на столе? – резко спросил итальянец.
– Мне нужны были эти цифры, – снова повторила она.
– Чертежи лежали здесь в это время? – спросил он, и от его резкого голоса отчаяние ее усилилось.
– Я не знаю! Я искала не чертежи. Меня не интересуют чертежи! – воскликнула она срывающимся голосом, понимая, что, нервничая, только вредит себе. Но ведь ее никогда в жизни не обвиняли в краже и даже не подозревали. Вовсе не желая оправдываться, она сказала: – Боже, зачем мне какие-то чертежи? Что бы я с ними делала? – И вдруг ее возбуждение сменилось оцепенением, когда Хью Баррелл вставил свою явно заготовленную реплику:
– Вы лучше, чем кто-либо другой, знаете, что с ними делать!
Все глаза обратились к говорившему. Итальянец мгновенно отреагировал на этот комментарий.
– Потрудитесь объяснить свои слова, – ровным голосом сказал он.
Элин не сомневалась, что Хью Баррелл только того и ждал.
– Я думал, все знают, – затараторил он, – что отчима Элин Толбот зовут мистер Сэмюэль Пиллингер. Это бывший владелец ныне покойной фирмы «Пиллингер керамикс».
Элин видела зарождающееся удивление на лицах остальных сотрудников отдела художественного конструирования. Очевидно, знавшие ее по прежней работе служащие находили более интересные темы для сплетен, чем родственные связи Элин. Девушка перевела взгляд на Максимилиана Дзапелли, но ничего не смогла прочесть на суровом лице.
– Ее отчим был владельцем фирмы, – продолжал объяснять Хью Баррелл, – но до самого разорения управляла фирмой Элин Толбот. Она лучше, чем кто-либо другой, знает, где могут ухватиться за такой проект!
Ну вот и все, подумала Элин, Хью Баррелл утопил ее, и у Максимилиана Дзапелли не должно оставаться сомнений, что чертежи украла она.
Она вскинула подбородок, собираясь защищаться до последней возможности, как вдруг заметила, что взгляд итальянца обратился от нее к Хью Барреллу, потом вернулся к ней, и когда она уже ожидала, что ее разорвут на части, Дзапелли спокойно произнес:
