— О-о-о! — изумленно протянула Андреа.
Марлена вгляделась в зеркало. Бледная кожа влажно блестела, веснушки сразу стали заметнее на ненакрашенном лице. Если все пойдет, как ей хочется, она совсем откажется от косметики. Максимум — подкрасит ресницы и намажет губы блеском.
А если не получится? Черт побери, это все же ее лицо! Она знала, что Бернхарду нравится, когда она пользуется косметикой. Он очень любил, когда она надевала бросающееся в глаза платье, из-за чего мужчины оборачивались и провожали ее восхищенными взглядами. Он гордился ею, как гордятся принадлежащей тебе красивой вещью. Но, с другой стороны, когда она позволяла себе находчивые, остроумные ответы или высказывала суждение на политические или общественные темы, никакой гордости Бернхард не ощущал. Неужели муж может гордиться только красивой женой, а не умной или образованной? А если она и умна, и красива? Хорошие мозги увеличивают ценность женщины или уменьшают? А может быть, величайшая мудрость женщины состоит в том, чтобы скрывать свой ум? Она накрасила ресницы и провела по губам бесцветной помадой. Потом повернулась к Андреа:
— Ну как? Я тебе нравлюсь?
— Мамочка, а у меня такие же красивые глаза, как у тебя?
Марлена улыбнулась:
— Глаза — это не главное, доченька. Главное — хорошая голова. А ты вполне можешь похвастаться умной головкой. И так будет всегда, об этом уж я позабочусь, Андреа. Нужно иметь голову, способную мыслить самостоятельно и независимо ни о кого.
— Даже от папы?
— Прежде всего от папы… — Марлена добавила: — Уметь самостоятельно мыслить — самое главное в жизни.
Ульрика Штритмайстер любила неожиданности. Когда Марлена открыла дверь и увидела стоящую на пороге свекровь, она поняла, что «вечер сюрпризов» ей обеспечен.
Она внезапно затосковала по Андреа, объяснила Ульрика, и поэтому ей пришла в голову замечательная идея приехать вечером вместе с Бернхардом, чтобы сделать сюрприз девочке. Свекровь сунула Марлене в руки блюдо с салатом и пошла в детскую к Андреа, чтобы пожелать ей спокойной ночи и почитать сказку.
Марлена попыталась скрыть свое разочарование. Она так долго репетировала про себя предстоящий разговор с Бернхардом, так тщательно отбирала аргументы, так старалась создать доверительную атмосферу для их беседы. Стол был заботливо накрыт, в начищенных подсвечниках горели свечи.
— О, как мило! — воскликнула свекровь, войдя в столовую.
Марлена вежливо улыбнулась и поставила салатницу в центре стола. Потом пошла в кухню, вынула воздушный пирог и разлила по бокалам красное вино.
Конечно, Бернхард прежде всего попробовал материнский салат.
— М-м-м! Мое любимое блюдо!
Марлена улыбнулась свекрови, и та улыбнулась в ответ. Даже после шести лет брака Марлена не знала, как относится к ней свекровь. Когда Бернхард впервые привел Марлену в родительский дом, Ульрика обняла ее и заявила, что просто трогательно, когда в наше просвещенное время девушка беременеет, не желая того. Она не сказала: очень трогательно, когда двадцатишестилетний мужик делает ребенка восемнадцатилетней девчонке. Из чего Марлена заключила: ее свекровь придерживается мнения, что только женщина ответственна за предохранение от беременности. Но как это можно осуществить при прерванном сношении?
Позже Ульрика всегда подчеркивала, что является очень прогрессивной свекровью и никогда не вмешивается в семейную жизнь молодых. На первый взгляд так оно и было. Она не вмешивалась, она просто игнорировала тот факт, что ее сын теперь женат. Прежде всего он ее сын! Он причинил ей ужасные муки при рождении, любила повторять Ульрика, это из-за крупной головки, у него до сих пор череп как гранит! При этих словах она неизменно постукивала Бернхарда по крепкому лбу, и тот польщенно улыбался, явно гордясь своим твердым черепом и одновременно переживая и стыдясь, что много лет назад его череп доставил так много неприятностей любимой мамочке. У нее были большие разрывы, и один из них зашили грубо и небрежно, из-за чего у нее позже возникли определенные трудности в отношениях с мужем. Не правда ли, Евгений?
Евгений был ее мужем. Поскольку он всегда смущенно краснел, выслушивая гинекологические подробности из уст своей жены, а Бернхард в это время любовно и сочувственно поглаживал мать по руке, каждому становилось ясно, что боль ей доставлял не только сын. Сын заставил ее страдать лишь однажды — при своем рождении, муж же виновен в порочном стремлении к сексуальному удовлетворению, стоившему его супруге многих мучительных минут.
Во время ужина Ульрика рассказала, что врач посоветовал Евгению длительное курортное лечение. Пару лет назад он перенес инфаркт и теперь должен беречься,
— Я уже давно твержу ему, что пора отказаться от руководства фирмой, — сказала Ульрика Бернхарду, — и доверить его тебе, однако он не желает слушать.
Марлена любила своего свекра. Это был спокойный, рассудительный человек, предприниматель старой закалки. В его представлении честное слово еще что-то значило, его фирма считалась надежной и солидной, пользовалась доброй славой. Хотя Евгений с нуля создал серьезное, сильное предприятие, превратившее его в очень обеспеченного человека, он никогда не скрывал своего простого происхождения. Его жена была из семьи крупного государственного чиновника и тоже не собиралась скрывать этого факта. Евгений отвечал Марлене симпатией, даже вступал с ней в союз, чтобы дать отпор нерушимому единству матери и сына. Но чаще всего он помалкивал.
Марлена откупорила другую бутылку вина. Она осмелела, открыв, что с помощью алкоголя может развеять пугающие ее мысли. Благодаря кьянти она чувствовала себя взрослой, зрелой женщиной — ровней двум другим взрослым людям, сидевшим с ней за столом. И совсем по-взрослому она сменила тему разговора, вернувшись к самому важному для себя вопросу.
— Я собираюсь ходить в вечернюю школу, — сказала она подчеркнуто весело.
Бернхард уставился на нее.
— Ты хочешь брать уроки живописи? — благосклонно улыбнулась свекровь. Она знала, что у Марлены способности к рисованию.
Марлена отпила еще глоток вина.
— Я говорю о коммерческом училище.
— Зачем тебе это? — спросил Бернхард.
— Чтобы потом работать по специальности.
— У тебя и так достаточно работы. — Бернхард обвел рукой комнату.
Марлена попыталась внушить им, что после шести лет брака она поняла, что жизнь домохозяйки — не для нее и что она хочет иметь специальность и работать по ней.
— Вы наверняка сможете понять меня, — подытожила она. — Времена изменились. Сегодня нельзя женщину привязать к дому.
