на земле, рычание собак и кровь на снегу – зрелище не для слабонервных.
5 глава
Господи, это не мужик, а ходячая катастрофа. Я уже тысячу и один раз пожалела, что приняла предложение Кати и поехала на спортивную базу. Думала, немного потренируюсь, отдохну, а не вот это вот все… Жизнь и без того не балует в последнее время, но, похоже, решила, что мне недостаточно проблем и подогнала Хулио Игнасаса. Только для начала помогла бы с Фернандо Родригесом разобраться. И коробкой автомат. На моей машине три педали. Где еще одна?
Сдаю назад и разгоняюсь, на клаксон тоже нещадно жму, потому что две огромные псины даже не думают отступать от своей жертвы и заметили еще одну, в сером пальто. У тебя проблемы, Ян. Зато на собственной шкуре сейчас испытаешь, каково это – когда ты даешь команду «Фу», а до собаки она доходит как «Фас». Я ощущаю себя рядом с тобой, как женщина на снегу, окруженная псами. Постоянно жду прыжка и нападения, жду, что могут порвать в клочья.
Внешне Ян спокоен и сдержан, опасности от него не исходит, но смотрит так, словно ему постоянно кто-то нашептывает на ухо: «Фас», «Укуси ее», «Порви девчонку». На меня еще никто и никогда так не смотрел. Даже Родригес.
Наблюдаю, как Ян отбивает женщину от собак. Ужасающая картина. Мурашки бегут по коже от увиденного. Я побаиваюсь бродячих псов и всегда их сторонюсь. Даже к домашним не питаю особой любви. В промзоне, где я раньше жила, собаки часто стаями бегали и вот так же нападали на людей. Однажды порвали девочку из соседнего дома. С тех пор я с собой всегда носила перочинный ножик. С детства худенькая, небольшого роста, защитить особо было некому. Приходилось самой оборону держать. Вот я и держала. Как могла. И ничего с годами не меняется. Увы.
Ян отгоняет собак от женщины, помогает ей встать и, придерживая за руку, подводит к машине. Ждет, когда она сядет, закидывает порванную одежду и сумку в салон, открывает дверь с водительской стороны и кивает мне, чтобы перебралась на пассажирское сиденье. Глаза у Яна стеклянные, руки трясутся. Он бросает мне на колени электрошокер и сидит пару минут, глядя в зеркало заднего вида на рыдающую от стресса бедняжку, пока я достаю из бардачка влажные салфетки и убираю обратно орудие защиты.
– Ян, – трогаю его за плечо.
Не отзывается.
– Ян! – сильнее встряхиваю. – Женщина в крови, ей в больницу нужно.
– Сейчас поедем, – говорит он, мазнув по мне стекляшками, а потом трогается с места.
Всю дорогу Игнасас молчит. Его как будто подменили: от дерзкой уверенности не осталось и следа, а ко мне потерян всякий интерес. Наконец-то. Может, разыскать на базе собаку, посадить у двери в номер и натравливать на Яна, когда снова решится подойти?
Женщина приходит в себя и, размазывая слезы и кровь по лицу, бормочет благодарности и без конца повторяет имя какого-то Виталика. Я перебираюсь к ней на заднее сиденье, осматриваю руки и ноги. Псы прокусили голень в двух местах, плечу немного досталось, но в целом ничего смертельного. Мы успели.
– Спасибо, – хрипло произносит она, шмыгая носом. – Я думала, что все… Конец…
Я ловлю на себе взгляд Яна, и по телу опять бегут мурашки. Неживые глаза. Мертвые. А ведь несколько минут назад все было по другому. Что с тобой, Хулио? Правда перенервничал и стрессанул? Я тоже. Но меня отходняк позже накроет. Не переношу вид крови и страдания других людей.
Вытираю влажными салфетками слезы с женского лица, потом кровь с рук, слушаю, как бедняжка сбивчиво рассказывает, как шла домой, никого не трогала и повстречала собак. У нее сильный шок. Ей бы выпить или поесть, чтобы чуточку отвлечься.
– Булочку будете? – спрашиваю я и тянусь к бумажным пакетам из Макдональдса.
Протягиваю ей бутылку воды и чизбургер.
– Нет, не хочу.
– Нужно, – настаиваю я и кормлю, а потом снова вытираю салфетками ее руки и лицо.
В больницу отвожу бедняжку одна: Ян говорит, что останется в машине и сделает пару звонков. Сдаю пострадавшую врачам, на всякий случай беру ее номер, оставляю свой и возвращаюсь к джипу. Ян стоит на улице и курит. Вокруг него порядка шести или восьми окурков. Нет, все же девять. Да ладно, Хулио? Так испугался?
На улице холодно, снова срывается мокрый снег. Я забираюсь в салон и жду, когда Ян сядет за руль, но он не торопится это делать. Опять курит. Стучу в окно и приоткрываю дверь.
– Надеюсь, это не травка?
Ян чуть поворачивает голову в мою сторону и хмурится, разглядывая лицо.
– Я дороги обратно не знаю. Денег на такси нет. Ты обещал отвезти меня на базу.
– Телефон у женщины взяла?
Я утвердительно киваю.
Ян докуривает сигарету и садится за руль. Заводит двигатель. Глаза все такие же стеклянные и неживые, пальцы трясутся, губы белые.
– Что с тобой, Хулио? – подаю голос.
Не хватало еще, чтобы в аварию попали. Лучше тогда я сяду за руль.
– Ничего. – Он включает печку, заметив, что я дрожу.
Тянусь к бутылке с водой и салфеткам.
– Давай кровь вытру? – предлагаю. – Тебя тоже покусали?
– Задело немного. Не нужно.
Ян отдергивает руки и недовольно щурится, когда я его касаюсь.
– Прививку от бешенства пойдешь делать? – улыбаюсь, чтобы разрядить напряженную обстановку и убрать кислую мину с симпатичного мужского лица.
Ян только что человека спас, его поблагодарить нужно, но я ничего не могу поделать со своим языком. Не тянет говорить приятные вещи. Женщина его пусть благодарит, а я бы сейчас в номере на базе спала, если бы не чья-та упертость и желание заняться сексом. Ну вот чем Игнасасу Верочка не угодила? Та же комплекция, что и у меня. Плечи, правда, чуть пошире. Но зато светленькая, безумно милая и очень заинтересована Яном. А я ровно дышу к таким дерзким хамам. Властных замашек Родригеса хватает.
Хулио поднимает левый рукав пальто, осматривает руку и шумно вздыхает.
– Ладно. Помоги, – делает одолжение барин. – Под сиденьем аптечка, там должен быть бинт. Перевяжи. А то и так Михе всю машину кровью запачкали. Нытья теперь не оберусь. По-хорошему бы на химчистку заехать. Не желаешь?
У Яна богатая мимика. И красивая улыбка. Но сейчас она чем-то напоминает жутковатый оскал.
– На базу я желаю попасть, а потом ты хоть в космос лети на этом джипе. Но без меня.
Достаю аптечку и смотрю на руку Яна. Левое предплечье малость прокусили. Пару швов бы наложить. Чтобы шрама не осталось.
– Пока не уехали, может, покажешься врачу? Вакцина
