— У Пьетро, одного студента из Рима. Он живет рядом со мной. У нас с ним взаимовыгодный обмен: он учит меня итальянскому, я просвещаю его в современной английской литературе… Так что вы желаете на ужин? Миссис Мьюлип говорила, что традиционная английская кухня кажется вам тяжеловатой.
Он саркастически приподнял бровь.
— Забудьте все, что успела вам наговорить миссис Мьюлип.
— Вы шутите? Я же знаю, что она всегда действовала, руководствуясь лишь вашими интересами.
Глаза его вновь полыхнули огнем.
— Похоже, вы осведомлены обо мне гораздо лучше, чем я предполагал.
Уж надеюсь! — подумала она тогда. А как иначе я сумею стать для тебя незаменимой и единственной?
Вспоминая тот вечер, Вивиан снова тихонько и безнадежно заплакала. Как была она счастлива тогда! Лорснцо одобрил все идеи и дал ей карт-бланш. Сколько надежд тогда зародилось в ее душе. Но прошло полгода, а отношения между боссом и его секретаршей ничуть не изменились, в них не появилось ничего личного, ни намека на более теплое чувство.
Да, мама права. Он не такой, как все остальные, обычные люди. Даже Вивиан была вынуждена признать: пора сдаваться. Выставка-ярмарка станет ее лебединой песней.
Если, конечно, сердце у нее не разорвется от горя при одной мысли о предстоящей разлуке…
* * *
Зажав газету под мышкой, Лоренцо вышел из лондонского офиса и направился к огороженной стоянке возле подъезда.
— Мисс Морлендер не появлялась? — спросил он водителя, сидящего за рулем «роллс-ройса».
— Нет, мистер Скалиджери.
Странно. Лоренцо еще не встречал человека пунктуальнее своей английской секретарши. Конечно, три минуты — это еще не опоздание, но все же…
Вчера перед уходом из офиса он сказал, что заедет за ней по пути в аэропорт. Но, к его удивлению, мисс Морлендер отказалась, сообщив, что первую половину дня проведет на рабочем месте, чтобы закончить какие-то дела. Однако в офисе ему сказали, что, пробыв там утро, образцовая секретарша ушла, и никто не знал куда.
— Мистер Скалиджери!
Лоренцо обернулся. К нему спешил один из младших сотрудников лондонского филиала.
— Только что звонила мисс Морлендер. Она сообщила, что в виду непредвиденных обстоятельств приедет непосредственно в аэропорт. Кто-то из друзей ее подвезет.
Лоренцо прищурился. Без сомнения, у мисс Морлендер множество друзей, но он слышал только об одном — о Пьетро. Его соотечественнике, студенте из Рима.
Интересно, ограничивается ли их с мисс Морлендер общение лишь взаимовыгодными уроками? Или они делят еще и постель? Быть может, неожиданная отлучка образцовой секретарши объясняется совсем просто: в эту самую минуту ее наставник в итальянском языке старается оставить о себе яркие воспоминания, чтобы скрасить горечь разлуки?
Сама мысль о том, что мисс Морлендер может иметь личную жизнь, делала эту непостижимую женщину еще непостижимее. Ни разу ни словом, пи жестом секретарша не позволила себе намекнуть, что для нее существует что-то помимо работы. И этим разительно отличалась от всех прочих знакомых Лоренцо женщин. За что он ценил ее еще больше.
Недовольно хмурясь, глава корпорации сел в лимузин.
— В аэропорт.
— Слушаюсь, сэр.
Но отъезд в очередной раз задержался. Все тот же служащий со всех ног снова бежал к машине.
— Простите, мистер Скалиджери, вас просят к телефону. Я бы не стал беспокоить вас, но звонок международный, кажется, из Италии.
Это оказался Джанни.
— Лоренцо! — В голосе брата звучало беспокойство.
— Да, дружок?
— Ты сегодня прилетаешь? Я ничего не путаю?
— Не путаешь, я как раз собирался ехать в аэропорт. Ты застал меня в последнюю секунду, я уже сел в машину.
— Прости. Просто мне надо как можно скорее с тобой увидеться.
— Насколько я понимаю, вы с матерью так и не пришли к согласию?
— К согласию? Она отказывается даже говорить со мной о моем будущем, а ведь толком не знает, что я собираюсь сказать.
— Паола просто боится тебя потерять.
— Ну и как мне ее убедить, что этого не случится?
Лоренцо устало провел рукой по лбу.
— Знаешь, давай-ка завтра с утра сядем все втроем и попытаемся спокойно, как взрослые люди, все обсудить.
— Спасибо! Когда ты лома, маме куда спокойнее. Заехать за тобой в аэропорт?
Лоренцо уловил умоляющие нотки в голосе брата.
— Только учти, это будет довольно поздно. И со мной летит еще и секретарша.
— А где она остановится?
— В отеле «Тоскана». Я зарезервировал ей номер.
— Никаких проблем. Завезем ее по дороге. Только движение сейчас жуткое — всюду пробки. Ты удивишься, когда увидишь, во что превратился город. Пока ты был в Лондоне, он словно преобразился. Да и туристов вдесятеро больше обычного.
— Жду не дождусь увидеть все своими глазами.
— Да уж, порадуешься. Повсюду флаги, все площади и церкви — в цветах. Куда ни взгляни — трубадуры да менестрели, а на главных улицах строят помосты, на которых будут разыгрывать представления. По-моему, задумано столько всего, что за пять дней ярмарки простой смертный не успеет всего посмотреть.
— Ничего, зато зрелищ на всех хватит, а это главное. Кроме того, вряд ли наш славный город сумеет перенести более пяти дней этакого безобразия.
— И то верно. Кузен Чезаре то же говорит. Кстати, вчера он брал меня на обед с представителями городских властей. Они все под впечатлением. Говорят, даже не ждали такого размаха. Превозносят тебя на все лады, а ярмарка ведь еще даже не открылась.
— Моя секретарша будет рада слышать. Честно говоря, все планировала и организовывала именно она.
— Перестань, ты просто скромничаешь!
— Ничего подобного. Если не веришь, я попрошу мисс Морлендер показать тебе самые первые разработки. Это все она.
— Ну ладно, верю. До чего же я рад, что ты возвращаешься!
— Я тоже. До вечера.
И Лоренцо повесил трубку. Буквально в ту же секунду телефон снова залился трелью.
— Да, Джанни? Что забыл?
— Это Паола.
Он едва сдержал досадливый возглас. Стоило ему подумать, прежде чем так опрометчиво окликать брата. Почему-то мысли о мисс Морлендер явно лишали его обычной осмотрительности.
— Здравствуй, Паола.
— Ничуть не удивляюсь, что мой сын сумел связаться с тобой раньше меня, — без предисловий начала она. — Но я должна знать… Он собирается остаться в университете хотя бы на этот семестр? Ну, скажи, скажи, что он останется! — почти рыдала она.
Отчаяние мачехи чуть было не растрогало Лоренцо, тем более что и на него самого внезапное решение Джанни произвело эффект разорвавшейся бомбы.
