— Еще скажи, что у вас тут бывает минус пятьдесят, — саркастически произнес Джереми.
— Конечно, бывает. Только очень редко. Раз в двести лет. Но этот раз может наступить в любой момент…
— Если он наступит завтра, то я и носа не высуну из-под теплого одеяла.
— Да, до лайки тебе далеко…
— Ой, кажется, сейчас начнется! — вскрикнула Каролина. — Вон на сцену кто-то поднимается.
— Это наш мэр, — пояснила Саманта. — Сейчас он будет говорить, как он рад, что все здесь собрались, что Гроссвил — замечательный город со своими традициями… А в конце обязательно добавит, что он будет очень счастлив видеть здесь всех собравшихся и на будущий год.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросила Каролина.
— А что тут знать? Он всегда одно и то же говорит. Только слова местами переставляет. Так что можете спокойно доедать пироги и допивать кофе. А уж после этого нужно вскакивать и бежать, потому что сначала начнутся соревнования лыжников, а потом и все остальные.
— Я должна обязательно сфотографировать старт. — Каролина одним глотком допила кофе.
— Торопиться совершенно некуда, у нас еще есть самое меньшее пятнадцать минут. Можно выпить еще по чашечке кофе.
— И я выпью, — поддержал Саманту Джереми.
— Не понимаю, как вы можете быть такими спокойными, — возмутилась Каролина. — Как удавы. Сидите, кофе пьете. Нужно же еще выбрать позицию…
— Фотограф-то — ты, — заметил Джереми, принимаясь за кофе.
— А тебе, можно подумать, вообще ничего не нужно делать!
— Я никогда никуда не опаздываю, — внушительно произнес Джереми, — потому, что никуда не тороплюсь. Терпеть не могу ненужной суеты.
— Подожди пять минут, — примирительно сказала Саманта.
— Снегоходы — это почти то же самое, что и гидроциклы, — заметил Джереми. — Вот было бы здорово прокатиться. Представляю, как это классно — нестись на бешеной скорости по снежной равнине…
— Нет проблем, — сказала Саманта. — После окончания соревнований и показательных выступлений все желающие ринутся к снегоходам, квадроциклам и собачьим упряжкам. Я в прошлом году так накаталась на собаках, что у меня щеки заледенели и ресницы покрылись инеем.
— Красота! — воскликнул Джереми. — Значит, снегоход от меня не уйдет.
— Ну все, пошли искать позиции, — сказала Саманта, отставляя бумажный стаканчик.
— Давно бы так, — пробурчала Каролина.
Соревнования начались, Каролина металась от одной группы соревнующихся к другой, щелкая фотоаппаратом. Джереми в помощь ей тоже достал свой фотоаппарат и стал снимать так понравившиеся ему снегоходы, а потом Саманту, позирующую ему на фоне звездно-полосатого флага с эмблемой фестиваля — белым медведем на голубом фоне — на груди.
После награждения победителей начались настоящие забавы: бои в снежных крепостях, катание на всех зимних видах транспорта, лыжах и коньках, которые здесь же выдавались напрокат, и даже купание в заранее приготовленной для этого проруби. И все это заедалось восхитительными огромными вкусными пирогами, аромат которых разносился по всему озеру. Приближался вечер, когда должно было начаться факельное шествие.
Саманта разговаривала по телефону, когда к ней на снегоходе подкатил очень довольный Джереми.
— Садись, — прокричал он сквозь шум мотора, — прокачу с ветерком!
— Мне нужно идти. Прокатимся как-нибудь в другой раз.
— О! Снегоход! — воскликнула появившаяся Каролина. — Я тоже хочу прокатиться!
— Ну вот тебе и компания, — сказала Саманта. — Ну, езжайте. Увидимся позже.
Каролина уже уселась за спиной Джереми и обхватила его руками. Она улыбалась в предвкушении новых ощущений, а он выглядел обиженным, как показалось Саманте. Она помахала им рукой, снегоход взревел и сорвался с места, поднимая клубы снежной пыли.
— Осторожнее! — прокричала Саманта, но ее уже никто не услышал.
Саманта стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение.
— Жуть какая-то, — произнесла она.
— А, по-моему, потрясно, — сказала Габриель, бывшая одноклассница и лучшая подруга Саманты. — На себя ты, конечно, не похожа, но это и не требуется.
— Сейчас еще наденем шубу, и будет полный отпад, — добавила Моника. — У всех просто челюсти отвиснут при виде тебя.
— Да уж, — сказала Саманта.
Из зеркала на нее смотрела самая настоящая Снежная королева. С бледной, как будто заледеневшей, кожей, с невероятно длинными ресницами, покрытыми инеем, с губами, отливающими холодным голубоватым перламутром, и с припорошенными снегом голубыми волосами. Если это сооружение вообще можно назвать волосами. Хорошо, что это парик. Если бы такую башню соорудили из ее собственных волос, то потом их было бы легче состричь, чем распутать и отмыть от лака, блеска и искусственного снега.
Моника накинула ей на плечи длинную белую шубу с серебристым отливом и чрезвычайно высоким воротником.
— Воротник закрывает пол-лица, — сказала она. — Надо его отогнуть.
Она застегнула шубу и отогнула воротник.
— Еще сапоги, — напомнила Габриель.
Саманта села и всунула ноги в белые сапоги с заостренными носками и высоким каблуком.
— Хорошо, что они такие теплые! — воскликнула она. — А то бы у меня ноги отмерзли. Ведь сидеть придется не меньше часа.
— Да нет, я думаю, меньше, — возразила Моника. — Шествие будет не таким уж и долгим. Минут сорок. Меня больше беспокоит то, что ты без шапки.
— А чем это тебе не шапка?! — воскликнула Саманта. — Знаешь, как мне жарко в этом парике?
— Это хорошо. Надеюсь, ты не замерзнешь. Но на всякий случай возьми это. — Моника протянула ей маленькую плоскую фляжку. — Если почувствуешь, что застываешь, сделай маленький глоток.
— Это то, что я думаю?
— Конечно. Что же еще?
— И ты хочешь, чтобы все увидели, как гордая и неприступная Снежная королева прикладывается к фляжке с самогоном?
— Это эликсир! — воскликнула Моника. — И я вовсе не говорю, что нужно делать это демонстративно.
— А как еще, если я буду сидеть в санях и на меня со всех сторон будут смотреть несколько тысяч глаз?
— Ну, не знаю. Все равно возьми. Может, это тебе жизнь спасет. Или, во всяком случае, здоровье. Никто не хочет, чтобы ты заболела воспалением легких.
— В такой-то шубе! Не говори глупостей. А кстати, этот ребенок, который будет ехать за мной на санках… Ему тоже выдадут эликсир?
— Ребенок будет очень-очень тепло одет. Я лично проверю. Ребенку, кстати, четырнадцать лет, просто он маленького роста.
— Ну и правильно, — кивнула Саманта. — Не думаю, что десятилетний выдержал бы час неподвижного сидения в санках.
