и сбросил твои смс.
Теперь я вспыхиваю от мысли, что и Мирон видел мои сообщения. Оставлю дорогую одежду бизнесмена в покое. Глубоко вздыхаю.
— Максим, идем поговорить.
Мирон отходит в сторону, пропуская меня к дорожке, где задержался мой брат. Но уже через пару секунд останавливает. Правда, не руками. Я торможу, потому что на мои плечи опускается нечто тяжелое. Ту самую куртку он снял с себя и набросил на мои плечи.
— Там холодно, — коротко объясняет он свой жест.
Не спорю, потому что простуды мне бы как раз хватило для полного счастья. А я ведь еще и кормлю. Смиренно просовываю руки в рукава, хоть вещь для меня огромная. Зато она сохранила много тепла мужчины. Ощущения неоднозначные… Впрочем, мне не до них.
Подхожу к Максу, мы вяло шагаем вперед на дорожку.
— Ты знал про их план? — спрашиваю сразу.
Брат мотает головой.
— Нет, ты что. Я бы сказал. Они все решили сами, Мирон и сейчас морозится. Не может внятно объяснить, зачем. Ваня мне сообщил, скинул смс как доказательства. Но трубку не берет и дверь не открыл. Со мной согласился увидеться только Мирон.
Смотрю на опущенные плечи брата и курчавые взъерошенные волосы. Он полноват, в нем нет ни грамма Красильниковского лоска. Но его родной вид и желание помочь пронимают. Я всхлипываю.
— Сама не понимаю, что у них было на уме! Но я и правда хочу уехать отсюда к родителям.
Брат некоторое время сопит.
— Мама не говорила тебе, что отцу было хуже в санатории? — от его слов у меня встают дыбом волосинки. — Нет наверно… Не хотела пугать, ты же с грудным ребенком.
— Нет… — шепчу.
— Мирон передо мной не извинялся, ты же знаешь его. Но сказал, ответственность признает полностью. Готов дать крышу над головой, полное обеспечение. Понимаю, ты не такое планировала… Но может, пусть помогает, пока Матвейка растет?
Я не удивлена, брат слишком слабохарактерный, чтобы рвать и метать. Да и на Мирона всегда смотрел с восхищением. И со своей большой семьей и зарплатой в страховой компании два лишних рта ему не потянуть. Но известие о папе! Вот это для меня шок!
— Я боюсь за отца, — признаюсь брату.
Тот кивает.
— Ему сейчас нельзя волноваться.
— Но они все равно узнают, — опускаю голову.
— У Мирона есть какой-то выход.
Дальше разговор двоих бессмыслен. Мы, не сговариваясь, разворачиваемся к дому, чтобы узнать, какое решение есть в голове у Мирона.
Его домработница уже накрыла в гостиной чай. Матвей, по ее словам, крепко заснул. Ребенок все больше успокаивается на новом месте. Чего не скажешь про меня. Я нервно шагаю до середины гостиной. Останавливаюсь перед креслом, где с телефоном сидит хозяин дома. Он в строгом костюме, сосредоточенно смотрит на экран. Но я не робею.
— Мирон, как мы поступим с моими родителями?
Бизнесмен делает еще несколько движений большим пальцем, словно заканчивая набирать сообщение. Откладывает мобильный и смотрит на меня исподлобья.
— Это ваши родители, решать в конечном итоге вам.
Красильников прав, он вообще не обязан париться насчет моих отца и матери. Тем более, они всегда его недолюбливали, в отличие от моего муженька.
— Макс сказал, у тебя есть идея… — говорю уже не так бойко.
Мирон смотрит на мои пальцы, теребящие кнопку его куртки. Кажется, говорит мягче.
— Да, выход имеется. Давайте сядем за стол.
У Красильникова есть опыт переговоров. Он поднимается из кресла, я скидываю куртку, и мы идем вглубь комнаты. Здесь уютно разместилась обеденная зона. Все столы в этом доме круглые, а цвет их традиционно белый. Интересно, Мирон участвовал в выборе интерьера?
Пока думаю о глупостях, к нам присоединяется брат — он отлучался в санузел. Рассаживаемся на некотором расстоянии друг от друга, Марина разливает чай. Не знаю, как у мужчин, у меня нет ни грамма аппетита.
— Вам виднее, как и когда сообщить родителям новости, — повторяется Мирон, — со своей стороны могу гарантировать — от Ивана они ничего не узнают Так что пока, Лада, можешь делать вид, что всё по-старому.
Вот как…
— Я так бы и сделала, пока ситуация не устаканится.
Говорю и сама до конца не понимаю, что имею в виду. Иван раскается, и мы помиримся? Нет я физически не смогу его больше принять. Мирон передумает и вообще пошлет меня? Вообще он похож на человека твердого слова, но я до конца его не знаю.
— А если мама наберет ему, например, когда не дозвонится до Лады? — подает голос Макс. — И тот растреплет.
Мирон реагирует мгновенно.
— Нет. Он будет молчать.
Красильников даже не сомневается, что Иван его послушает. Больше к своим словам он ничего не добавляет. Я задумываюсь о папе, глядя в чашку с благородным напитком. Мой брат со своим чаем решает расправиться по прямому назначению и перекусывает печеньем. Ему еще тащиться в свой новострой на выселках.
Молчание нарушает мой телефон. Мама вернулась из папиного дома отдыха и перезвонила мне. Но скажу я ей совсем не то, что собиралась утром.
— Мам, как там папа? — интересуюсь прежде всего.
Та сразу тараторит.
— Нормально, нормально! Выглядит совсем здоровым.
Замечаю в ее голосе нарочно радостные нотки. Еле слышно перевожу дух, чтобы не выдать свое настроение. Мы обманываем друг друга, чтобы уберечь.
— Отлично… Мам, я хотела предупредить — Иван сейчас берется за очень важный проект на работе и попросил, чтобы дома было спокойно. Его график теперь будет ненормированным. Может отсыпаться с утра, потом до поздней ночи быть на встречах или совещаниях по интернету. В общем, дома пока лучше без гостей.
Я знаю, мама не обидится на драгоценного зятя.
— Поняла! Пусть Ванечка делает карьеру. А ты сама к нам приезжай, скоро папа вернется — будем помогать с Матюшкой.
Да, хорошая идея.
— Именно так, мам. Будем приезжать к вам сами.
Кидаю взгляд на Мирона. Надеюсь, он не запрёт нас в особняке. Но Красильников молча кивает.
— Ладик, я тогда побежала в душ! Созвонимся. Тебе там поди мужа ужином надо кормить. Пока-пока!
— Пока, мама.
Ну вот, кажется, я решила вопрос с родителями. А заодно сделала выбор… Мы остаемся у Мирона. Пока осознаю, в гостиной снова появляется Марина.
— Максим, вам, может быть, ужин положить? У нас сегодня запеченное бедро индейки с капустой и кабачком. Еще картофельное пюре для Лады делала, но его не много.
Брат сглатывает Мирон тут же кивает домработнице.
— Да, мы поедим. Зря ты эти печенюшки поставила.
— Ой, да не сообразила!
Помощница убегает, а я встаю из-за стола.
— Мне нужно
