пленнице. С выдавленной улыбкой подхожу к Тимуру Тагировичу, киваю Владимиру и жду, что небо обрушится на наш дом и сплющит меня в лепешку, но правая рука отца молчит и внимания на меня не обращает.
Иду за папой, сажусь в его черный Мерседес и складываю ручки на коленях, как примерная девочка. Не грех ей побыть за такие плюшки в виде глотка свободы. Сердце стучит все сильнее, когда мы выезжаем за пределы особняка. Папа за рулем, и это странно. С его статусом положено иметь водителя, и он есть. Хмурюсь, рассматривая уже знакомы пейзаж за окном.
Лучи солнца играют на лице, и мне хочется улыбаться, что я и делаю.
Папа усмехается, поглядывая в мою сторону. И пусть. От предвкушения сводит спазмом все внутренности. Радостью затапливает мягкие ткани. Я кусаю нижнюю губу все сильнее. Отец паркуется около здания с вывеской «Ривьера». Один из его ресторанов.
— И куда мне? У тебя переговоры? Сейчас? — тараторю, отстегивая ремень безопасности и выбираясь из машины.
Папа прищуривается, поправляет рубашку и без эмоций кивает.
— У тебя будет занятие, не беспокойся.
— Какое?
Шагаю за ним к входу в ресторан. Чуть не влетаю в спину, не замечая, что он остановился.
— Здравствуйте, — натыкаюсь взглядом на девушку моего возраста. Карие глаза. Слегка раскосые. Темные волосы. Смугленькая. Среднего роста. Рядом с ней статный мужчина в костюме. Цепкие глаза. Небольшая бородка. Похож на террориста…
— Рита, — папа подталкивает меня вперед, — знакомься. Это Роксана. Её отец — Рустам Ибрагимович.
Уголки губ пытаются подняться, но тут же опускаются, потому что в ответ мне лишь стеклянный взгляд. Не по своей воле сюда Роксана пришла…
— Вы можете погулять, пока мы обсудим все вопросы, — папа улыбается, а взгляд холодный.
Плечи тут же опускаются. Они со спутником Роксаны входят в здание. Мы стоим на месте. Она не спешит заводить беседу, а мне всегда некомфортно в молчании.
— Куда пойдем? — произношу с долей оптимизма. Все-таки хоть какая-то свобода. Может, с этой девочкой у меня получится подружиться.
— Ты сильно не радуйся, Рита, — усмехается горько, — далеко не уйдем, — кивает в сторону.
Я поворачиваю голову в том направлении и закатываю глаза. Да чтоб тебя, папа…
Около Мерседеса стоят двое мужчин, и нужно быть идиоткой, чтобы не понять, это наша охрана.
Хотела, Рита, друзей. Получай.
8. Димочка
POVДмитрий Шумов
— Когда бросишь?
Майоров усмехается, опираясь спиной о спортивную тачку Резникова, достает из кармана пачку сигарет и начинает крутить её. Мы за городом на площадке. Ночной мегаполис манит огнями вдалеке. Сегодня Тёмыч участвует в гонке вместо Даниила Резникова. На какой хрен ему это надо, ума не приложу, но друг позвал с собой, значит буду топить за него.
— Не хочу бросать. Мне нравится адреналин и соперничество.
Губы Майора растягиваются в кривой улыбке, достает сигарету, прикуривает. Я еле сдерживаюсь, чтобы тоже разок не затянуться. После встречи с Ахметовой хочется перебить все ощущения. Желательно чем-то горьким и ядовитым, потому что ненормально смотреть порно-фантазии с её участием, а мой мозг стремительно генерирует развратные картинки. Зараза Тимуровна…
— Что решил? Рыбка сама приплыла к тебе в руки. Какие дальнейшие действия?
Пожимаю плечами. Майор все чаще спрашивает о том, как я поступлю с Ахметовой. У меня нет выбора. Из рычагов давления на Ахметова — лишь его дочь. Значит нужно её использовать. Сглатываю. Беру у Тёмыча сигарету и глубоко затягиваюсь. Аристарх меня закопает, если увидит.
— Она красивая, — задумчиво тянет друг, — и смешная.
Это намек на то, чтобы не лез к девочке.
— Понравилась?
— Мне нравится все, что движется, — ржет.
— Чего тогда впрягаешься за нее?
— Не за нее, — перестает улыбаться, — за тебя. Не хочу, чтобы тебе башню снесли.
Похвально. Меня меньше всего волнуют последствия. После аварии уже ничего не страшно, кроме отсутствия рядом Авы. И меня всего наизнанку выворачивает от неизвестности.
— Мать звонила?
— Ага.
— И?
— Пусть живет своей жизнью.
— Зря ты так.
Может быть. Только меньше всего хочется включать логику и устанавливать причинно-следственные связи. Какая она мать, если предала?
— Я погнал, — Майор хлопает меня по плечу, кидает окурок на асфальт и придавливает его носком ботинка.
Смотрю, как он садится за руль, выезжает с площадки. Гонки проходят внизу. Толпа зевак перемещается к перилам. Звон стекла, крики, смех. Отхожу в сторону, чтобы не сцепиться с кем-то, а я могу. Настоящий движ на трассе ниже смотровой площадки, и Тёмыч сейчас находится там в окружении плотоядных девиц. Ему нравится, как они облизывают его взглядом, а мне противно.
— Вечер добрый, — ко мне подходит Громов. Видок заспанный. С недовольством смотрит на веселящихся ребят. Договорились встретиться с ним на нейтральной территории, потому что прошлый раз мне не зашел. Наблюдать за ботаном, который лупит в экран компа как-то напряжно для моей нервной системы.
— Нарыл чего?
Опираемся руками о перила, смотрим вниз, как тачки с визгом срываются с места. Арсений трет переносицу. С ним сложно общаться. Много вопросов задает, лезет в душу.
— Нет, — криво улыбается, — лучше.
Что может быть лучше полезной информации?
— Скоро увидишь, — оглядывается.
Я на автомате делаю тоже самое. Ничего нового в глаза не бросается, кроме дорогой тачки, которая плавно въезжает на площадку. Прищуриваюсь. Громов отворачивается, накидывает капюшон от толстовки на голову.
— Меня не пали только.
— С чем?
Ну вот точно Бес сказал — гондон.
— Просто, бля, не называй меня по имени. Стою и стою, — рявкает.
Пиздец. Тоже мне кент деловой.
Уже хочу отвернуться, но дверь модной Бэхи открывается. Оттуда выпрыгивает парняга кавказской наружности. Какие-то девчонки кипятком в этот момент писают. Слышно по восторженному визгу.
— Тимур Зауров, — не глядя на тачку, комментирует Громов. — С ним сестричка, Роксана Заурова.
И точно. Тот открывает пассажирскую сзади. Подает руку темноволосой девчонке в длинной юбке и джинсовке.
— И? Больше информации можно?
— Обойдешься.
Нет, ну не сука ли?
Упираюсь локтями в бордюр, рассматривая эту парочку, и тут с другой стороны машины чуть ли дверь с петель не срывается. Брови ползут вверх, когда вижу знакомый профиль.
— Не понял… — даже голос на хрип переходит.
Улыбка Ахметовой освещает всю площадку. Обходит тачку и встает около Зауровых, которые тихо переговариваются. Выглядит на сотку из десяти. Кожаные штаны, корсет, каблуки. Волосы, как в первый день, когда ей увидел, убраны в высокий хвост. Вертит в руках кожанку. Твою же мать…
— Ахметов Тимур Тагирович и Зауров Рустам Ибрагимович стали компаньонами по бизнесу, — отдаленно слышу голос Громова. — Теперь их детки в одной лодке. Знаешь, чем это для тебя светит?
— Чем?
Если честно не догоняю. Причем здесь
