смех из открытого окна. Девочка смеётся над словами няни, а потом закашливается и жалобно просит воды. У меня сердце щемит. На секунду появляется порыв пойти туда, познакомиться с ней и помочь, но он быстро угасает. Она испугается. Вряд ли она готова к знакомству с мамой. И я не готова. Проклятый Суворов! Почему он раньше не обратился ко мне? Почему не рассказал, что наша дочь выжила? Почему он посмел ненависти застелить его глаза? Он ненавидел меня? Прекрасно! Считал, что я действительно отказалась от ребёнка и изображала из себя убитую горем мать? Ладно! Но почему только сейчас обратился за помощью, если всё можно было сделать гораздо раньше?
- Катя?
Суворов!
Подумаешь о чёрте, и вот он – тут как тут!
Медленно оборачиваюсь и смотрю на мужчину.
- Пришли результаты анализов, - Суворов говорит подавленным голосом, и я успеваю сделать выводы, которые рушатся, как замок из песка, в следующую секунду: - Твои стволовые клетки подходят для пересадки. Мы можем уже завтра начать подготовку и провести всё.
А почему тогда голос такой убитый? Разве не должен радоваться? Прыгать до потолка от счастья?
- Только не говори, что ты расстроен, потому что хотел затащить меня в свою постель, Суворов.
- Вечно ты переводишь всё не туда, - парирует мужчина. – Я рад. Просто устал сегодня. Вы с Варей… Вы познакомились уже?
- Нет. А должны были?
- Мне казалось, что ты не сможешь ждать.
- Тебе казалось. Не знаю, понимаешь ли ты, как устроена психология простых людей… у тебя-то точно всё слишком сложно, учитывая… - прикусываю язык, решив не говорить об их отношениях с Кариной. – Как я могу просто сказать ей, что мама здесь? Она пять лет считала, что я от неё отказалась. Именно это ты ей говорил? Так объяснял отсутствие мамы, учитывая, что Карину она считает чужим человеком?
Суворов шумно выдыхает. Он смотрит на меня без былой уверенности, но с каким-то презрением, будто на низшее существо глядит. А может, просто мои слова причиняют ему боль? И он презирает себя?
- Я не успел поговорить с ней о тебе. У нас было слишком мало времени для этого. Я узнал о её существовании семь месяцев назад.
Ещё одно откровение, бьющее обухом по голове. Что значит семь месяцев назад? Где она была всё остальное время? В детском доме? Сердце сжимается от боли.
- Два из них я пытался сделать всё, чтобы доказать своё отцовство и забрать её. Это оказалось непросто сделать. А потом мы проходили обследование. Видишь, мне было совсем не до того, чтобы говорить ребёнку, что она не нужна собственной матери. Я не такое чудовище, как тебе кажется.
- Как так получилось? Где она была раньше? Как ты узнал о ней?
Заваливаю бывшего вопросами, но ответить он не успевает, потому что у меня звонит телефон.
- Марат, я сейчас немного не в ресурсе.
- Кать, выйди, пожалуйста, со двора. Я подъехал и жду тебя, чтобы поговорить.
Испуганно смотрю на Суворова. Марат прилетел в другой город, чтобы встретиться со мной? Как он меня нашёл?
- Подожди… где ты?
- Около дома твоего бывшего… и я слышу твой голос на улице. Так ты выйдешь? Или мне ночевать под воротами?
- Да, конечно… - Отключаю телефон, виновато смотрю на Суворова, понимая, что совсем ничего не понимаю. – Марат подъехал. Мне нужно выйти и поговорить с ним.
- Ты вольна делать всё, что хочешь, - разводит руками Суворов. – Надеюсь, ты не сбежишь с ним сейчас и не оставишь свою дочь?
Укол в самое сердце.
Бывший бьёт по болевым точкам и понимает это.
Я просто стискиваю зубы и прохожу мимо него, ничего не ответив. Потому что нечего отвечать. И куда делать былая уверенность? Говорил же, что убивать будет, только бы спасла дочь. Резко передумал?
Выхожу со двора, и Марат сразу же рвётся ко мне навстречу. Он обхватывает моё лицо ладонями, взволнованно смотрит мне в глаза. Он осунулся будто бы за эти сутки, а под глазами пролегли глубокие тени. На фоне заката его тёмно-русые волосы подсвечиваются, как плавящийся шоколад. Карий взгляд наполнен обидой и недопониманием.
- Как ты? Когда ты сказала, что тебя похитили, я чуть с ума не сошёл. Готов был отдать всё, только бы вытащить тебя. Что произошло? Расскажи мне всё.
- Моя дочь жива – это всё, что мне известно на текущий момент. Я не познакомилась с ней, потому что не знаю, как сказать, что я «мама». Пять лет я считала, что она умерла. Пока не знаю, с какой стороны можно подойти к ней, как заговорить. А ещё у неё слишком низкий иммунитет. Я не могу сейчас общаться с ней, наверное, чтобы не заразить чем-то ненароком. Мы живём под крышей одного дома, но пока не виделись. Тебе не следовало приезжать сейчас, Марат. Я не скажу тебе ничего нового. Единственное, что стало известно – мои стволовые клетки подошли для пересадки. Её проведут в ближайшее время.
- Какой смысл тебе оставаться здесь, если ты не познакомилась с ребёнком? Поедем со мной в отель? Мы обо всём поговорим там, ты сможешь успокоиться.
Кажется, что Марат волнуется сильнее меня. Вот только я не получила ответы на заданные вопросы от Александра. Я хочу знать, как он нашёл дочь, как узнал, что она жива. И почему он обвинил меня в отказе от неё, если вместе со мной хоронил?
И Марата оставить не могу.
Мужчина обнимает меня, прижимает к себе, а я постепенно успокаиваюсь в его объятиях.
Могу ли я просто уехать?
Хочу.
Потому что с Варей пока не познакомилась. Не готова к этому прямо сейчас.
А ещё мне не нравится странный тандем бывших мужа и жены, живущих под одной крышей. Поведение Карины, откровенно говоря, пугает меня. Я сильно сомневаюсь, что готова оставаться рядом с ними. Но получу ли ответы на свои вопросы, если уеду? Захочет ли Александр говорить со мной снова?
- Марат, ты же понимаешь, что я должна буду задержаться здесь? Пока Варя не поправится. Пока мы не разберёмся, кто украл у меня ребёнка. И потом… я же не смогу её оставить. Я её мать.
- Понимаю прекрасно. И я помогу тебе разобраться. Оставаться в этом городе долго не смогу из-за работы,
