Ознакомительная версия.
К концу путешествия Энджи чувствовала себя выжатой, как лимон. На обратной дороге в Лондон она повернулась к Роке и едко заметила, что он бросил Надю одну.
— С тех пор как я увидел тебя, нас с Надей больше ничего не связывает, — спокойно заметил он, а затем сменил тему: — Расскажи мне о своих родителях. Почему они не приехали, чтобы заняться твоим братом?
Этого вопроса было достаточно, чтобы Энджи сдалась окончательно. Впервые с тех пор, как она взяла на себя заботу об Алексе, ей захотелось излить все, что накопилось у нее на сердце. К тому времени, как Роке доставил ее домой в Челси в целости и сохранности, Энджи испытывала легкое чувство влюбленности по отношению к этому хорошо воспитанному и невероятно обаятельному мужчине.
Через неделю они стали любовниками. Через три месяца он сделал ей предложение. А через год все ее розовые мечты разлетелись в пух и прах из-за кошмарных событий, о которых она до сих пор боялась вспоминать. Но в отличие от мыслей, которые можно было прогнать, боль, жившая в ее сердце, уходить не желала.
— Сними пальто.
Подняв голову, Энджи посмотрела на Роке. У нее не получилось сразу взять себя в руки и спрятать чувства, которые нахлынули на нее с новой силой благодаря воспоминаниям. Она страдала. По-настоящему страдала. А он, невозмутимый и спокойный, стоял на пороге, сложив руки на груди, и пристально смотрел на нее.
Энджи отвернулась:
— Когда я смотрю на тебя, я вижу Надю.
— Когда я смотрю на тебя, я вижу ослепленную чувствами упрямую женщину, — ответил он. — Энджи, хватит воевать со мной. Год дурного настроения закончился. Смирись с этим.
Дурное настроение? Он посмел предположить, что она всего лишь дулась на него?
— Я просто больше не хочу присутствовать в твоей жизни!
— Но у тебя нет другого выхода, сокровище мое, — спокойно возразил Роке, — потому что твой маленький братец ожидает от тебя, что ты сделаешь все, что я захочу.
Он бросал ей вызов, чтобы она начала протестовать. Сказала, что он блефует. Энджи даже показалось, что Роке хотел, чтобы она ушла.
Она узнала эту игру «Кто кого». Только на этот раз он играл не с ней, а с Алексом. Роке хотел, чтобы она оставила своего брата и позволила ему самому расхлебывать кашу, которую он заварил.
— Но я не могу понять, почему ты хочешь, чтобы я вернулась, — сказала Энджи, чувствуя себя совершенно сбитой с толку. — Мне показалось, что наша совместная жизнь доставила тебе мало радости.
— Бывали и хорошие моменты, — скривился Роке.
Энджи хрипло рассмеялась:
— Роке, ты можешь получить хороший секс где угодно. И тебе не придется терпеть нудную жену, которая только и делает, что бубнит о твоей нечистой совести.
— Моя совесть чиста.
— Да как ты можешь! — гневно воскликнула Энджи. — Ты затащил в постель Надю. У тебя был с ней великолепный секс. Все газеты трубили о том, как здорово вы провели время вместе. Поэтому не смей стоять тут и говорить, что не чувствуешь никакой вины по этому поводу, ведь они осмеяли меня за то, что я не смогла сделать своего мужа счастливым!
— А разве это не так?
Энджи посмотрела в его глаза и не увидела там ни малейшего намека на угрызения совести.
Она опустила глаза. Да, она не сделала своего мужа счастливым. А он сам предпринял хотя бы одну попытку, чтобы сделать счастливой ее?
Он постоянно жаловался на то, что Энджи уделяет своей работе слишком много времени. Он жаловался на Алекса. Он принимал в штыки каждое принятое ею решение относительно своего брата. Когда она пыталась объяснить ему свою точку зрения, он только нетерпеливо отмахивался и уходил. Иногда она чувствовала себя такой одинокой, что убегала в ванную, запиралась там и ревела от отчаяния.
— Я хочу есть, — сказал Роке. — Ты остаешься или уходишь?
Он думал о еде, в то время как она истязала себя горькими воспоминаниями! Энджи сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на него. Ее кровь просто кипела от возмущения. Молчание все тянулось и тянулось, пока Роке не заговорил снова:
— Так ты остаешься или уходишь?
— Остаюсь! — крикнула Энджи. Роке поморщился и сделал несколько шагов вперед. Энджи задыхалась от ярости, испепеляя его взглядом своих прекрасных изумрудных глаз. Роке спокойно подошел к ней, разжал ее сцепленные на груди руки и принялся расстегивать ремень пальто.
— Если бы не твоя мания контроля, ты бы не стала так волноваться, — назидательно заметил он, обращаясь к ней как к маленькому ребенку.
Энджи подняла глаза, чтобы бросить на него убийственный взгляд, но вдруг заметила припухлость на его нижней губе. Испытывая угрызения совести, она прошептала:
— Прости меня. За это… — Она подняла дрожащую руку и хотела прикоснуться к его губе, но потом сжала ее в кулак и со вздохом уронила обратно.
Как будто для того, чтобы поддразнить ее, Роке провел языком по шраму, который оставили ее зубы, с таким сладострастием, что она почти перестала дышать.
— Я на самом деле ненавижу тебя, — заявила она, как будто этим утверждением могла прогнать охватившее ее чувство.
Его рука скользнула к ней под пальто. Роке бережно взял ее за талию и притянул к себе. Энджи тихонько вздохнула, ощутив тепло его тела, и ее желание стало еще более сильным. Подобно глупенькой маленькой кошечке, она перевела взгляд с его губ на золотистый треугольник кожи, выглядывавшей из-под его рубашки, и позволила ему снять с себя пальто и бросить его на стол. Ей хотелось прильнуть к его груди, поцеловать его прекрасные, еще недавно кровоточившие губы. Энджи едва сдерживала слезы:
— Я не хочу заниматься с тобой любовью.
Роке взял ее за руку и ничего не сказал в ответ.
Она покорно опустила голову и пошла за ним.
Энджи прекрасно понимала, что Роке знал, что стояло за ее словами, только что слетевшими с ее губ. Он знал, что она не могла находиться рядом с ним и не испытывать к нему влечения. Роке был ее единственной слабостью. Ее так не волновали ни его ум, ни его богатство, ни его потрясающая внешность, ни даже то необыкновенное обаяние, которое он «включал» время от времени.
Его тело было единственным, что сводило ее с ума.
Энджи шла за ним и твердила себе, что больше не любит его.
Не любит.
Роке провел ее через широченную гостиную мимо кожаных диванов и камина из черного мрамора, за стеклом которого обычно колыхались языки пламени. За окном мерцали огни вечернего Лондона.
Они вошли в просторную кухню. Энджи ничего не ела с тех пор, как на скорую руку перекусила йогуртом с яблоком, поэтому в ее желудке время от времени раздавалось громкое урчание.
Ознакомительная версия.
