Ознакомительная версия.
Они завернули мокрых извивающихся детей в толстые пушистые полотенца и отправились в детскую, где переодели их в пижамные комбинезоны.
Чанс полностью взял себя в руки. Он взял пульт от телевизора и уселся на диван.
Прямо рядом с Тори.
Решив, что она ушла к себе, он даже не посмотрел, куда садится, и внезапно они оказались рядом, нога к ноге, практически в обнимку.
Их взгляды встретились. На его губах замерли извинения. Но ее карие глаза горели таким томлением, что он не сказал ни слова. Его пронизало теплом. Чанс мог запустить пальцы в ее роскошные каштановые волосы, запрокинуть лицо и прижаться к ее губам. Удовлетворить голод, который испытывал при каждом взгляде на нее.
Словно читая его мысли, Тори вздохнула: ее грудь поднялась и опустилась, и он снова ощутил сладкую жажду.
А затем вспомнил Лилию. Вспомнил свою унизительную ошибку и гнев за то, что она бросила их детей.
Вспомнил, что едва знает Тори и что у нее есть секрет.
Он резко встал.
— Знаете, я очень устал. Пожалуй, пойду спать. — Развернувшись, Чанс отправился в свою комнату.
Детский плач разбудил Тори вскоре после трех, и она села в кровати. Натягивая розовый пушистый халат, она захромала к детской под музыку двух младенческих голосов. Сразу по пробуждении нога ее всегда беспокоила, но сейчас она не обращала на боль внимания. Тори открыла дверь между своей комнатой и спальней одновременно с Чансом, который вошел со своей стороны.
Его темные короткие волосы торчали во все стороны. Он заморгал, когда Тори включила свет. На Чансе не было рубашки, только черные пижамные брюки, которые сползли на узкие бедра. И он был босиком.
У Тори перехватило дыхание. Она будто снова пережила тот момент на диване: дрожь и жар пронзили все ее тело. Она никогда так не реагировала на мужчину. Даже на Джейсона. И это было совершенно неправильно. Совершенно.
Она быстро подошла к колыбельке Синди:
— Я думала, вставать к детям — моя работа?
Голос у нее прерывался, но нужно было хоть что-то сказать. Чанс смотрел на нее, словно влюбленный мальчишка.
Он провел ладонью по лицу:
— Проспать всю ночь вчера было здорово. Но их двое, и нас тоже. Будет проще, если мы будем работать вместе.
Его глубокий мужественный голос вызвал мурашки по всему телу. Да что с ней не так? Тори знала что. Природа наделила Чанса потрясающей внешностью, а она нормальная женщина двадцати пяти лет. Годы операций и реабилитации подавили ее гормоны, но теперь они проснулись.
Тори сумеет с ними справиться. Она обязана с ними справиться.
Они с Чансом быстро поменяли памперсы. Он подошел к пеленальному столу Синди и предложил Тори положить девочку ему на свободную руку:
— Раз я могу держать обоих, вы идете за бутылочками.
Она уложила младенца Чансу на руку, прикладывая все усилия, чтобы не коснуться его, а потом сбежала в кухню. Взяв две бутылочки из холодильника, Тори вернулась и обнаружила, что Чанс пытается справиться с двумя карапузами, которые, казалось, хотели залезть ему на голову. Она спасла его, вручив бутылочку и забрав у него Синди.
— Вижу, что вы имели в виду, когда говорили, что они по вам ползают, как котята.
Чанс только хмыкнул, давая соску Сэму. Тори принялась кормить Синди. За исключением довольного чавканья голодных младенцев в комнате царила тишина.
Тори глубоко вздохнула. Говорить им не стоит. Детям нужно поесть и уснуть. Но без разговоров тишина казалась такой… интимной.
Сэм доел первым. Чанс помог ему срыгнуть и уложил в колыбельку с ласковым поцелуем на ночь. Без единого слова он вышел из детской, подтверждая, что все, что она придумала, происходит только у нее в голове. Сонная Синди медленно сосала и в конце концов задремала.
— Эй, — шепотом позвала Тори. — Нельзя засыпать, пока не доешь.
Синди заморгала, как будто болтовня помогала ей не спать, и Тори улыбнулась:
— Тебе нравятся разговоры за ужином?
Синди не отводила от нее глаз.
— Такая красивая, — шептала Тори, гладя лобик девочки, пока та досасывала молоко. — Надо будет научить твоего папу разговаривать, пока он тебя кормит.
Синди снова закрыла глаза: бутылочка была пуста. Тори уложила малышку в колыбельку.
Стоя в дверях и держа руку на выключателе, она вдруг поняла, что хочет, чтобы Чанс согласился работать в семейной компании и оставил ее няней. Тогда она увидит, как вырастут эти дети.
Глупые мечты. Опасные мечты.
Хотя… Врачи не знали, сколько времени Джейсон пролежит в коме. А она не собиралась его оставлять. Если Тори на следующие восемнадцать лет останется няней, то у нее появится возможность быть матерью.
Разве плохо хотеть этого?
Все будут довольны. Чанс получит помощь в воспитании детей. Она станет своего рода мамой, даже если никогда не выйдет замуж. Все идеально.
Кроме ее проклятого влечения.
Нет. Нельзя оставаться здесь навсегда. Максимум шесть лет. Ей хватит времени получить диплом на вечернем отделении, если постараться.
Нужно думать об этом, а не мечтать о чужих детях.
На следующее утро у Чанса снова была назначена встреча с братом. В костюме и галстуке, он практически выбежал из дому, только в этот раз не забыл поцеловать детей. Когда Чанс остался в одиночестве в джипе, то вспомнил минуту искушения. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не побиться головой о руль. Как он мог мечтать о поцелуях с Тори, когда выходки Лилии еще так свежи в памяти?
Он вздохнул. Секрет Тори наверняка его не касается. Она на него работает. Может, если он начнет думать о ней как о сотруднице, то остальные чувства исчезнут?
Чанс вставил ключ в зажигание. «Чем она занимается в свободное время — не мое дело».
Тори — всего лишь няня. Он ни в коем случае не хочет новых драм в своей жизни. А если ее секрет принесет переживания, Чанс ее уволит. И все.
Решение должно было его успокоить, но только встревожило. Чанс сердился и нервничал. Он не хотел увольнять Тори. Он не хотел, чтобы у нее были секреты. Не хотел бороться со своим влечением. Он хотел за ней ухаживать.
И это его ужасно раздражало.
Что в этой женщине такого, что он не может перестать о ней думать, даже когда здравый смысл протестует?
Чанс въехал на парковку руководства «Монтгомери девелопмент», вышел из джипа и на лифте поднялся в офис Макса. Когда двери открылись, оказалось, что диваны и кресла полностью заняты мужчинами и женщинами в серых, черных и синих костюмах.
Его охватило облегчение. Бизнес был его вотчиной. Он отвлечется от Тори, ее секретов и нежных карих глаз.
Ознакомительная версия.
